Грани
Шрифт:
Пенни, второй ребенка в семье Диггенсов, всегда затмевала свою сестру, хоть и не осознанно, а потому, хоть и изредка, но отец проявлял к ней большее внимание. К Пенни и больше располагалась родная мать Кейси. Главу семейства по большей части волновала только лишь одна работа. В погоне за прибылью от своего бизнеса отец Кейси и забыл какого это, быть родителем. А когда спохватился, сама Кейси уже сформировалась во взрослую и замкнутую личность. Личность, которая разочаровалась в родителе, моральных ценностях окружающего общества и жила лишь одной целью: создать свой
Позже отца Кейси убили. Говорили, что смерть главы Диггенсов было напрямую связанно с его бизнесом, но, по сути, это ничего не меняло. На последок отец Кейси таки успел оставить небольшой презент дочери "второго сорта" в виде дорогущего Ford Excursion. Хоть и не сразу, но Кейси приняла прощальный подарок, а после окончательно покинула семью, лишь изредка связываясь с сестрой.
Прошло время. Кейси не была старой, и вот, в ее двадцать восемь лет жизнь могла только начинаться. Однако внешнее состояние девушки говорило об обратном. Кейси Диггенс была воплощением отчаяния. Она была настоящим мертвецом в мире живых. Или же напротив — живым в мире мертвых. Кейси всегда ощущала, что мир, в котором она живет, создан не для нее.
Но однажды в ее жизни появился Макс. Родной сын и единственный человек, которого Кейси по-настоящему смогла полюбить. Они всегда были вдвоем.
«Вдвоем против всего мира», — именно так Кейси воспринимала жизнь.
Отец Макса присутствовал в жизни Кейси только один раз — в момент его зачатия. Даже такая женщина как она во времена своей молодости позволила себе единожды пойти на безумство. В тот день Кейси позволила себе провести ночь с настоящим и с НЕЗНАКОМЫМ мужчиной. Он не был красавцем, и его речи не сводили ее с ума. Просто она была женщиной, а он был мужчиной, и что это за жизнь, где нельзя хоть раз перейти дорогу своим принципам?
Но после этой ночи все вернулось на круги своя. Того парня Кейси больше никогда не видела. Да и не хотела. Все шло своим чередом, и так продолжалось до первого рвотного позыва Кейси. По истечении девяти месяцев в жизни Кейси появился первый человек, ставший для нее настоящей отдушиной.
А через восемь лет случилось ужасное.
В тот день был шторм. Дорогу почти было не видно из-за дождя, а о проблемах с автомобилем Кейси была вынуждена узнать лишь после роковой аварии. Кейси и Макс отправились на день рождения племянника. Кейси решила, что ради общего веселья она позволит себе повеселиться. И не потому что так было нужно. Но потому что появилось желание жить в этом мире. И причиной этому был маленький лучик света. Маленький Макс.
Но теперь его больше нет…».
— Дело не в том, кто есть кто, Стивен! — развеяв воспоминания, рявкнул Кейси(и отныне душа Кейси Диггенс имеет пол и тело своего нынешнего сосуда — Вестника Смерти). Дело в равновесии.
После чего Кейси неаккуратно, с явными признаками раздражения, провел рукой по своим волосам. Стивену показалось, что это было чересчур… по-женски.
Стивен не сразу понял, что так повлияло на поведение Кейси. Но он понял одно: У этого типа были очень серьезные намерения и какая-то проблема.
«Нужно узнать больше об этом чудаке, пока он не спросил меня о том, что так жаждет услышать», — подумал Стивен.
Кейси протянулся к чашке кофе. Стивен не обращал на это внимание раньше, но тут ему стало не по себе. Его охватил неподдельный ужас. Стивен мог поклясться, что палец Кейси был лишен всех возможных оболочек, лишен мяса и кожи. Лишь костлявая фаланга пальца наворачивала очередной круг по краям чашки. Остальные посетители этого не замечали.
«Твою мать, — подумал Стивен. — Неужели его россказни правда?»
Должно быть, Кейси посчитал, что его собеседнику будет полезно познать новый для него мир. «Это будет честно, и мне необходимо его доверие», — подумал он, а потому решил говорить открыто.
— Видишь ли, Стивен, человеческая душа имеет свой определенный… заряд. После смерти человека она автоматически разряжается и в большинстве случаев не опасна. Когда она выходит из тела, мой долг, как представителя самой Смерти, забрать эту душу для ее повторного перерождения.
— Как в индуизме? — сразу вставил Стивен. — Или где-то там еще. Я слышал что-то подобное от сестры. Это что, правда? Для этого есть особое место в раю… или где-то там еще?
— Отчасти правда, — подняв брови, ответил Кейси.
«Кейт была бы в восторге, услышав это», — подумал юноша. Ему становилось дурно.
— Так вот, — Кейси выдержал паузу, и Стивен стал более серьезен. — С разряженной душой все более или менее понятно. Но с заряженной душой иметь дело опасно. Нельзя прикасаться к душе человека, если он еще жив. Это равносильно обезвреживанию бомбы, которая должна взорваться. Душа — это сосуд. Сосуд всей жизни, эмоций, воспоминаний — попытаешься схватиться за него со всей силой, и эта конструкция рухнет прямо на тебя. Такая душа теряет способность к перерождению. И кто знает, что на тебя прольется.
Со стороны Стивена посыпались вопросы:
— А если прострелена башка и вываливаются мозги?
— Душа будет сохранена. Портится лишь твое тело. Такой человек уже не встанет, но душа будет жить. Мы всегда рядом, — напомнил Кейси, — и ни одна душа не задержится в теле дольше нужного. Наоборот, мы способствуем ее скорейшему выходу из тела. Большинство смертей в этом мире должны происходить, когда это удобно нам. Так мы контролируем смертность и рождаемость. Смерть, Стивен, это не остановка сердца или дыхания. Это цикл бесконечного перерождения. Умирает тело, но душа не умрет никогда.
— Если это и так, — Стивену с каждой минутой становилось сложнее поверить в нечто подобное, — то хреново вы регулируете рождаемость.
— НАМ так нужно.
Стивен уперся глазами в стол и пережевывал информацию.
— Твое дело — расправиться с телом, а мое — с душой. Считай, что мы компаньоны.
— Великолепно, — с каменным лицом ответил Стивен, чуть ли не шепотом. В этот момент он не хотел отводить свой взгляд от стола.
«Может быть, сейчас все закончится? Может, если я просто подожду, все встанет на свои места? Как было раньше?»