Грешным делом

Пикин Яков

И тут я действительно вспомнил, как однажды две девушки отлично зажигала возле эстрады, вскидывая руки. Но как я тогда мог обратить на них внимание, если рядом была Циля! «Всего два дня – субботу и воскресенье», продолжала соседка. Нам наш профсоюз милиции за хорошую работу выделил путёвки. Я в милиции работаю, младший лейтенант Котова!», шутливо отрекомендовалась она. Можно к вам зайти? Я отступил в сторону, думая, только милиции мне не хватало!

Но, оглядев девушку и отметив её симпатичное личико, спортивную фигуру и белозубую улыбку, подумал: пусть остаётся, хуже не будет! Увидев на стуле мои кожаные эстрадные брюки, девушка

воскликнула: «ой, а можно их посмотреть? Вы в них выступали, да? Классно смотрятся. Я хочу себе такие сшить. Обожаю такие штучки!».

Поскольку мне была невыносима мысль снова оказаться в одиночестве, я предложил ей задержаться, что внимательно посмотреть, как сшиты джинсы. Затем я предложил ей выпить, у меня ещё оставалась водка. А, выпив, мы как –то быстро улеглись в постель. Конечно, любой скажет, что некрасиво, после ухода любимой девушки, тут же склеить другую. Но себя я оправдывал так: если человек в беде, он же вызывает милицию? Вот, будем считать, что и я вызвал! И потом, Промискуитет! С недавних пор я решил придерживаться той же философии, что и Циля.

Майя, так звали милиционершу, едва мы закончили, встала и приготовила еду. Мы ещё выпили, поели, а затем пошли снова в кровать. Она была до невозможности сексуальной, эта Майя – и белая кожа, и холмы грудей, и плоский живот, и стройные ноги. Но, двигаясь на ней, я вдруг поймал себя на мысли, что не испытываю ничего от обладания ей! Более того – она мне вдруг стала противна.

Не зная, как её прогнать, я лежал и ломал комедию, рассказывая ей всякие небылицы из жизни музыкантов. Несколько раз Майя намекала, чтобы мы продолжили, но я под разными предлогами увиливал. Наверно это даже как –то противоестественно для молодого человека не хотеть молодого женского тела. Но я не хотел и чем дольше не делал это с ней, тем чаще я ловил себя на мысли, что надо от неё поскорее избавиться. Всё -таки, кое-как один раз мне удалось выполнить свой мужской долг. Кончив заниматься любовью, мы уснули, а когда я открыл утром глаза – Майи рядом не было. Тут я вспомнил, как уже ночью она, скинув с себя мою руку, пробормотала: «Циля, Циля, какая я тебе Циля!», а затем быстро оделась и ушла. Даже не поглядев ей вслед, я уронил голову на подушку и опять заснул. До самого утра мне снились алые круги на фоне синих холмов, зайцы в пифагоровых штанах и отвратительно синие русалки в кружевных лифчиках…

Целая неделя прошла в ожидании новостей. Я думал, если Циля получила телеграмму, она должна откликнуться. Как -то утром меня разбудил звонок. На каком –то автомате я подскочил, подбежал к двери и, даже не поинтересовавшись, кто там, крутанул замок, а затем снова вернулся к дивану и лёг.

Если это Циля, думал я, пусть извиняется, если соседка Майя, я умер, а если сосед-рыбак, он меня не вытащит, я на дне. Неделя возлияний превратила меня в бесчувственную скотину. Даже если бы зашёл враг, чтобы убить меня, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы ему помешать. Грохнувшись с размаху на диван, я отвернулся к стене и замер. Неизвестный, кто бы это ни был, заглянул в комнату и, увидев, что я лежу, отправился на кухню. Я принципиально решил не вставать. «Убьёт, так убьёт», подумал я.

Минут через десять по комнате распространился запах копчёной грудинки, от которого меня, не евшего нормально столько дней, подбросило на кровати, как солдата Конрада при звуках походного рога. Закутанный в одеяло я прибежал на кухню, где с удивлением увидел Зою, которая

стояла у плиты и жарила яичницу.

