Грани лучшего мира. Том 2. Ветры перемен
Шрифт:
– Вы очень много думаете, - заметил Шеклоз.
– Редкое качество для юноши вашего возраста.
"Чего он от меня хочет?
– недоумевал реамант.
– Вряд ли глава Тайной канцелярии, спаситель, благодетель и самый опасный человек страны в одном лице решил просто поболтать со мной о молодежи. И это бесконечное "вы". Он действительно что-то знает и поэтому разговаривает со мной на равных? Невыносимо..."
– У вас снова мысли на лице написаны, - улыбка Шеклоза незаметно померкла, все внимание его собеседника теперь было приковано только к глазам шпиона,
– Возвращаясь к нашему разговору о реальных возможностях реамантов. У меня есть просьба...
С окраины небольшого лагеря донесся непонятный шум. С какой именно окраины - непонятно, потому что исковерканный ландшафт леса вновь изменился. Доверившись луне, стыдливо прикрывающейся обрывками туч, можно было догадаться, что с востока, со стороны Нового Крустока, к отряду Комитета приближалась некая опасность. Напрягая глаза, чтобы увидеть происходящее в светлой темноте, Шеклоз прошептал какое-то ругательство и пошел на взволнованные голоса солдат, раздраженно бросив по пути:
– Как же я ненавижу эту дурную привычку всемогущего случая. Сколько еще раз он будет перебивать меня?..
С арьергарда прибежал запыхавшийся дозорный и о чем-то сбивчиво доложил Мирею. Рядом стоял Демид и зачем-то пинал небольшой камешек, который делал в воздухе петлю и возвращался на прежнее место. Достаточно увлекательно, если забыть, что за глупой забавой скрывалась ужасающая сила. Коваленуапа в это время сидела на земле немного в стороне и, прикрыв глаза, тщетно пыталась услышать бестелесные голоса. Ни фасилиец, ни дикарка никак не отреагировали на приближение Шеклоза и Аменира, продолжая заниматься своими делами. Комит колоний к этому моменту уже командовал сворачиванием лагеря.
– Где носит твоих глазастых агентов, когда они так нужны?
– раздраженно спросил Мирей, скользнув озлобленным взглядом по шпиону.
– Почему ты не выставил хотя бы нескольких человек на востоке?
– В моем распоряжении не так уж и много людей, а восток представлялся наиболее безопасным направлением, - возразил Шеклоз.
– Что случилось?
– Огромная толпа фармагулов с окрестностей Нового Крустока идет по нашему следу. Скоро они будут здесь.
Пробегающий мимо молодой ополченец выронил колчан и неуклюже наступил на него, сломав десяток стрел. Мирей грозно взглянул на побледневшего мальчишку, но не стал даже ругаться - он чувствовал, что злость ему очень скоро пригодится.
– Следует организовывать оборону, а не сворачивать лагерь, - сказал Шеклоз, глядя на ополченца, суетливо собирающего обломки стрел дрожащими руками.
– У нас еще есть шанс уйти без лишнего кровопролития, - возразил комит колоний.
– Или ты опять за старое?
– У нас нет шанса уйти, - шпион озвучил мысли всех, кто хоть однажды сталкивался с бледнокожими марионетками Маноя Сара.
– Фармагулы быстрее обычных людей и ориентируются в пространстве иначе, поэтому измененный лес им не помеха, в отличие от нас. От них не уйти, но можно попробовать отбиться...
Демид в очередной раз пнул камень, но тот решил наконец сбежать от приставучего фасилийца и улетел на окраину лагеря, постоянно меняя траекторию движения, словно хотел обогнуть одному ему видимые препятствия. Своевольный снаряд едва не угодил в голову Ерому, который испуганно бегал вокруг наполовину разобранного шатра и поторапливал своих телохранителей, выносящих складную мебель и сворачивающих цветастую ткань.
– Коваленуапа, - позвал бывший первый помощник.
Дикарка открыла глаза и посмотрела на него. Он стоял к ней спиной, но почувствовал ее взгляд и безмолвный отклик: "Да, я слушаю тебя". Между ними давно установилась прочная связь, сущность которой понять они не могли, да, в общем-то, и не пытались. Просто Демид и Коваленуапа оба были последними - последний из команды "Отважной куртизанки" и последняя из племени Наджуза.
– Как у городских ворот, - сказал фасилиец.- Можешь так же?
Девушка отрицательно покачала головой. Судя по всему, сейчас к отряду Комитета приближался слишком много фармагулов. Если она выпустит через свое тело столько душ, запечатанных в мертвых телах, то погибнет. А если вдруг и останется в живых, то на очень длительное время станет бесполезна.
– Понятно, - произнес Демид, подыскивая новый камень для пинания.
– Извини, что потревожил.
Наблюдавший за странным диалогом Мирей выругался и повернулся к Шеклозу.
– Мы скоро умрем, - тихо произнес комит колоний.
– Но как только смерть начнет любовно душить меня, я убью тебя своими руками. Не могу оставить такое удовольствие безмозглым бледнокожим тварям.
– Сомневаюсь, что у вас это получится, - глава Тайной канцелярии сверкнул своей раздражающей улыбкой.
– Ведь единственный способ спасти Алокрию - пожертвовать собой, защищая меня, Мадзунту и реаманта от преследующих нас фармагулов. Вы организуете оборону, выиграете для нас немного времени и умрете как герои.
– Да как ты...
– почти вспылил Мирей, но осекся на полуслове.
Комит колоний хоть и был, по сути, малограмотным моряком и грубоватым адмиралом, но его невозможно назвать глупцом или трусом. И сейчас он понимал, что Шеклоз прав.
– К сожалению, вы, мастер Сил, не сможете отправиться с нами и привести свой приговор в исполнение, когда все закончится, - наигранно вздохнул шпион.
– Ведь без вашего командования все эти люди погибнут почем зря, а затем та же участь настигнет нас и всю остальную Алокрию, а то и весь мир - от купола-то больше некому будет избавиться.
И снова он был прав. Ярость и бессилие слились для Мирея воедино, породив то ли иступленную немощь, то ли беспомощную злобу. Желание собственноручно покарать преступника вступило в борьбу с долгом, но спасение Алокрии быстро одержало верх. Безусловно, если Сил погибнет, то Шеклоз в итоге окажется в выигрыше. Придется позволить ему жить, чтобы сохранить этот несправедливый и жестокий мир. Быть может, когда-нибудь все изменится...
– Идите к куполу, - буркнул Мирей, отводя глаза в сторону.
– Мы вас прикроем первое время, а там нагоните агентов из Тайной канцелярии.