Грешным делом
Шрифт:
– Ну, раз так, тогда счастливо оставаться, – помахал я ей двумя пальцами из пяти, а именно средним и указательным. И я собрался было уже шагнуть к двери, но вдруг сел на галошницу, потому что ноги мои отказывались идти. Мне в самый раз бы сейчас упасть на пол и не шевелиться, лежать, как лежат на кладбище, в могиле, где не имеют смысла ни слова, ни звуки, прислушиваясь к шевелению могильных червей.
– Лео, поди ко мне, – как ребёнку, сказала она, направив в мою сторону руки.
– Я не могу, прости, Зоя, – закачал я головой, вставая.
Она замерла с поднятыми
– Тебе что, худо?
Я кивнул, пробормотав:
– Прости, не могу больше тут с тобой… оставаться. Надо идти.
– А я? Ты меня спросил? Я, может, не могу без тебя! – Неожиданно выпалила Зоя, ударив меня этими словами по лицу, будто арапником.
– Что? – Уставился я на неё. –Нет…
Зоя слабо махнула рукой, уронив голову и рассыпав копну медных волос, которую тут же ловко подобрала рукой, задержав её в ладони:
– Да, я ещё тогда хотела тебе сказать на зоне отдыха, но Циля…– подняла она глаза. –Я не хотела, чтобы мы из –за тебя поссорились.
Мне показалось, я ослышался, так неуместно именно сейчас прозвучали эти слова:
– Я тебе нравлюсь?! Брось! А как же Анастас? Ведь вы с ним занималась этим здесь, в этой комнате!
– Чем занимались? – Не поняла она.
– Да этим…А, ладно, проехали…-махнув рукой, я повернулся к двери и клацнул замком, намереваясь выйти.
– Нет, подожди, чем мы занимались? – Догнав, Зря придержала меня Зоя за рукав. – Скажи!
– Как чем, любовью, вот там в комнате на полу, чем ещё?
– А, ну, если это называется любовью, тогда конечно, – ухмыльнулась она, скрестив руки на груди. Затем, выставив перед собой одну из них, она сделала характерный перезаряжающий жест. Да я лишь помогла твоего другу, чтобы он не доставал меня!
– Понятно. –Кивнул я. – Ладно, как бы там ни было, мне пора.
– Ты всё-таки поедешь? – Удручённо спросила она.
– Да, поеду.
Несмотря на то, что решение ехать возникло спонтанно, я всё же решил его придерживаться. В отличие от милиционерши, близость с Зоей не казалась мне такой уж чудовищной ошибкой, но искупить оба преступления, я мог лишь совершив это жертвоприношение, которое заключалось в этом рискованном путешествии. Такое вот я сам определил себе наказание.
– Ты со мной выйдешь или здесь останешься? – Спросил я.
– Задержусь. – Сказала Зоя. – Мне надо привести себя в порядок. К тому же, у тебя в ванной бельё. Оно пахнет. Ладно бы одно твоё, а том женские вещи замочены. Цилины наверное?
– Да, она не успела постирать, – сказал я, ощутив, как при слове «Цилины» в моей душе зашевелились, пребольно кусая, змеи.
– Я так и думала, это на неё похоже, – кивнула Зоя. – Всё за неё другие должны делать. Королева! Ладно уж, постираю. Мы же с ней подруги, как никак. И приберусь тут заодно, а то у тебя кошмар, что творится… Ключи мне оставь, хорошо?
Я достал ключи и повесил их на крючок.
– Где
– Спросила она.
Я хотел сказать: «у соседки». Но вовремя спохватился:
– Под ковриком снаружи.
– А если кто –нибудь найдёт?
– Ну и пусть, тут брать нечего.
– Испоганят же всё, есть не люди, а сволочи! – Возразила Зоя.
– Если хочешь, возьми их с собой. Мы с Цилей вернёмся и заедем к тебе…
Сказав, я прикусил губу, увидев, как изменилась после этих слов в лице Зоя. Но к её чести она быстро взяла себя в руки и, слабо усмехнувшись, кивнула головой, подняв на меня глаза и тут же отведя их в сторону, словно говоря: «ну, ну, мечтай о невозможном». Открыв сумочку и достав из неё блокнот, Зоя написала что –то на бумажке, вырвала листок и, сложив его вчетверо, передала мне:
– Это мой адрес.
– Зачем?
– На всякий случай. Вдруг ты захочешь меня навестить.
Я взял у неё бумажку, небрежно сунув её в карман. Всё было сказано и оставалось только уйти. Но едва я шагнул к двери, Зоя, опять схватила меня за рукав и сказала, нет, почти выкрикнула:
– Лео, обещай, что в любом случае зайдёшь ко мне c Цилей или без неё!
Я кивнул и, открыв дверь, не оглядываясь, пошёл вниз по лестнице. Уже идя по улице, я размышлял, правильно ли делаю, что уезжаю? Может, действительно лучше остаться здесь? Кажется, Зоя меня по-настоящему любит. Это чувствуется. Она сказала: «Лео, я не могу без тебя!». Такими словами не бросаются. Подумав так, я замедлил шаг, настолько захотелось обернуться и посмотреть, смотрит ли Зоя мне вслед из окна. Но тут я подумал, что же я кидаюсь из одной стороны в сторону! То я пошёл с Наташей и потом плевался! То с Зоей…Надо же наконец остановиться в выборе.
Невидимые весы в моей душе, качались из стороны в сторону, взвешивая, кто из девушек лучше. Наташа для меня почти ничего не значила. Зоя значила, но был в ней какой –то изъян, довольно смутный, который я пока не мог определить, какая –то непонятная лишняя тяжесть в её поведении, словно она использовала для веса запрещённую гирю, которую прятала под одеждой.
Самой лучшей была Циля. Несмотря на отъезд и всё остальное, её чистый и незапятнанный образ не вызывал у меня возражений.
Значит, всё правильно, я еду к Циле, думал я. Просто Зоя…И тут вдруг ослепительный блеск ее ляжек полоснул мне по глазам. Я снова мысленно оказался с ней в кровати. Ах, как чудесно она отдавалась, с каким почти цирковым изяществом избавилась от одежды, с каким невероятным шармом всё проделала!
И потом, после этого, когда раскалённые лавы раскаяния текли по моей душе, она с какой – то подкупающей простотой сказала: «ведь ничего не случилось»! Пусть это неправда, потому что случилось, но – как сказала! После этих мыслей вес Зои почти выровнялся с весом Цили.
Я очень хотел сейчас оглянуться, чтобы посмотреть, смотрит мне Зоя вслед или нет. Но страх, что обернувшись, я увижу её в окне, и это заставит меня вернуться к ней, пересилил. И вместо того, чтобы оглянуться, я лишь втянул голову в плечи и ускорил шаг.