Граница вечности
Шрифт:
Она с энтузиазмом ответила ему поцелуем.
Он забыл о холодной воде, упиваясь мягкостью ее губ и языка, но через несколько минут она задрожала и сказала:
— Давай вылезать.
Он держал ее за руку, пока по мелководью они вышли на сухую землю. Они легли бок о бок на траву и начали снова целоваться. Димка дотронулся до ее грудей и подумал, не настал ли день, когда он лишится целомудрия.
И в этот момент их остановил зычный голос, многократно усиленный мегафоном:
— Верните лодку на станцию! Ваше время истекло!
Нина прошептала:
— Полиция нравов.
Димка хихикнул, несмотря на разочарование.
Он поднял голову и увидел маленькую надувную лодку с навесным мотором, плывущую в сотне метров от берега.
Он махнул рукой, показывая, что их требование услышано и сейчас будет выполнено. Они брали лодку на два часа. Он мог бы дать деньги дежурному на лодочной станции и продлить прокат лодки, но он об этом даже не подумал. Его отношения с Ниной развивались так быстро, что он потерял голову.
— Мы не можем возвращаться без них, — встревожилась Нина, но не прошло и минуты, как Валентин и Аня появились из леса. Димка догадался, что они тоже слышали предупреждение из мегафона.
Молодые люди отошли немного в сторону и стали надевать свою одежду поверх плавок. Димка услышал, что Аня и Нина о чем-то негромко переговаривались: Аня — эмоционально, а Нина — посмеиваясь и кивая головой в знак согласия.
Потом Аня бросила на Валентина многозначительный взгляд. Похоже, это был условленный сигнал. Валентин кивнул и, повернувшись к Димке, тихо сказал:
— Сегодня вечером мы вчетвером пойдем на танцы. Когда вернемся, Аня придет в нашу палатку, а ты пойдешь с Ниной в их палатку. Понял?
Он не только понял, но весь затрепетал.
— Ты договорился обо всем с Аней? — шепотом спросил он.
— Да, и Нина только что согласилась.
Димка не мог поверить этому. Он сможет провести всю ночь, обнимая упругое тело Нины.
— Я ей нравлюсь!
— Там разберешься.
Они сели в лодку и попыли обратно. Девушки объявили, что хотят принять душ, как только вернутся. Димка не представлял, чем он займет себя, чтобы быстрее наступил вечер.
Когда они приплыли на лодочную станцию, на причале их ждал человек в черном костюме.
Интуиция подсказала Димке, что это по его душу. Можно было предвидеть, с сожалением подумал он; уж слишком хорошо все начиналось.
Они вылезли из лодки, и Нина, взглянув на человека, потевшего в своем костюме, сказала:
— Вы нас арестуете за то, что мы не вовремя сдаем лодку? — Ее шутка походила на полуправду.
Димка сказал:
— Вы за мной? Я Дмитрий Дворкин.
— Да, Дмитрий Ильич, — ответил человек, уважительно назвав его по имени и отчеству. — Я ваш водитель. Мне нужно отвезти вас в аэропорт.
— Почему такая срочность?
Водитель пожал плечами.
— Вас желает видеть первый секретарь.
— Сейчас я заберу свой чемодан, — сказал раздосадованный Димка. Нина с благоговением смотрела на него, что он воспринял как некоторое утешение.
***
Димку доставили в аэропорт Внуково, к юго-западу от Москвы, где его жала Вера Плетнер с большим конвертом и билетом в Тбилиси, столицу Грузинской Советской Социалистической Республики.
Хрущев находился не в Москве, а на своей даче в Пицунде, курорте для высших правительственных чиновников на Черном море. Туда-то и должен отправиться Димка.
Он оказался не единственным помощником, чей отпуск был неожиданно прерван. В зале ожидания, когда он собирался вскрыть конверт, к нему подошел Евгений Филиппов, как всегда, в серой байковой рубашке, несмотря на летнюю погоду. У него был довольный вид, что служило плохим знаком.
— Твоя стратегия потерпела фиаско, — сказал он Димке с явным удовольствием.
— Что случилось?
— Президент Кеннеди выступил с телевизионным обращением.
В течение нескольких недель после Венского саммита Кеннеди не делал никаких заявлений. Соединенные Штаты не ответили на угрозу Хрущева подписать договор с Восточной Германией и забрать назад Западный Берлин. Димка заключил, что американский президент слишком боится противостоять Хрущеву.
— О чем велась речь?
— Он сказал, что американский народ должен быть готовым к войне.
В этом и состояла срочность.
Их пригласили на посадку. Димка спросил у Филиппова:
— Что конкретно говорил Кеннеди?
— По поводу берлина он заявил: «Нападение на город будет расценено как нападение на всех нас». Полная расшифровка речи у тебя в конверте.
Они поднялись на борт. Димка все еще оставался в шортах, в которых отправился на пикник. Лететь им предстояло на реактивном лайнере «Ту—104». Димка смотрел в окно, когда они взлетали. Он знал, как летает самолет: изогнутая верхняя поверхность крыла создает разность воздушного давления, но все равно казалось волшебством, когда тяжелый лайнер поднялся в воздух.
Наконец Димка оторвал взгляд от земли и вскрыл конверт.
Филиппов не преувеличивал.
Кеннеди не только поднял угрожающий шум. Он предложил втрое увеличить число призывников, мобилизовать резервистов и довести численность американской армии до миллиона человек. Он предлагал организовать новый воздушный мост до Берлина, перебросить шесть дивизий в Европу и ввести экономические санкции против стран Варшавского договора.
И он увеличил военный бюджет более чем на три миллиарда долларов.
Димка понял, что стратегия, выработанная Хрущевым и его советниками, катастрофически провалилась. Они все недооценили симпатичного молодого президента. Его невозможно было запугать.
Что мог сделать Хрущев?
Он мог бы уйти в отставку. Никто из советских лидеров не делал этого — Ленин и Сталин умерли, оставаясь на своих постах. Но в революционной политике все делалось в первый раз.
Димка дважды прочитал речь и обдумывал ее в течение двух часов полета. Отставке Хрущева была лишь одна альтернатива, думал он: руководитель мог уволить всех своих советников, набрать новых и произвести перестановки в Президиуме, предоставив больше власти противникам, как признание того, что он был не прав, и пообещать, что в дальнейшем он будет слушать более дельные советы.