Грехи девственницы
Шрифт:
Мадлен должен защищать именно он, Гейбриел, а вовсе не Кент. Кент был хорошим человеком, бдительным и бесконечно преданным своей жене и ребенку. Лишь мысль о том, что он встретится со свидетелем преступления, заставляла Гейбриела двигаться в верном направлении. Прочь от дома Мадлен.
Он правильно поступил, попросив Кента присмотреть за Мадлен. Они очертили границы друг для друга, и чем меньше времени будут проводить вместе, тем лучше.
Заметив проезжающий мимо кеб, Гейбриел свистнул кучеру и забрался внутрь. До таверны было не так уж далеко, но молодой человек
Кеб остановился перед таверной, и Гейбриел спрыгнул на землю. Однажды он уже расспрашивал пьянчужку-кучера Борна, но вдруг тот неожиданно вспомнит что-то еще. Гейбриел с минуту смотрел на школу на противоположной стороне улицы. Вот почему ему необходимо сосредоточиться. Еще одна женщина убита, и он не намерен допускать, чтобы подобное повторилось.
— Хантфорд?
Гейбриел обернулся на звук знакомого голоса. К нему направлялся Дэнбери, помахивая полированной черной тростью.
— Не думал, что это место столь популярно. Только что встретил Биллингсгейта. А тебя-то что привело в эту часть Лондона, Хантфорд?
Биллингсгейт разгуливает рядом с местом недавнего преступления? Очень подозрительно.
— Дела Боу-стрит. А тебя?
Дэнбери указал тростью в сторону доков.
— Мой отец ожидает прибытия судна, в которое он вложил огромные деньги.
— Ему повезло?
Дэнбери поморщился.
— Думаешь, я шел бы домой с поджатым хвостом, если б ему повезло? Уже прошел месяц, а о судне никто и слыхом не слыхивал.
— Он очень переживает потерю? — спросил Гейбриел.
Дэнбери фыркнул.
— Потеря одного корабля — это капля в море его огромного состояния, но деньги есть деньги. И ему не слишком нравится их терять.
Гейбриел видел отца Дэнбери всего лишь однажды, когда они еще учились в Оксфорде. Тот сделал вид, что не замечает Гейбриела, стоявшего рядом с его сыном. Слишком низкого происхождения он был. Гейбриел тогда отшутился, но подобное обращение очень сильно задело его юношеское самолюбие.
Несколько дней спустя Сьюзен попыталась рассказать ему, что за ней ухаживает один очень приятный джентльмен. Вспомнив собственное унижение, Гейбриел отказался ее слушать и посмеялся над ее наивностью.
Дэнбери посмотрел на таверну.
— Приличное у них здесь пиво? Я не слишком-то тороплюсь сообщить отцу неприятные новости.
— Местное пиво может прожечь дыру в твоем желудке, но захмелеешь ты быстро. Присоединюсь к тебе, когда поговорю кое с кем. — Гейбриел редко употреблял спиртные напитки, но сегодня предложение друга показалось ему заманчивым.
Таверна встретила их громким смехом и непристойными песнями. В очаге гостеприимно потрескивал огонь, а мерцающие на столах свечи делали заведение почти уютным.
— С кем ты собираешься поговорить? — поинтересовался Дэнбери, снимая шляпу, вода с которой стекала на грубый деревянный пол.
— Со свидетелем по одному делу.
— Что за дело?
Гейбриел никогда ни с кем не обсуждал свою работу. Дела, по которым работали полицейские с Боу-стрит, вовсе не были развлекательными историями. За каждым из них стояло человеческое горе.
— Я предпочитаю не говорить об этом.
Дэнбери пожал плечами.
— Займу нам стол.
Гейбриел кивнул и повернулся туда, где обычно сидел Борн. Однако за столом было пусто.
Гейбриел вынул из кармана часы. Он пришел вовремя. Когда мимо проплыла официантка Лоретта, Гейбриел остановил ее.
Она сдула с разгоряченного лица выцветший рыжий локон.
— Я ведь уже вам говорила, что ничего не видела той ночью. У меня нет времени отвечать на ваши вопросы. У нас полно посетителей.
— Вы видели сегодня Борна? — спросил Гейбриел.
Лоретта переложила тяжелый поднос с одной руки на другую и оглянулась через плечо.
— Он… — Лоретта нахмурилась. — Только что был здесь. На столе до сих пор стоит полпинты пива. Он не мог отойти далеко. Может, вышел до ветра?
Группа мужчин позвала Лоретту, и та поспешила на их зов.
Гейбриел же уселся за любимый Борном стол у окна и стал ждать. Прошло несколько минут, а кучер так и не вернулся. Гейбриел вышел на улицу, но, кроме крыс, на ней не было ни единой души.
Молодой человек выругался. Должно быть, Борн отправился домой прямо перед его приходом. Не стоило ему встречаться с кучером ночью. А вот наутро он протрезвеет и сможет говорить.
Сдвинув брови, Гейбриел вернулся в таверну. Дэнбери занял стол у очага. Он помахал другу рукой, и Гейбриел уселся напротив. Колченогий, скрипучий стул показался ему на редкость удобным.
— Не повезло? — спросил Дэнбери.
Гейбриел развел руками:
— Нет.
Дэнбери поморщился.
— Выпьем за это. — Он подозвал официантку, и когда Лоретта подошла, лениво ей улыбнулся и бросил гинею.
Девушка зарделась и закачала бедрами еще энергичнее. Предвкушение, каким горели ее глаза, сделали ее лицо почти красивым.
— Чем я могу вам помочь, милорд?
— Принесите-ка пинту пива для моего друга полицейского.
Лоретта присела в глубоком реверансе и, не сводя глаз с Дэнбери, принялась играть со своим декольте.
— Как пожелаете, милорд.
Дэнбери похлопал ее по ягодицам. Лоретта хихикнула и, постучав пальцем по губам мужчины, поспешила выполнять заказ.
Гейбриел удивленно вскинул бровь.
— Я думал, ты уже вышел из того возраста, когда тебя привлекали официантки.
Дэнбери тихо засмеялся и откинулся на спинку стула.
— Знаешь, что мне нравится в официантках? Они честные. Не пытаются строить из себя недотрог. Они такие, какие есть. — Он поднял свою кружку, словно собирался произнести тост. — И я благодарен им за это.