Грёзы и предостережения
Шрифт:
— Благословение получают только истинные, завершая круг. И дети могут родиться только в таком круге. Поэтому подумай, кого ты хочешь видеть рядом с собой, прежде чем станешь моей или Оретта.
— Всех… Ты же не против Айвира и Нарсара? — спросила, а меня словно струей ледяной воды накрыло осознанием того, что это же придется провести ночь сразу со всеми. Вместе. Страх, безудержной волной пробежался по оголенным нервам, но отступить и отказаться даже от одного из них я была просто не готова.
«Не бойся, тебе понравится», —
Скорбный вой, тревожащий болью утраты, разорвал душу в клочья, разом выметая романтичный флер из головы.
«Что случилось?», — мысленно спросила я драконицу, заходящуюся в горьком сочувственном вскрике.
«Яйцо. Одно из яиц Принцессы умерло», — долетел до меня отголосок драконьей боли.
Минуту спустя разрывающий душу вой повторился и я, забыв обо всем, рванула на площадку рождений.
Глава 19
— Постой, — прошипел мне в спину Шай.
Лишь отмахнулась, стремительно слетая по ступенькам:
— Некогда!
Дорогу я помнила. Не ту длинную, которой водил меня Нарсар, а ту, что в первые дни мне показали мальчишки. Поэтому и спустилась к кухне, а потом юркнула в нужный коридор.
— Я сюда не пролезу, — с досадой пробормотал Шай, когда я нырнула в один из тоннелей.
— Нечего было расти таким огромным, — недовольная этой заминкой огрызнулась я, но новый скорбный вой сопровождавший гибель сородича, вынудил поспешить: — Иди в обход.
— Тебе нельзя туда идти одной.
Вдохнула. Выдохнула. Шай прав. Я и сама это понимала, только вот и обходить с ним я не могу, вдруг эти несколько минут спасут жизнь будущему дракончику?
— Я все равно пойду, Шай, — упрямо повторила я, — не переживай я могу за себя постоять, — с уверенностью которой не испытывала, заявила я.
— Ты ещё даже не восстановилась полностью, на ногах еле стоишь, резерв практически на нуле, пара чахлых искорок не в счет, — увещевал меня рупантари.
Молча развернулась, не став затягивать бессмысленный спор. Все аргументы сейчас разбивались о львиную долю моей упрямости — я должна быть там, помочь, спасти, защитить. Откуда-то пришла убежденность, что, несмотря на все свои силы, без меня рейттары не справятся, не смогут остановить это все.
— Хоть подумай, кому это надо, — крикнул в мою стремительно удаляющуюся спину рупантари. — И будь осторожна, — добавил тише.
— Буду, — обернувшись, шепнула я и послала подбадривающую улыбку, а потом развернулась и, подхватив полы длинного халата, побежала, удивившись тому, что даже не оделась, проснувшись, а халат вообще непонятно как очутился на плечах.
Пока неслась коридорами, думала о том, кому могут понадобиться яйца. Пусть они и уязвимы в этот период — мягкая оболочка легко протыкается когтями, и в давние времена хищники, часто выедали всю кладку. Но на Окаве нет опасных для драконов хищников. Да и стражи из драконов не пропустили бы никого из них на площадку рождений.
Для людей яйца на этом этапе не представляют ценности — в них почти нет магии. Она появится позже, когда оболочка немного затвердеет, и будет накапливаться, питаясь из мира последующие тринадцать весен. Сейчас же в них только маленькое магическое зернышко — зародыш.
Преобразившиеся? Но не те, что были с Шаем, а те, что неприкаянными зомби носились по катакомбам? Неужели их не зачистили полностью? Быть такого не может. И Айвир, и Оретт вряд ли бы позволили уйти хотя бы одному. Хотя Оретт же был ранен, Нарсар не отходил от меня, а Айвир… мог из-за усталости пропустить парочку? Мог, наверное.
Пока спешила на помощь, взвешивала все за и против этой версии, и все больше склонялась к ней. Исходя из перерывов между смертями, пришла к выводу, что этих преобразившихся зомби там не больше парочки — иначе бы и спешить мне было некуда.
Даже обрадовалась, уж с парочкой зомби я точно справлюсь и без оружия, и такой необходимой магии. Туповаты, медлительны, чем не преимущества? Пара минут, и уделаю всех.
На этой оптимистичной ноте, я и скользнула в открывшийся проход. И замерла, решив не бросаться в омут с головой, а все же осмотреться предварительно.
Темная скрюченная фигура склонилась над одним из яиц. Тихий говор — слов не разобрать, но звучит напевно, словно мелодия. Обрывается, и что-то сверкает в тишине, занесенное над яйцом. Не выдерживаю, дергаюсь, чтобы вскочить и остановить…
Чье-то сильное тело вдруг прижимает меня к земле, а мой рот затыкает чья-то когтистая лапа, расцарапывая мне щеку. Возмущенное сопение вырывается из груди, а по телу пробегает волна омерзения.
— Пап, сссмотри, кого я нашшшел. Все как ты и сссказал, птичка сссама запорххнула в клетку, — вздергивает меня на ноги Киариз.
Откуда? