Грехи империи
Шрифт:
Глава 23
Микель промучился всё утро. Он не мог спать, не мог работать и всё пытался составить какой-нибудь план – как поймать двух врагов государства, которых так отчаянно хочет заполучить Фиделис Джес.
Сначала он решил не заниматься поисками Стайка. Старого ветерана уже ищет половина «Шляпного магазинчика», и Микель мало чем поможет. Нет, ему нужно сосредоточиться на текущей цели, на Тампо. Если он сможет выследить этого ублюдка, Тампо почти наверняка приведёт его к Стайку.
А если остальные черношляпники, занятые поисками Стайка, смогут его изловить, Микель найдёт Тампо с его помощью.
Это решение казалось логичным, но не помогло заснуть.
Он ворочался и крутился в своей маленькой квартирке в мансарде на южном краю плато, пока не решил вылезти из постели. Одевшись и не став бриться, он вышел под первые лучи утреннего солнца и взял наёмный кэб. Проехав милю до Прокторского рынка, остановился купить хлеба и фруктов, а дальше отправился пешком с корзинкой по ещё спящим улицам.
Проктор был из тех районов, где Микель позволял себе немного помечтать, каково это остепениться, обзавестись семьёй и поселиться здесь. Район был не слишком чистым и не слишком грязным, не слишком богатым и не слишком бедным. Абсолютно обычный во всех отношениях, и Микелю нравилось, что в таком месте он мог быть настолько дружелюбным и неприметным, как ему хотелось.
В некотором смысле он и жил здесь косвенно, через мать – прячась от солнца, проводя дни в праздности, за чтением книг и болтовнёй с соседями.
Эта мысль заставила его остановиться рядом с книжным магазином и уставиться на витрину. Продавцы выносили на тротуар коробки с дешёвыми романами, чтобы привлечь внимание прохожих. Микель прикусил губу, стараясь не думать о том, чем ему следовало сейчас заниматься.
– Не поощряй её, – тихо сказал он себе. – От этого становится только хуже.
– Да ладно тебе. Иногда я могу быть хорошим сыном.
– Ты можешь быть хорошим сыном, заботясь о ней, и ты можешь быть хорошим сыном, усугубляя её дурные привычки. Нельзя быть и тем, и другим.
Он закатил глаза.
– Почему нет?
– Потому что ты не можешь быть всем, Микель. Ты должны сделать выбор.
Микель проигнорировал удивлённо поднятые брови одного из продавцов и приказал себе заткнуться, а затем зашёл в магазин и огляделся в поисках более дорогих книг в кожаных переплётах в глубине магазина. Взял несколько наугад и пролистал, вспоминая времена, когда читал почти так же много, как мать, а затем выбрал три книги с завлекательными названиями и поднял руку, подзывая продавца.
– Чем могу помочь, сэр?
– Я возьму эти, – сказал Микель.
– Спасибо, сэр. Оплата за наш счёт.
Микель несколько секунд удивлённо моргал, но потом сообразил, что на нём форма черношляпников. Хотя цепочку с серебряной розой он прятал под одеждой, было нетрудно догадаться, кто он. Микель достал из кармана пачку кран.
– Я не против заплатить.
– Всё в порядке, сэр, – сказал продавец. – Спасибо, что выбираете нас.
Микель редко задумывался над привилегиями, которые давала его работа. Лучшие из них – бесплатные товары, и тут он не упускал удобного случая. Но покупать для матери книги за счёт славы черношляпников... это было как-то неуместно.
– Легка на помине, – пробормотал он себе под нос, глядя в окно на тротуар, где на столике расставили коробки с дешёвыми романами.
Знакомая фигура уже просматривала подборку, хотя магазин открылся всего несколько минут назад. Вздохнув, Микель инстинктивно огляделся в поисках чёрного хода и опять повернулся к продавцу.
– Не могли бы вы завернуть их для меня? Кроме того, я хотел бы заплатить за всё, что захочет купить та женщина.
Он сунул продавцу банкноту в десять кран, прежде чем тот успел возразить, и вышел на улицу.
Его мать задумчиво перелистывала дешёвые романы, напевая себе под нос и пританцовывая в такт.
– Доброе утро, мама.
Она подскочила и с удивлением повернулась к нему.
– Микель! Что ты здесь делаешь?
Он изобразил свою самую очаровательную улыбку.
– Просто зашёл подобрать что-нибудь для мамы. Собирался по пути на работу занести тебе немного еды.
Пока он говорил, на лице матери сменялись эмоции. За считанные секунды она сначала удивилась, потом обрадовалась, и наконец на её лице отразились разочарование и гнев. К тому времени, как он произнёс слово «работа», вид у неё был совершенно разъярённой.
Она схватила его под руку и потащила за угол книжного магазина в ближайший переулок. Повернувшись к нему, сунула палец ему под нос.
– Что ты себе позволяешь, Микель?
У него упало сердце. Приготовившись к худшему, он пробормотал себе под нос:
– Не стоило хлопотать.
– Что ты имеешь в виду? Говори громче, малыш!
Она сердито уставилась на его форму, оглядывая с ног до головы. С таким отвращением матери смотрят на своих детей, обнаружив их голыми на улице.
– В этой униформе? Разгуливаешь по моему району? Что подумают соседи? Что подумают владельцы книжных магазинов? Меня здесь уважают и любят!
– Я даже не заметил, во что одет. – Микель примирительно развёл руками, надеясь, что крик не привлечёт внимания. Только этого ему сегодня не хватало.
Хмыкнув, мать отвернулась к стене и, кипя от негодования, искоса поглядывала на Микеля.
– Послушай, – сказал он, – мне очень жаль. Я знаю, тебе не нравится то, чем я зарабатываю на жизнь. Я стараюсь не усложнять тебе жизнь. Но я просто хотел сделать что-то приятное.