Гражданское правоотношение: социально-психологический аспект
Шрифт:
К зарождению и развитию российского гражданского права непосредственное отношение имеет рецепция римского права в странах Западной Европы. Дело в том, что ГК РФ в значительной мере построен на основе Пандектов – самой обширной части реципированного Кодекса Юстиниана. Освещение реципированного римского права сделано в работах многих германских романистов. Один из позднейших трудов XIX века принадлежит Г. Дернбургу под названием «Пандекты». Суть системы пандектного права сводится к разделению гражданского права на пять главных частей: 1) общая часть; 2) вещное право; 3) обязательственное право; 4) личное право и семейственное право; 5) наследственное право [80] . По такой пандектной системе построено и Германское гражданское уложение 1896 г. (далее – ГГУ), а также современный ГК РФ.
80
См.: Дернбург Г. Пандекты. Т. 1. Общая часть / Пер. Г. фон Рехенберга. М., 1906. С. 59.
Пандектная
Подобно пандектной системе изложения римского права в ГК РФ выделяется вещное право, которое в настоящее время представлено правом собственности, а также относительно небольшим перечнем вещных прав. После вещного права в ГК РФ следует обязательственное право. Обязательственное право расположено в двух частях ГК РФ. Общая часть обязательственного права содержится в части первой ГК РФ, а отдельные виды обязательств – в части второй ГК РФ. Для регулирования личных прав отведена часть четвертая ГК РФ. В гл. 8 части первой ГК РФ содержатся нормы права, которые по своей сути являются охранительными. То есть посредством гл. 8 ГК РФ личные неимущественные права не регулируются, а охраняются гражданским правом.
Совместно с личными права в пандектной системе права располагалось семейное право. В российской система права нормы о семейном праве содержатся в отдельном законодательном акте – Семейном кодексе РФ. Самостоятельность источников (форм существовании права) в науке обычно является критерием деления системы права на отрасли [81] . Родоначальником такой теории можно назвать С. С. Алексеева, который придавал особое значение кодифицированным законодательным актам, признав существование кодексов внешним критерием разделения права на отрасли [82] . Следует согласиться, что сторонников теории признания семейного права самостоятельной отраслью права в юридической науке большинство. Так Л. М. Пчелинцева выступает сторонником самостоятельности семейного права прежде всего в силу особого предмета правового регулирования – личных семейных отношений [83] . А. М. Нечаева также указывает на самостоятельность семейного права, особо также подчеркивая доминирование в семейных отношениях личных отношений перед имущественными. Кроме того, А. М. Нечаева пишет о том, что семейное право тяготеет к естественному праву, поскольку в нем имеет место широкое превалирование норм, соответствующих морали [84] .
81
См.: Свирин Ю. А. Дивергенция в системе права: монография. М.: Астра Полиграфия, 2012. С. 61.
82
См.: Алексеев С. С. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 2. Специальные вопросы правоведения. М.: Статут, 2010; Он же. Структура советского права, 1975. С. 192.
83
См.: Пчелинцева Л. М. Семейное право России. М., 1999. С. 8.
84
См.: Нечаева А. М. Семейное право: актуальные проблемы теории и практики. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 38.
Между тем анализ выдвигаемых сторонниками самостоятельности семейного права аргументов позволяет сделать вывод о том, что они в своей совокупности бесспорно не свидетельствуют о самостоятельности семейного права как отрасли права. Так сложно признать семейное право самостоятельным ввиду специфики предмета, потому что мы видим генезис развития гражданского права и существования в рамках гражданского права целостного массива норм, регулирующих семейные отношения. Подобного рода регулирование говорит не столько о самостоятельности семейного права, сколько о широте и границах предмета гражданского права. Гражданское право как частное право имеет очень широкий предмет правового регулирования.
Отдельные авторы выделяют императивность метода правового регулирования в семейном праве [85] . Аргументы по поводу императивности метода семейного права, а также о приближенности семейного права к праву естественному можно рассмотреть в совокупности. Как известно, в разуме людей преобладает свобода при воздействии права на психику человека. Эта свобода ограничивается совестью и понятием справедливости. В этой связи о гражданском праве в целом следует говорить как о праве естественном, праве, приближенном к справедливости. Таким образом, аргумент сторонников самостоятельности семейного права, связанный с естественным характером этого права, лишь подтверждает вывод о принадлежности семейного права к праву гражданскому.
85
Семейное право: Учебник / Б. М. Гонгало, П. В. Крашенинников, Л. Ю. Михеева и др.; под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2008. С. 12.
