Грани лучшего мира. Том 2. Ветры перемен
Шрифт:
– Не болит?
– спросил Шеклоз.
– Что?
– юноша уже забыл о полученном ранении из-за собственной неосторожности.
– А, вы об этом... Точно не знаю. Наверное, не болит.
Он посмотрел на наложенную шпионом повязку и увидел неспешно расползающееся пятно крови, которая от смешения с антисептиком источала терпкий аромат каких-то очень хорошо знакомых трав. Но сами бинты были не повреждены. Еще одно загадочное свойство куба реамантов - вылетел из ладони, увеличиваясь в размерах, стал вполне осязаемым, но не оставил и следа на ткани, сквозь которую прошел, а потревоженная рана все же начала кровоточить.
– Как же вы намереваетесь остановить фармагулов, если не секрет?
– поинтересовался Шеклоз, разглядывая куст, листва которого
– Я могу попробовать изменить форму деревьев, образовав непроходимую стену. Это первое, что приходит в голову.
– Ее можно обойти, перелезть или сломать, - возразил шпион.
– Фармагулы быстрее, сильнее и выносливее обычных людей. Вам следовало бы использовать то экстраординарное мышление, из-за которого реамантов считают сумасшедшими.
– Значит, хотите безумия?
– Аменир перевел взгляд со светящихся символов секций куба на улыбающееся лицо Шеклоза.
– Будет вам безумие. Советую не шевелиться.
Золотистый свет залил полянку посреди искореженного леса, разгоняя неестественно бледный ночной мрак. Мир развернулся перед реамантом, словно карта на столе. Сейчас Кар был всем и ничем, ничто бы не ушло от его всевидящего ока, если бы он знал, куда должен смотреть. Но в этом не было необходимости - враг уже здесь и от него следовало избавиться. Как? Это не имело никакого значения. Аменир не боялся как-то существенно задеть нити мироздания - в этом месте все уже подверглось воздействию чудовищной энергии купола, поэтому руки реаманта были полностью развязаны.
Секции на кубе завращались, придавая завихрениям ирреальных сил новое направление. Таинственные знаки в последний раз вспыхнули золотом и потухли, мягко переливаясь угольками прогоревшего солнца. По лесу прокатился глубокий вздох настоящей действительности, возмущенной столь жестоким обращением с реальностью, но сопротивляться воле юного реаманта она сейчас не могла. Земля перед Амениром и Шеклозом резко провалилась куда-то в бездну и одновременно взмыла в небеса с оглушительным ревом. Затем она стала двигаться вправо и влево, по диагонали, вперед и назад. Когда направлений стало больше, чем мог воспринять мозг, все внезапно захлопнулось, сжавшись внутрь себя. В центре поляны повисла сфера размером примерно с небольшую избу. Окружающее пространство обтекало ее, словно боялось как-то нарушить идеальную пустоту внутри нее, не имеющую ни цвета, ни формы, ни чего-либо еще, за что мог бы зацепиться человеческий глаз. Поразительное зрелище, которое способно было вызвать восхищение, замешательство и ужас.
Из леса выбежали первые фармагулы. Оскалившиеся твари бормотали что-то нечленораздельное, их тела покрывали царапины от окаменевших ветвей, сквозь которые они проламывались на бегу. У самого первого из глазницы торчал обломанный сук, но он уверенно вел за собой толпу бледнокожих существ, положившись на обостренные чувства, ведущие фармагулов по следу людей. И только он ступил на поляну, как его голова с хрустом и мерзким чавканьем лопнула, растянувшись вдоль края сферы. Затем ужасающая сила начала сворачивать его шею, выдергивая из тела хребет и кости, которые перемалывались в мелкие осколки и перетирались в пыль, расползающуюся по внешней оболочке сотворенной Амениром пустоты. Бледная кожа марионетки Сара рвалась, наползая на ирреальный шар, и обращалась в ничто. Вскоре все тело первого фармагула было перемолото, выжато и намотано на сферу тончайшей ниточкой, медленно тающей в неестественной пустоте. Второго выбежавшего из леса настигла та же участь. Затем третьего, четвертого, сразу пятерых, десятерых. Небольшая поляна с потухшими кострищами и наполовину разобранной палаткой наполнилась кошмарным треском ломающихся костей, скрипом растянутой кожи, звуками рвущихся мышц и лопающихся внутренностей. А фармагулы продолжали бежать на запах людей, повинуясь своей искусственной природе, заложенной Маноем Саром.
