Графиня поневоле
Шрифт:
— А теперь, Миранда, тебе пора спать, — рыжий ласково улыбнулся племяннице. — Аоле все еще немного нездоровится, поэтому сегодня тебя уложить спать Глэдис. Спокойной ночи, милая.
— Но еще совсем рано, дядя! Я хочу побыть с Аолой! Ну, пожалуйста!
— В самом деле, Кастерс, пусть она останется.
— Только недолго, — муж укоризненно покачал головой, но его карие глаза смеялись. — Ты еще слишком слаба.
«Ну конечно, как за коленки хватать, так я здоровая!» — Иришка невольно надула нижнюю губу.
— Не капризничай, птичка, — посоветовал Грегори.
— Да, папочка, — маркиза боролась с желанием
— Папочка! Папочка! — некромашка в восторге запрыгала по кровати.
— Тише, ребенок, а то нас быстро разгонят, — засмеялась Иришка, поглядывая на брюнета.
— А что мы будем делать? А ты еще сказку расскажешь? А может споешь? — рыжуля привычно прижалась к тетке.
— Спою.
— Колыбельную?
— Да, солнышко. Слушай.
Спят, спят мышата, спят ежата,
Медвежата, медвежата и ребята -
Все, все уснули до рассвета,
Лишь зеленая карета,
Лишь зеленая карета,
Мчится, мчится в вышине,
В серебристой тишине.
Шесть коней разгоряченных
В шляпах алых и зеленых
Hад землей несутся вскачь,
Hа запятках черный грач.
Hе угнаться за каретой,
Ведь весна в карете этой.
Ведь весна в карете этой.
Так хорошо было, прижимая к себе некромашку, поглаживать ее по спинке и тихонько напевать. Одна колыбельная сменяла другую, и вот, наконец, в комнате наступила тишина. Посмотрев по сторонам, Иришка улыбнулась. Они спали: и Миранда, и ее рыжий дядюшка, и суровый владетель Морено касла. «Я просто птица Сирин! Всех усыпила. Круто!» — сердце вдруг кольнула нежность и не только к малышке, которая как-то незаметно стала совсем родной, но и к этим мужчинам.
— Мужья, — прошептала новобрачная, борясь с желанием коснуться темно каштановой соболиной брови Каса. «Интересно каков он без одежды? — не на шутку разошедшееся воображение тут же нарисовало поджарую мужскую фигуру. Обнаженный рыжий нахал тут же подмигнул смущенной жене, перекинув косищу на левое плечо, — Я становлюсь фетишисткой, но его волосы это нечто, — почувствовав, что возбуждается Иришка от греха подальше перевела глаза на Грегори.
Глядя на спящего брюнета, Иришка вспомнила, как пряталась у него под столом. «Интересно все-таки, как он бы отреагировал?» Подлое воображение сразу же заставило ее расстегнуть некромантов ремень и заняться расстегиванием пуговиц. «Без молний все-таки хреново! Может быть можно будет из как-нибудь изготовить?» — она уставилась в потолок, представляя себя прогрессором, несущим отсталым аборигенам свет знания о молниях, резинках, терках и двигателях внутреннего сгорания. Аборигены грустили и говорили, что если она не отвяжется, то они заставят делать чертеж мясорубки, а это вам не что-либо как! Не выдержав, девушка захихикала тихонько.
— Веселишься, сладкая? — тихий шепот Каса прозвучал слева.
— Угу.
— Расскажешь? — к беседе присоединился Грег.
— Потом.
— Ладно, — рыжий скользнул на пол. — Сейчас отнесу Миранду и вернусь.
— Грег.
— Что?
— Помоги ему, открой дверь, — провожая глазами ладные мужские фигуры, Иришка сказала себе: «Я попробую».
Эту колыбельную пела Иришка. Нажми сюда
Глава тридцать четвертая, в которой героиня сначала сбегает, а потом крепит союз
Несмотря
— Пусто! — не медля ни секунды, она направилась в кабинет Грегори.
Как ни странно удача была на стороне беглянки, в чем она убедилась закрывая за собой дверь на ключ и направляясь к дивану.
— Повезло, вот как это называется — поведала маркиза портрету пожилого лорда. — И нечего на меня смотреть с таким укором! Я прекрасно понимаю, что все будут волноваться, ну так им полезно. Кошаки самодовольные! И вообще мне страшно. Их двое, а я одна, понимаете? Имею я право на сумасбродные поступки? — нарисованный дядька выглядел недовольным. — Ну и пожалуйста! — она удобно устроилась на диване, укрылась клетчатым шерстяным пледом и, показав хмурому лорду язык, задремала.
— Ай, ай, ай! Какая нехорошая девочка, — тихий голос Каса заставил ее проснуться. — Как ты думаешь, Грег стоит ли ее наказать?
— Не сегодня, — хмыкнул некромант, — боюсь, малышка не оценит. Может быть потом, — добавил он многозначительно. — Но вот на рыбалку я заставлю тебя пойти, птичка.
— Только не это, пожалуйста! Там же червяки! — Она приподнялась и тут же была усажена на мужнины колени.
— Они самые. Ты зачем сбежала?
— Мы же волновались.
— Поставили на ноги весь замок.
— Я тоже волновалась, вот в состоянии аффекта и искала спасения в кабинете.
— Ясно! Она заговаривает нам зубы, Кас.
— Тащи ее в спальню, Грег, а то эта сказочница будет морочить нам голову до рассвета.
— А который час? — Иришка проявила любознательность.
— Два пополуночи, сладкая.
— Ой, как поздно, вы совсем не выспитесь! — новобрачная решила валять дурочку до последнего.
— Милая, да пойми ты наконец, мы просто обязаны сегодня скрепить брак.
— И это вовсе не потому, что нам хочется.
— Ну вот и не заставляйте себя, — Иришка решила обидеться и попыталась слезть с колен.
— Какой-то глупый разговор получается, — теперь она оказалась в объятиях рыжего. — Конечно же нам хочется, сладкая, но мы бы потерпели и не стали бы торопить тебя.
— Брачный обряд необходимо завершить, Аола. Только он пока удерживает тебя в этом мире, пойми это, птичка. В идеале было бы прекрасно, если бы ты сразу понесла, это послужило бы дополнительным якорем.
— Сначала найдите того, кому я помешала.
— Найдем, не сомневайся. А теперь обними меня, сладкая нам пора.
— А Грег? — послушно прижимаясь к рыжему, поинтересовалась притихшая Иришка.
— И я с вами, птичка, не сомневайся.
Удобно устроившись на руках у мужа, Иришка принялась мысленно настраиваться на исполнение супружеского долга. «Не психуй», — говорила она себе. «Расслабься, отдай инициативу опытным мужчинам. Вон как им приспичило. Сначала искали пол ночи, а теперь на ручках в спальню несут». Нервишки однако пошаливали. «Ничего страшного, где один, там и два, к тому же они вроде как законные мужья!» Это «вроде как» царапало что-то внутри, не давало расслабиться. «Ну отнесись к этому, как к лечебной процедуре. Жить хочешь? Уймись и получай удовольствие».