Императивность метода правового регулирования также не может выступить убедительным критерием признания самостоятельности семейного права. Императивность и ее антипод – диспозитивность являются понятиями, характеризующими правовые нормы. В числе признаков метода правового регулирования мы не выделяли диспозитивность норм гражданского права. Связано это с тем, что в гражданском праве имеются не только диспозитивные, но и значительное число императивных норм. Например, в части регулирования вещных отношений. Императивность норм характеризуется тем, что непосредственно действующие нормы права принуждают субъекта к определенному поведению или к воздержанию от определенного поведения. В силу своей специфики такие нормы подавляют свободу субъекта своей императивностью. Именно существование императивных норм подавляет свободу человека, устанавливает границы его возможного либо должного поведения. Императивные нормы в гражданском праве совершенно по-иному воздействуют на психику человека. Воздействие императивных норм гражданского права имеет тот же самый эффект, что и воздействие совести на психику человека. Они определяют его линию поведения. Аналогичным образом на психику человека воздействуют и нормы семейного права.
Схожим образом происходит воздействие императивных норм вещного права на психику человека. Здесь нормы, регулирующие то или иное вещное отношение, лишь определяют то общественное отношение, которое является вещным, при этом указывая пределы владения, пользования и распоряжения вещами, либо ограничения правомочий собственника в отношении принадлежащей ему вещи. Поведение, выпадающее за пределы вещно-правового регулирования, квалифицируется либо как правонарушение, либо как поведение, которое не входит в сферу правового регулирования вещных отношений. Исходя из этого императивность отдельных норм семейного права нельзя назвать в качестве критерия выделения из гражданского права семейного права в качестве самостоятельной отрасли права. В противном случае может возникнуть проблема определения отраслевой принадлежности императивных норм гражданского права.
В этой связи вполне убедительными и приемлемыми выглядят доводы А. П. Сергеева относительно признания семейных отношений разновидностью гражданских отношений, относительно регулирования семейным правом отношений не внутри семьи, как регулируемых моралью отношений, а отношений, сопутствующих существованию семьи – между ее членами, в том числе бывшими [86] . Верной по сути выглядит позиция Д. А. Медведева о схожести алиментных и договорных относительных гражданских отношений [87] . Юридические исследования, посвященные специальным вопросам семейного права, доказывают лишь принадлежность семейного права гражданскому. В силу того, что массив норм относительно объемен, а также в связи с тем, что в науке не сформировано качественного критерия разделения отраслей права на подотрасли и институты, следует признавать семейное право подотраслью гражданского права.
86
О положении детей в Российской Федерации. Государственный доклад. 2003 г. М., 2003. С. 218.
87
Гражданское право / Под. ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Ч. 3. С. 446, 447.
Наконец, следует особо остановится на наличии Семейного кодекса РФ (далее – СК РФ) как отдельного кодифицированного акта, посвященного семейному праву. Следует отметить, что такого рода построение российской системы гражданского права является отклонением от пандектной системы гражданского права, закрепленной в ГГУ 1896 г.
В ГГУ семейному праву посвящена четвертая книга. Тем самым в Германии семейное право является органической частью гражданского права. В Российской Федерации наличие отдельного семейного кодекса означает отклонение российской системы гражданского права от системы пандектного права. СК РФ представляет собой самостоятельный кодифицированный законодательный акт. Здесь наблюдается присущий российскому правопорядку дуализм законодательства и права. Подобно гражданскому, семейное право не может быть отождествлено с семейным законодательством. Так, например, институт регистрации брака, регулируемый СК РФ, не может быть отнесен к семейному праву (ст. 10 СК РФ и другие статьи гл. 3 СК РФ).
СК РФ несамостоятелен, поэтому в нем существует норма о применении именно гражданского законодательства к имущественным и неимущественным семейным отношениям (ст. 4 СК РФ), при этом в самой статье говорится об обосновании такого применения существом семейных отношений.
Отличительной особенностью семейного законодательства является то, что оно находится в совместном ведении РФ и субъектов РФ, что отличает его от гражданского законодательства. При этом нормы, которые могут быть предметом ведения субъекта РФ, например, касающиеся брачного возраста [88] , должны быть отнесены к семейно-правовым нормам, следовательно к гражданско-правовым нормам. Тем самым напрашивается вывод о том, что хотя гражданское законодательство и является исключительно предметом ведения РФ, применительно к семейному праву, выступающему в качестве подотрасли гражданского права, в качестве своих источников использует и законодательство субъектов РФ.
88
См.: Бакаева И. В., Стрегло В. Е. Условия заключения брака: обзор проблем // Цивилист. 2008. № 3.