Граница вечности
Шрифт:
— Какой в этом смысл? — заметила Джеки. — Ракеты уже там Он только что сказал об этом.
Медленно, чеканя каждое слово, президент произнес: «Любую ядерную ракету, запущенную из Кубы против любой страны в Западном полушарии, мы расцениваем как нападение Советского Союза на Соединенные Штаты и нанесем полномасштабный ответный удар по Советскому Союзу».
— О господи! — снова воскликнула Синди. — Значит, если Куба запустит хоть одну ракету, начнется ядерная война.
— Совершенно верно, — сказал Джордж, который присутствовал на совещаниях, когда это обстоятельно обсуждалось.
Как только президент произнес: «Спасибо и доброй ночи», Джеки выключила телевизор и набросилась на Джорджа:
— Что с нами теперь будет?
Он с радостью успокоил бы ее, убедил бы, что нечего бояться, но не мог.
— Я не знаю, мама.
— Этот карантин — полная бессмыслица, — сказала Синди. — Даже я понимаю это.
— Это лишь предварительная мера.
— Так что последует за ней?
— Мы не знаем.
— Джордж, — обратилась к нему мать. — Скажи мне правду, и сейчас. Война будет?
Джордж задумался. Ядерное оружие погружается на реактивные самолеты, и они летают над территорией страны, чтобы сохранить хотя бы часть зарядов в случае первого удара со стороны Советского Союза. План вторжения на Кубу подготавливается, а государственный департамент подбирает кандидатуры на руководящие посты в будущем проамериканском правительстве.
Стратегическое авиационное командование объявило повышенный, 3-й уровень боевой готовности, предусматривающий нанесение ядерного удара через 15 минут.
С учетом всего этого как могут в дальнейшем развиваться события?
С тяжелым сердцем Джордж произнес:
— Да, мама, думаю, война будет.
* * *
Под конец Президиум принял решение повернуть обратно все суда, плывущие на Кубу с советскими ракетами.
Хрущев посчитал, что он мало что потерял от этого, и Димка согласился. На Кубе уже находилось ядерное оружие, и едва ли имело значение, в каком количестве. Советский Союз будет избегать конфронтации в открытом море, утверждая, что в этом кризисе он выступает миротворцем, хотя имеет ядерную базу в 180 километрах от США.
Все понимали, что это еще не решение спорного вопроса. Две сверхдержавы даже не подошли к решению основной проблемы: что делать с ядерным оружием, уже размещенным на Кубе. За Кеннеди оставался выбор вариантов действий, и, насколько мог судить Димка, большинство из них вели к войне.
Хрущев решил в эту ночь домой не уходить. Находиться даже в нескольких минутах езды от Кремля было опасно: если разразится война, он должен быть здесь и принимать моментальные решения.
К его большому кабинету примыкала маленькая комната с удобным диваном. Первый секретарь лег на него прямо в одежде. Большинство членов Президиума поступили таким же образом, так что руководители второго самого мощного в мире государства разместились на тревожный ночлег в своих рабочих кабинетах.
Дальше по коридору у Димки была своя комнатушка. В ней он обходился без дивана — только жесткий стул, утилитарный стол и шкаф для папок.
Он пытался представить, где можно приткнуться с наименьшими неудобствами, когда в дверь постучали и вошла Наталья. Она внесла с собой легкий аромат, не похожий ни на какие советские духи.
Она поступила благоразумно, придя на работу в поздний час в простой одежде, подумал Димка, потому что им придется спать, не раздеваясь.
— Мне нравится твой свитер, — сказал он.
— Он называется «слопи Джо»1 (Sloppy Joe (англ.) — буки, неряха Джо.).
Она употребила английское выражение.
— Что это значит?
— Не знаю, но мне нравится, как звучит.
Он засмеялся.
— Я только что прикидывал, где спать.
— И я тоже.
— С другой стороны, я не уверен, смогу ли я спать.
— Ты хочешь сказать, зная, что ты можешь никогда не проснуться.
— Вот именно.
— У меня такое же чувство.
Димка на секунду задумался. Если ему предстоит всю ночь не сомкнуть глаз, страдая от тревоги, то почему не найти место, где будет удобно.
— Это дворец, и в нем никого нет. Давай обследуем, — нерешительно предложил он.
Он не знал, почему сказал это. Такое больше пристало бы его другу сердцееду Валентину.
— Идет, — согласилась Наталья.
Димка прихватил свое пальто, оно могло бы пригодиться вместо одеяла.
Просторные спальни и будуары дворца были грубо перегорожены и переделаны в рабочие комнаты для бюрократов и машинисток и заставлены дешевой мебелью из сосны и пластика. В немногих больших комнатах для самых больших шишек стояли кресла с мягкой обивкой, но там ничего не было, на чем можно спать. Димка начал придумывать, как бы устроить спальное место на полу. В дальнем конце крыла, пройдя по коридору, заставленному ведрами и швабрами, они оказались перед большой комнатой, где хранилась мебель.
Комната не отапливалась, и изо рта у них шел пар. Большие окна затянуло инеем. У позолоченных бра и канделябров были цоколи для свечей. Комнату освещали две тусклые лампы без плафонов, висевшие под выкрашенным потолком.
Сложенная мебель выглядела так, словно она находилась здесь со времени революции: столы с отбитыми краями и тонкими витыми ножками, стулья с потертой обивкой, резные книжные шкафы с пустыми полками. Здесь сокровища царей превращались в хлам.
Мебель перенесли сюда, потому что она была старорежимной и не годилась для кабинетов комиссаров, хотя, как предположил Димка, она могла идти по большой цене на антикварных аукционах на Западе.
Обнаружилась здесь и кровать с пологом на четырех столбиках.
На драпировках собралась пыль, но полинявшее синее покрывало оказалось целым, как и матрац с подушками.
— Ну вот, — сказал Димка. — Кровать есть.
— Для нас двоих сгодится, — отозвалась Наталья.
Эта мысль проскользнула у Димки в голове, но он прогнал ее. Он иногда представлял, как красивые девушки предлагают ему вместе лечь в постель, но в действительности такого никогда не случалось.
До сего момента.