Гремучая смесь
Шрифт:
– Слушай, вша! Здесь есть тюрьма, но вам и там не место. Вас ею не запугать. Убивать быстро не хочу, чтоб не доставить вам удовольствия. В старые времена насильников связанными сажали голым задом на ушат с голодными крысами, и крысы им мудя съедали. А пока их крысы жрали, все смотрели, как они, мучаясь, дохли. А я вам шанс даю.
Я сейчас открою кран и пущу воду на пол. Разливаясь, соленая вода через ваши голые жопы и правую руку с проводом, прикрепленным к батарее, замкнет вот этот, лежащий колечком на полу. Тут вам и конец! Оставляю нож. Если жить хотите, по одной руке себе отрежете, – и он положил нож на пол. Оказывается, зря. Никто так и
Разбитые мечты нам часто искажают завтра жизни
– Что со мной? – спросила Аня слабым голосом, пытаясь подняться.
– Успокойся. Все позади. Тебе лучше пока не вставать. Вот, выпей, – сказал Петр, поднося к ее губам кружку.
Но и на этот раз поговорить ему с ней не удалось. Анна замкнулась в себе и на вопросы не отвечала. Доктор сказал, что она всю ночь просидела на кровати, глядя в стену и разговаривая сама с собой. А когда он подошел, подняла взгляд к потолку и тихо спросила: «Почему окружающие унижают меня? Почему близкие делают мне гадости? Разве это жизнь? Разве мы рождаемся для такой жизни? Если то, что происходит со мной, и есть моя жизнь, – то она мне не нужна!»
«Не каждый может выдержать то, что перенесла эта женщина, – подумал начальник охраны, сидя у кровати Анны. – Надругались, поглумились не только над ее телом, они растоптали ее душу. То, что я сделал в трущобах с насильниками, несоизмеримо с тем, что подобные нелюди творят с людьми. С тем, что сделали с Аней, с сестрой. Она тогда тоже потеряла интерес к жизни. И каков итог? Я во что бы то ни стало должен спасти Анну, вернуть ее к жизни. Хотя бы в память о своей сестре…»
Его размышления были прерваны вызовом к хозяйке свалки. Предстоял разбор ночного происшествия.
Подчинение – не худший способ самоутверждения
– Доброе утро, – сказал управляющий, взглянув на начальника охраны поверх очков, и поправил наушник в правом ухе.
Из динамика послышался голос:
– Петр, ничего не говори. По большому счету мне все равно, что ты порешил пятерых бомжей. Вопрос, за что? Не поделил какую-то замухрышку? Сказал бы мне, и я бы с радостью прислала тебе проститутку.
– Они ее впятером насиловали. Зверски. Она с ума сошла. Лежит и бредит. Я давно просил управляющего выгнать эту мразь, но мне не разрешили. И вот вам результат. Теперь, думаю, другим будет неповадно.
– Ты знаешь, Петр, муж этой сумасшедшей сказал, что ты с первых дней стал преследовать его жену. Склонял ее к сожительству. Его избивал. А когда его новые товарищи решили вступиться за него, ты их убил. Причем таким мерзким способом. Ты палач. У меня есть запись убийства. Да и несчастные, перед тем как скончаться, подтвердили его слова. Но я тебя не для этого вызвала. Твой помощник рассказал, что ты ведешь какую-то свою игру. Знай, я этого не потерплю. И еще я попросила пробить, извини за профессиональный сленг, Самойлова Петра Андреевича. То есть тебя. Не сходится… Оказывается, он не был спецназовцем. Он вообще в армии не служил. Обычный пьяница. К тому же недалеко отсюда, рядом с придорожным кафе, нашли труп. Вот он то и есть Самойлов Петр Андреевич. Ничего не хочешь мне об этом сказать? Мне легче поместить тебя, Петр, или как тебя там, в изолятор. Вызову полицию, отдам им пленки, где записано, как ты людей убиваешь, и пусть они с тобой разбираются. Но могу предложить другой вариант, если
Итак: труп в кафе и люди, вчера тобой зверски умерщвленные. У тебя две дороги, и обе в могилу.
Одна через правосудие. Но после засветки в средствах массовой информации тебя уберут еще до суда обиженные или наниматели. Второй путь зависит от того, как хорошо, а значит и долго, ты будешь работать на меня палачом. Кстати, я выбрала тебя за профессионализм. То, что ты умрешь – вопрос времени, а когда, зависит только от твоего выбора. Со мной или без меня? Ответ здесь и сейчас.
Из двух зол он выбрал худшее – жить в «преисподней». Жить, чтобы помочь Анне. Жить ради памяти Гали. Жить ради несбыточной мечты.
– Я согласен, – ответил он.
На лице управляющего, слышавшего весь разговор, заиграла улыбка. Так скалится хищник, загнавший в тупик сильного противника.
– Управляющий, выйдите. Петр останься, – приказала Хозяйка и через минуту продолжила: – Сам решай, как избавишься от этой бабы. Завтра чтобы духу ее здесь не было. Свободен.
Закончив разговор, Хозяйка запросила диск с записью насилия. Обычный беспредел, но что-то привлекло ее внимание. Она просмотрела диск еще раз. Вот оно что! Имея на руках двадцать одно очко, игрок попросил еще одну карту. Она увеличила кадр и узнала человека, которого с большим трудом обыграла в подпольном казино. Если бы не заранее купленный крупье, быть бы ей в проигрыше. Классный игрок, а поскольку он проиграл свою жену, отпетый мерзавец. Именно такие были ей нужны.
– Этого найти и отвезти в мою тюрьму. Думаю, там наиболее безопасно.
Величайшее чудо именно то, что совершается повседневно
Когда бывший начальник охраны снова вошел в палату, Анна по-прежнему бредила вслух:
Называл меня судьбою,
На поверку лгал!
Всю меня унес с собою,
Попросту украл!
На моем дворе ненастье,
Все пырей да слезы.
Растворилось мое счастье,
Как девичьи грезы.
С ключевой водой криница
Стала ямой смрада.
Принимай, сыра землица,
Жизнь мне пуще ада!
Он попросил санитара принести одежду Анны. Одев и завернув в одеяло, вынес женщину на улицу. Главное, убрать ее с глаз. Уложив на длинные сани, поволок в сторону фанерных лачуг и на время оставил на попечение уважающих его бомжей. У него были еще дела.
При его появлении новоиспеченный начальник охраны вскочил и вытянулся по стойке смирно. Видать, Хозяйка всех предупредила, что Петр вольный как птица и подчиняется лично ей, но если ему что-то необходимо, помогать беспрекословно.
– Петр, ничего личного, служба, – извиняющимся тоном заюлил преемник.
– Ладно, работай. Дай-ка мне крупным планом картинки со всех камер по очереди.
Он лишний раз хотел убедиться, что камеры по-другому не настроили. Хибарку с Анной они не захватывали. Взяв фонарик, он пошел в сторону, противоположную от ее убежища. Сделав круг, через час был на месте. В лачуге было тепло, но воняло мерзко. Анна сидела, забившись в угол. Глеб взял ее на руки и, укрыв одеялом, унес в морозную пустоту.