– Привет, – сказал я ей, слегка удивившись, – ты чего?

– Какой же срач у тебя – это ужас! – Весело сказала она вместо приветствия.

– Ещё бы, я целых десять дней пью.

– Зачем?

– Циля уехала!

– И что? – Не поняла она.

– Как…что? – Округлил я глаза.

– Она наверно по мужу соскучилась, и всё. – Предположила Зоя.

– Почему же ты мне не сказала, что она замужем ещё тогда, на зоне отдыха? –Спросил я.

– Есть вещи, о которых влюблённым вроде тебя лучше не знать, – философски заметила Зоя. – Я тебе пыталась сказать однажды, но тогда нам помешали. Помнишь?

– А-а, вот что…-закивал я с таким лицом, будто меня только что обвели вокруг пальца на игре с тремя плошками и одним бобом.

– Извини. Она, по правде говоря, взяла с нас слово, что мы тебе не скажем. С меня и с Наташки.

– Почему?

– Как? Ну, ты бы сорвался, как рыбка с крючка и всё, ищи тебя после этого.

– Понятно. Интересно, как это бывает? Вообще, у женщин. Как они такое могут обсуждать и просить о чём -то друг дружку?

– Как? Очень просто! – Весело откликнулась Зою, переворачивая лопаткой грудинку. Мы однажды собрались выпить втроём. А Циля такой человек, ей в рот брать нельзя, она сразу всякий бред начинает нести! Ну, и в этот раз тоже. Завела разговор, кто кому нравится. Мы давай с Наташкой –Тот не плохой, этот прикольный, вон тот симпатичный…А она сразу, что ей ты нравишься. И давай тебя расписывать –такой мальчик, такой мальчик…Натаха возьми и ляпни: да он с любой пойдёт! Смазливый, дескать, очень. Спорим, я его уведу, если ты только мне мешать не будешь! Цилю как подбросит. А они с Наташкой всегда не очень ладили. Ещё с тех пор, как их на соревновании двойкой ставили.

– Двойкой, это что? – Спроси я.

– Езда парами.

– А-а, ясно, -кивнул я, хотя по правде говоря, мне ничего не было ясно.

– Ну, так вот. Наташка ляпнула, а Цилю прямо вывернуло от этих слов. Кричит: опять ты вперёд всех лезешь! Чуть не сцепились. Я между ним влезла, не даю им. Потом говорю:

– Чего вы, давайте устроим ему проверку. Подкатим к нему по очереди и сразу выясним одна Циля ему нравится или все бабы на свете.. Если он на каждую клюнет, так значит бабник. Ну, вот, мы выпили потом ещё. Посмеялись. Посидели. Ещё выпили. Циля и говорит:

– Я почему –то уверена, что он ни с кем из вас не пойдёт. Он меня любит. Я чувствую. Поспорим? Натаха сразу: на что? И руку ей суёт. Циля на её руку посмотрела, как обезьяний царь на змеиную голову и говорит. Та, с которой он пойдёт огурец, а остальные чмошницы.

Я вдёрнул брови, будто удивляясь такому странному уговору.

– Это знаешь откуда у нас? –Заметив моё удивление, решила пояснить Зоя.

Я кивнул, посмотрев на нее так заинтригованно, что она ни о чём не заподозрила.

– У нас тренер есть, Бурцев. Так он на тренировках всегда говорил: снова отстаёшь, чмошница! Ну, а если ты на рывке хорошее время показала: огурец!

– Но они рук не пожали и не разбили, так что спор остался не заключённым. Вроде шутки, посмеялись и всё, – добавила Зоя.

Вернувшись в плите, она перевернула бекон на сковородке, который давно выгнулся, зажарился и чуть ли весь не вытопился, превратившись в шкварки, и стала разбивать яйца.

– Давно Циля уехала? –Спросила она.