Грань
Шрифт:
Когда Дюбойс изложила мне всю эту информацию, оказалось, что это вполне могло быть то самое выступление, о котором прежде читал я. Та речь с его популярным тезисом о необходимости «власти закона».
— Пригласил он ее к себе в офис, в мотель или сделал это на заднем сиденье своего лимузина, мы не знаем, — сказал я.
— Пока, — поправил Фредди. — Пока не знаем.
— Однако мы твердо уверены, что сенатор совершил в отношении девушки… скажем так, действия сексуального характера.
— Это ложь! — Но возгласу Албертса не хватало ни убедительности, ни убежденности.
— Сенатор не мог быть так опрометчив. Повторяю, он
— И мы не до конца убеждены, — вставил Фредди, — что Сьюзан действительно ушла из жизни добровольно. Не исключено, что кто-то «помог» ей.
Албертс хотел что-то сказать, но вовремя заткнулся.
Фредди, куда более восприимчивый к таким драматическим ситуациям, чем я, тут же атаковал его вопросами:
— Вы хотели отослать нас к заключению судмедэксперта, который сделал вывод, что это было самоубийство? Значит, вы сами заглядывали в него? С чего бы вам проявлять к нему такой интерес?
Молчание было ему ответом. И снова заговорил я:
— Вам поручили нанять кого-то вроде Лавинга, чтобы он допытался, с кем Аманда успела побеседовать о подозрительных обстоятельствах смерти Сьюзан. Забрать и уничтожить все ее записи, а потом расправиться и с ней.
Албертс заметно перетрусил и с тоской посмотрел на дом профессора Ю.
Мне пришлось озвучить то, о чем он предпочел бы умолчать, чтобы не вляпаться еще глубже.
— Уверен, вы считали, что мы взяли след «Глобальных программных инноваций» и мистера Ю. Но на самом деле это задумано нами лишь как приманка, чтобы заставить вас действовать. Мы были уверены в виновности сенатора, но нам не хватало доказательств. Я сам позаботился о том, чтобы вас поставили в известность о совместной операции правоохранительных органов в отношении ГПИ. Интуиция подсказала мне, что если вы с сенатором замешаны в преступлении, то кто-то явится сюда подбросить улики, дискредитирующие профессора.
— Я абсолютно ни в чем не виновен. Это все, что я могу сказать. Требую присутствия моего адвоката.
— Вам лучше будет сотрудничать с нами, Сэнди, — заметил я. — Мы ведь взяли вас с поличным. Перестаньте изворачиваться!
Я посмотрел на его рослого угрюмого напарника.
— Нетрудно догадаться, что вы подобрали себе вот этого субъекта и прочих наемников, использовав прошлые связи в комитете по обороне. Я прав? И они же связали вас с Генри Лавингом. И с вертолетом помогли тоже они. А потом вам стало невтерпеж выяснить, что нам удалось узнать, и вы сами явились к нам с надуманным расследованием незаконной прослушки телефонов.
Албертс колебался. У него забегали глазки.
— Вы же не захотите отдуваться за всех, правда, Сэнди? Давайте поработаем вместе… Всем известно, что на поверхности вы обрубили прежние лоббистские связи, когда пошли в штаб к Робинсону, но ведь в этой грязи замарались и они, или будете это отрицать?
Жалкая попытка покачать головой.
— А политические комитеты, финансирующие Стивенсона? Им же необходимо, чтобы он оставался любимчиком партии и публики. Они не могли допустить, чтобы скандал разросся. Кто из их активистов помогал замять его?
Уже почти рыдая, Албертс бормотал, как заводная кукла:
— Сенатор Стивенсон — великий человек.
Это звучало смешно и очень печально.
— Он понятия не имел…
— О чем? — жестко спросил я. — О чем сенатор не имел понятия?
Плечи Албертса поникли.
Я же посмотрел на принадлежавший ФБР микроавтобус, припаркованный у тротуара на улице. Внутри находились хозяева этого дома — профессор Ю и его жена. Они разрешили использовать свою собственность при проведении операции и рано утром сделали вид, что, как обычно, отправились на работу. Албертс посмотрел туда же и, как мне показалось, только сейчас начал понимать, как глубоко увяз в этом деле.
Бросив взгляд на Фредди, который кивнул, побуждая меня действовать по своему усмотрению, я подошел к Албертсу ближе.
— Если вы согласитесь сотрудничать, мы заключим с вами сделку.
— Выдать вам сенатора? — пробормотал Албертс.
— А что же еще нам, по-вашему, нужно? — усмехнулся Фредди.
— Не думаю, что пойду на это.
Но в самом слове «думаю» для меня заключался ключ ко всему. Албертс знал, что он полностью в наших руках.
— Вы можете провести в тюрьме остаток своих дней или отделаться значительно более коротким сроком. — Я помолчал, позволяя ему усвоить эту простую мысль. Потом жестом подозвал к себе одного из агентов.
— Сейчас вас доставят в центр предварительного заключения, — сказал я Албертсу. — По пути туда у вас будет время обдумать наше предложение.
Он скривил губы и на мгновение зажмурился.
Когда Албертса и его сообщника уводили, Клэр Дюбойс обратилась ко мне и заставила меня улыбнуться даже в такой момент, спросив:
— Что вы там рассказывали о теории игр? Разве перед нами не классическая «Дилемма заключенного»?
70
Я сидел в кабинете Арона Эллиса и снова разглядывал рисунок на стене, сделанный его отпрыском. Изображение напоминало стог сена с башенками, хотя задумывалось, вероятно как некий желтый замок. Золотой или бронзовый, сразу и не скажешь.
Половина одиннадцатого утра. В соседнем кресле пристроилась Клэр Дюбойс.
— Он скоро будет здесь, — произнес мой начальник.
— Вообще-то, — наполнил комнату другой, более напористый голос, — voila! Он уже здесь.
На пороге стоял прокурор Джейсон Уэстерфилд.
— Судя по тону, ты не очень мне рад, Арон? Ха! Шучу, шучу. Разрешите pour entrer? [24]
Сегодня он был и одет как прокурор в отличие от субботнего наряда бездельника из богатого пригорода.
24
Войти (фр.).