Вскоре все закончилось. Над ладонью Аменира парил куб, на котором ждала своего часа особая комбинация символов, инстинктивно набранная юным реамантом. Только сейчас и только здесь нити мироздания сплелись таким образом, что лишь слегка задев их, можно распутать узелок, которому не место в реальном мире. Специально ли Кар принял подобные меры предосторожности или же это чистая случайность - неизвестно.
Золотистая вспышка вновь отогнала слишком светлую темноту ночи от двух людей посреди небольшой лесной поляны. Мистическая сфера моментально исчезла, не оставив ни единого следа своего пребывания в реальности. Шеклоз почти поверил, что ему все почудилось, но упрямая память твердила обратное. От подобного сдвига реальности очень легко можно сойти с ума, однако глава Тайной канцелярии держался более чем достойно.
– Вы их всех убили?
– просипел Шеклоз.
– Вот это мощь. Я, конечно, догадывался, но...
– Честно говоря, я не знал, что у меня получится в итоге, - признался Аменир.
– Просто сделал что-то экстраординарное, как вы просили.
– Ужасающая сила, - шпион все никак не мог прийти в себя.
– И сильно ли вы устали после подобного подвига?
Аменир прекрасно понимал, что Шеклоз что-то задумал, но решил до поры играть по его правилам. На то были свои причины.
– Нет, я практически ничего не делал, - ответил реамант, неумело скрывая волнение в голосе.
– Тут очень удобное место - вокруг кипит хаотичная энергия, которая только и ждет, когда из нее создадут нечто относительно цельное. Механизм саморегуляции реальности не отреагировал на мои достаточно грубые манипуляции - он слишком сильно поврежден ветрами купола. Фактически я просто указал нужное направление, а дальше все пошло своим чередом, повинуясь обстоятельствам, совершенно независящим от меня. Фармагулы сами бросились в мою ловушку - их сгубила собственная скорость. Чем быстрее двигался объект, тем сильнее его затягивало в... ну, туда. Это был один из факторов, установленных лично мной, но остальное доделали нити ткани мироздания, которые сплелись определенным образом, создав сферу. В общем, случайность.
– Случайность с вашим участием, - заметил Шеклоз.
– Не буду отрицать, - согласился Аменир.
– Реамантия - достаточно гибкая наука, что делает ее очень сильной, полезной...
– И опасной.
– Слишком опасной, чтобы распространяться об этом.
Хмыкнув, Шеклоз нашел глазами луну и отправился на запад. Он знал, что любопытство и осторожность заставит Кара продолжить разговор. Пусть инициатива будет на его стороне.
– Вы ведь догадывались о настоящих возможностях реамантии, - произнес Аменир, догнав шпиона.
– Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить.
– Нас так грубо прервали в тот раз, - вздохнул Шеклоз.
– Да, у меня есть просьба. Но сперва я хотел у вас кое-что уточнить.
– Я слушаю.
Глава Тайной канцелярии остановился и взглянул прямо в глаза юноше, в очередной раз обдав того прохладой забытого склепа. Все-таки Мим был удивительным человеком, обладающим одновременно невероятной харизмой и ярко выраженной одиозностью.
– Я полагаю, что именно мастер Этикоэл Тон сделал вас столь могущественным. И теперь вы можете воспитать столь же сильных реамантов, как вы сами, - произнес Шеклоз.
– Я прав?
Опасения Аменира начали оправдываться. Армия хорошо обученных реамантов - разрушительная сила в руках единоличного правителя. Конечно, для управления такой мощью потребуется крайне изощренный и жестокий механизм управления, но Шеклоз придумает и воплотит его в жизнь без особых усилий. Неужели Кар ошибался на его счет? Неужели Мирей Сил прав, считая Мима властолюбивым психопатом, прикрывающимся благородными побуждениями? Надо что-то делать. Бежать нет смысла - догонит. Сопротивляться тоже - Шеклоз отсечет Амениру руку с кубом быстрее, чем тот успеет что-либо предпринять. Убить себя и похоронить с собой знания, которые могут в будущем уничтожить мир? Но ведь эти же знания способны спасти его, сделать лучше...