Гравитация
Шрифт:
— Вы не обязаны идти на это, — агент Бьёрн явно недоволен происходящим, более того, он почти что встревожен, — Анна не имеет права втягивать Вас, гражданское лицо, в операцию.
Вообще-то Бьёрн прав.
— Я понимаю, но это то, что я могу сделать для поимки вашего психопата.
— Очнитесь, — неожиданно Бьёрн достаточно резко трясет меня за плечи, словно пытается привлечь моё внимание к своим словам ещё больше, — неужели не понятно, что Тагамуто совершенно уверена в том, что никакого признания может и не быть?
Я не столько обращаю внимание на то, что пальцы Бьёрна достаточно сильно вцепились в меня, проникая даже
— Тогда как она собирается произвести задержание?
Мгновенно ставший безразличным и спокойным, Бьёрн отпускает меня, отодвигаясь на шаг назад.
— Она рассматривает, как вариант, захват преступника на месте убийства очередной жертвы.
Глава 20
Говорят, что перед любым важным событием, можно ощутить ужасное волнение. На самом деле, так бывает не всегда. Все зависит от того, насколько ты готов к грядущему и насколько ярко горят позади мосты.
Мужчина в белой рубашке с темным галстуком сосредоточенно проверяет работу маленького датчика слежения, который находится на мне. Комната полна аппаратуры, и от многочисленных экранов начинает рябить в глазах. Не знаю, чье присутствие больше беспокоит меня — Анны Тагамуто, наблюдающей за ходом подготовки к предстоящей операции. Или вид хмурого Бьёрна, который стоит в углу у двери. Он кажется камнем преткновения, проявившим беспокойство в тот момент, когда я уже сделала выбор. Подсознательно я понимаю, что всё это лишь усложнит ситуацию, но сделать ничего не могу.
С Анной в офисе проходящие мимо здороваются так, словно им хотелось бы убраться подальше, а вместо этого приходится попадаться на глаза женщине. Я так и не поняла место Тагамуто в иерархии офиса — агент, которого находят стороной агенты, это довольно странно. Но я бы тоже убралась как можно дальше от нее, будь у меня такая возможность.
Перед тем, как зайти в это помещение, Анна останавливает меня и спрашивает:
— Вы осознаете весь риск, Ивана?
Руководит ли мной желание отомстить за бывшего мужа? Нет. Я не собираюсь делать всё это во имя кого-то конкретного.
Наверно, я хорошо научилась притворяться, или же близость финиша заставляет Анну быть не настолько внимательной, как прежде. Она не обращает внимания на то, что я отвечаю достаточно уклончиво, и ведет меня к специалистам офиса. Они должны установить на мне чип для отслеживания местоположения меня или моего трупа, в зависимости от того, как пойдут дела. Поэтому я не смотрю в сторону Бьёрна. Беспокойство в его глазах говорит о том, что он думает о том же самом. И крепкий агент Бьёрн ужасно не хочет открыть дверь, войти в помещение и обнаружить там куски моего, еще теплого тела. Если им повезет.
Мы возвращаемся в кабинет Анны после того, как худощавый специалист по слежению говорит, что все исправно работает. Теперь я — это красная точка, которая перемещается по виртуальной карте на экране. Сейчас стоит середина зимы, но синева неба, кусок которого виден в окно, напоминает, что весна не за горами. И я не могу перестать посматривать в окно на безмятежную голубизну.
Анна, тем временем, обсуждает план действий, выглядящий довольно просто. Для того, чтобы все прошло идеально, я не должна нарушать привычного образа жизни, общения с Гаспаром. Когда он окажется слишком близко, мне надо выманить наружу его демона. И надеяться, что Тагамуто успеет к тому моменту, когда из меня начнут выпускать кишки. Но я на это не надеюсь, и все остальные, присутствующие в кабинете, — тоже.
В глубине души я позволяю себе расслабиться. Есть несколько вещей, которые я скрыла от всех, и, благодаря этому, я могу выиграть если не ситуацию, так время, нужное для шанса на спасение. Я не рассматриваю больше перспектив сбежать, мигающая точка на экране — это полыхающий мост, отрезанный путь к отступлению.
— Не дайте ему запутать Вас, если он решит снова вернуть Ваше доверие, — Анна выглядит настолько уверенной, что мне даже жаль ее. Она так убеждена в том, что вся ситуация полностью контролируется ею, что не может допустить мысли о том, что это не так. О том, что её агент ведет свою игру, что её наживка преследует свою цель. Панцирь логики и расчета превращается в шоры, и Анна медленно теряет контроль, но заметить этого не хочет.
На улице почти тепло. Настолько, что можно не прятаться в капюшоне куртки, но уши все равно начинают понемногу мерзнуть. Я иду прочь от здания по чистой дороге, снег с которой смели в сторону проезжей части. Очень странно, что я раньше не замечала — сколько оттенков у кажущегося однообразия снега. Дома вокруг меня тоже разнообразны, каждый имеет свое лицо, и ни одно из них не повторяется дважды.
Впервые я не замечаю прохожих, спешащих мимо меня. Они словно исчезают настолько стремительно, что я даже не обращаю на них внимания больше, чем на акт вдоха и выдоха воздуха. Зато я слышу, что городские птицы щебечут гораздо громче, чем неделю назад, а цвет неба медленно становится более ярким, приближаясь к весенней синеве. Для того, чтобы почувствовать всю глубину ощущений и восприятия, понадобилось совсем немного. Всего лишь — оказаться на краю пропасти перед последним шагом.
У меня два варианта. Либо я выберусь живой, либо не выберусь. И поскольку, будучи живой, я справлюсь со всем, то мне нужно подготовиться ко второму варианту. Оказывается, что для потенциальной смерти у меня слишком много неоконченных дел.
Я захожу домой. Окидываю взглядом комнаты, мысленно прикидывая — можно ли навести порядок, или это не настолько важно прямо сейчас. Я проверяю окна в гараже — они должны быть закрытыми, чтобы никакое животное не забралось и не оказалось в ловушке. В доме я проверяю все бумаги, раскладываю их на места. Поправляю шторы на окнах. Машинально протираю пыль на небольшом комоде. Книги в шкафу лежат ровно и не требуют изменений, но я все-таки смотрю на них, раздумывая о том, что будет жаль, если их просто выбросят на свалку. Альбом, подаренный мне Гаспаром, лежит на полке. Я протягиваю к нему руку, затем отдергиваю ее, передумав.
На кухне царит идеальный порядок, когда я заканчиваю уборку и оглядываюсь. Предусмотрительно оставленная на столе чашка источает аромат чая, и я, наконец, свободная от дел, сажусь на стул и подтягиваю ее к себе. На работу я позвонила, передав последние сделанные файлы на почту менеджеру. Больше мне некого предупредить. Существование Нины еще недавно заставило позвонить ей хотя бы для того, чтобы поговорить, перекинуться парой слов. Но я не позвоню ей. Я попыталась ее простить, но забыть не смогла. А потому я остаюсь в одиночестве с идеально убранным домом и неторопливо обжигаю губы горячим терпким чаем с тонким запахом жасмина.