Грехи империи
Шрифт:
Таниэль кивнул. Похоже, мыслями он был далеко.
– Сейчас ты нужен нам среди черношляпников больше, чем когда-либо.
Микель поднял брови. Мелькнула мысль: достаточно ли Таниэль предан делу, чтобы сдаться, но он сразу отбросил это предположение. Таниэль – Красная Рука. Без него не будет перемен, которые они так хотели.
– Может быть, мне удастся ещё пару недель водить за нос Фиделиса Джеса. Но он уже теряет терпение и почему-то нервничает. Я не могу ручаться, что он не отстранит меня от задания в любой момент.
– У серебряных роз есть доступ к отчётам черношляпников? – спросил Таниэль.
Он явно что-то задумал, но нужно задавать вопросы осторожнее. Если Таниэль расскажет слишком много, все их усилия могут оказаться под угрозой.
– У некоторых.
– А к докладам о магии?
– Нет, – ответил Мишель. – Точно нет. Я знаю, что они существуют – черношляпники хранят информацию обо всех одарённых, пороховых магах и избранных в Фатрасте и Девятиземье. Но такого рода сведения доступны только золотым розам, Фиделису Джесу, леди-канцлеру и личному совету Линдет.
– Верно – сказал Таниэль, пережёвывая слова, как будто у него вот рту что-то кислое. – Но золотая роза может узнать о магических артефактах?
– Я... думаю, да.
Таниэль откинулся на спинку стула и стал барабанить пальцами в перчатке по набалдашнику трости.
– Не уверен, что «думать» достаточно.
– Если это не...
– Это должно быть там, – вдруг сказал Таниэль. Вскочив на ноги, он принялся расхаживать по комнате. – Нам нужна информация, Микель. Мы думаем, что леди-канцлер ищет нечто под названием богокамни, и нам нужно знать, насколько она к ним приблизилась.
Микель выпрямился. Его задания всегда были такими расплывчатыми; впервые он получил ясную цель. Это будоражило. И пугало.
– В ранге серебряной розы я не смогу добраться до этой информации.
– Тогда мы добьёмся для тебе золотой. – Таниэль сверился с карманными часами. – Возвращайся через восемнадцать часов. Приведи побольше друзей.
Микель поднялся на ноги, чувствуя лёгкое головокружение от внезапных перемен в задании. Они уже начались.
– И что же я найду?
Таниэль направился к двери.
– Ты найдёшь именно то, что хочет Фиделис Джес.
Глава 38
«Почему я всё ещё жив?»
Этот главный вопрос крутился в голове Стайка, когда его грубо вытащили из тюремного фургона и понесли в темноте. Дюжина рук держала его за плечи и ноги, словно труп, он раскачивался и бился о каждый угол, а задница пересчитала все встречные камни. Ноздри заполнил болотный смрад, словно вернулся дурной сон. По скрипу ворот, холодному ветерку и этой ужасной вони Стайк понял, что его привезли обратно в трудовой лагерь, где он провёл последние десять лет жизни.
Так не должно было случиться. Джес должен был умереть, вереща как свинья, и Стайк следом за ним. Что же пошло не так? «Я был слишком самонадеян? Слишком изранен и вымотан после битвы с человеком-драконом? Слишком стар и изувечен? Или Фиделис Джес настолько хорош?»
Скорее всего, он никогда этого не узнает.
Носильщики всё время его роняли, скользкое от крови тело выскальзывало из их рук. Каждый раз, когда он задевал землю, и при каждом толчке тело отзывалось болью. Некогда здоровая рука совершенно онемела, а колотые раны в плече и ноге зверски болели. Он прикусил язык и сжимал зубы, пока не перестал ощущать и его. Не прокусил ли он его насквозь?
Даже если и так, какая разница?
Глаза он не открывал – кругом кромешная тьма, кроме редких фонарей, поэтому смотреть не на что, – но слышал, как отворяются и хлопают двери, чувствовал, как несколько раз менялось направление движения. Когда они наконец остановились, Стайк предположил, что его принесли в лазарет трудового лагеря.
– На счёт три, – произнёс мужской голос у него над плечом. – Раз, два, оп!
Стайка приподняли и бросили на холодную мраморную плиту. Он резко вдохнул, изо всех сил стараясь не закричать.
«Бездна, как же больно. Нет, это уже не просто боль», – решил он.
Он был изрезан, унижен, а запястье... он никогда больше не удержит нож, возможно, даже чашку.
– Он в вашем распоряжении, – проговорил кто-то. – Ты, наложи швы. Что до остальных... Гранд-мастер хочет, чтобы его вылечили за пару месяцев, так что можете делать с ним всё что хотите. Только не убивайте.
Стайк услышал шаркающие шаги – кто-то вышел из комнаты. Наконец открыв глаза, он обнаружил, что вокруг него сгрудились полукругом четыре охранника и лагерный врач, суетливый человечек по имени Сет. Лазарет освободили от пациентов, и Стайк лежал в дальнем углу на столе для покойников.
Когда он моргнул, один из охранников сказал:
– Вот сукин сын, он всё ещё в сознании.
Стайк склонил голову набок и опознал в говорившем Владиара, росвелеанца с высоким голосом и толстой, как дыня, шеей. Это на его кузена он напал после слушания о досрочном освобождении пару недель назад. Вообще-то Стайк узнал всех четырёх охранников. Остальными были Джеффрон, Лэндрал, и Зак – самые скандально известные в «Добром болоте».
– Поверить не могу, он всё ещё жив. – произнёс Лэндрал.
У него была кривая губа, и при разговоре изо рта текла слюна. Вот и сейчас он вытер рукавом ниточку.
– Вся эта кровь на нём его? – спросил Зак.
Владиар хмыкнул:
– Так сказал бронзовая роза.
– Нельзя потерять столько крови и остаться в живых.
Это заявил Сет, доктор. Стайк сосредоточил взгляд на иголке с ниткой, которые тот держал, и на том, как дрожат его руки. Сет не был хорошим врачом и до того, как его разбил паралич.
– Не понимаю, как по их мнению мы должны сохранить ему жизнь.