Грешница

Герритсен Тесс

Он заметил Джейн еще в дверях и дружески помахал рукой.

— Привет, Риццоли! Давно не виделись. — Он указал на повязку на ее лбу. — Что случилось?

— А, ничего. Поскользнулась в морге, пришлось наложить пару швов. А ты что делаешь в наших краях?

— Переселяюсь сюда.

— Что?

— Только что подписал договор об аренде квартиры тут, неподалеку.

— А как же твой дом в Ньютоне?

— Долгая история. Послушай, не хочешь поужинать? Я тебе все и расскажу. — Он подхватил свой эль. — Давай найдем местечко в соседнем зале. Эти чертовы курильщики

портят мои легкие.

— Раньше тебя это не беспокоило.

— Да, но тогда я был одним из них.

Пожалуй, только инфаркт может превратить заядлого курильщика в поборника здорового образа жизни, думала Риццоли, следуя в кильватере внушительной фигуры Корсака. Хотя он и похудел после болезни, его габаритов вполне хватало, чтобы подобно бульдозеру прокладывать дорогу в толпе завсегдатаев бара.

Они прошли в зал для некурящих, где воздух казался кристально чистым. Он выбрал стол под ирландским флагом. На стене в рамках висели вырезки из «Бостон Глоуб» — статьи о давно ушедших и давно умерших мэрах, политиках. В них мелькали имена братьев Кеннеди, Типа О'Нила и других славных сынов Ирландии, многие из которых служили на благо процветания Бостона.

Корсак уселся на деревянную лавку, с трудом втиснув свой объемистый живот в узкое пространство. Впрочем, при всей свой грузности он все равно выглядел стройнее, чем в августе, когда они вместе расследовали серию убийств. Глядя на него сейчас, Риццоли не могла не вспоминать то лето. Жужжание мух в зарослях деревьев; кошмарные находки в лесу. Она до сих пор вспоминала тот месяц, когда двое убийц объединились, чтобы воплотить в жизнь свои жуткие фантазии. Корсак был одним из немногих, кто знал, как это дело коснулось лично ее. Они вместе сражались с монстрами и выжили, и теперь между ними существовала незримая связь.

И все-таки было в Корсаке что-то такое, что ее отталкивало.

Риццоли смотрела, как он пьет эль, как фыркает, сдувая пену. Ее опять поразило его сходство с обезьяной. Тяжелые брови, толстый нос, жесткая черная растительность на руках. И ходил он как-то по-обезьяньи: ссутулившись, покачивая толстыми руками — вылитый примат. Она знала, что в семье у него полный разлад и что после выхода на пенсию он остался один. Глядя на него сейчас, Джейн испытывала чувство вины, ведь он оставил несколько сообщений на ее автоответчике, приглашал пообедать, а она, вечно занятая, не удосужилась перезвонить.

Подошла официантка и спросила, узнав Риццоли:

— Вам как обычно, «Сэм Адамс», детектив?

Риццоли посмотрела на стакан Корсака. Потом перешла взгляд на его залитую пивом рубашку.

— О нет, — ответила она. — Просто колу.

— Вы готовы сделать заказ?

Риццоли открыла меню. К пиву ее желудок сегодня не был готов, а вот голод она испытывала зверский.

— Я съем салат шеф-повара, только соуса побольше, рыбу и чипсы. И на гарнир — жареный лук кольцами. Вы не могли бы принести все сразу? Да, и еще: можно двойную порцию масла для рогаликов?

Корсак расхохотался.

— Не лопни, Риццоли.

— Я очень голодна.

— Знаешь, что делает с артериями вся эта жареная дребедень?

— Знаю.

Значит, тебе не достанутся мои луковые кольца.

Официантка взглянула на Корсака.

— А что для вас, сэр?

— Отварной лосось без масла. И салат с французским соусом.

Когда официантка ушла, Риццоли скептически посмотрела на Корсака.

— С каких это пор ты начал есть отварную рыбу? — спросила она.

— С тех пор, как большой дядя — тот, что наверху, — сделал мне такое внушение.

— Ты действительно так питаешься? Это не показуха?

— Уже сбросил десять фунтов. И это при том, что я бросил курить, так что, знаешь, это реальная потеря веса. А не просто за счет воды. — Он откинулся на спинку скамьи, весьма довольный собой. — Я теперь даже занимаюсь на беговой дорожке.

— Шутишь.

— Записался в клуб здоровья. Тренирую сердечную мышцу. Ну, все время измеряю пульс, как положено по программе. Чувствую себя лет на десять моложе.

И выглядишь лет на десять моложе — возможно, он набивался на такой комплимент с ее стороны, но она этого не сказала, потому что это было неправдой.

— Десять фунтов. Повезло, — сказала она.

— Мне бы только удержаться в этом весе.

— Ну, а что же ты тогда пиво пьешь?

— Алкоголь — это нормально, ты что, не слышала? Последнее слово в науке, печатали в журнале по медицине. Бокал красного вина полезен для сердца. — Он кивнул на колу, которую официантка поставила перед Риццоли. — Что это ты перешла на колу? Помнится, ты всегда пила «Адамс».

Она пожала плечами.

— Сегодня не хочется.

— Здоровье в порядке?

«Нет, не в порядке. Я залетела и теперь даже пива не могу выпить, чтобы не блевануть».

— Работы много. — Вот и все, что она сказала.

— Да, я слышал. Что там с монашками?

— Пока еще не знаем.

— Я слышал, одна из них родила.

— Где ты слышал?

— Сама знаешь. Болтают вокруг.

— Что еще ты слышал?

— Что вы вытащили младенца из пруда.

Да, утечка информации неизбежна. Полицейские обменивались друг с другом новостями. Разговаривали со своими женами. Она подумала обо всех, кто был в тот день на пруду: водолазах, санитарах морга, экспертах-криминалистах. Кто-то не удержался и сболтнул, и вот даже отставной полицейский из Ньютона в курсе дела. Она с ужасом ожидала, что же напишут утренние газеты. Убийство и без того было интригующим для публики, а теперь к нему примешивался и запретный секс, так что сюжет был достоин первых полос и теленовостей.

Официантка принесла еду. Заказ Риццоли занял почти весь стол, будто его накрыли для семейного торжества. Дорвавшись до еды, она так набросилась на горячий картофель-фри, что обожгла рот, и ей пришлось срочно запивать холодной колой.

Корсак, хотя и осуждал жареную пищу, печально посматривал на кольца лука. Потом он перевел взгляд на свою отварную рыбу, вздохнул и взялся за вилку.

— Хочешь колечек? — предложила она.

— Нет, спасибо. Говорю же, я как будто заново родился. Этот инфаркт, наверное, был лучшим событием в моей жизни.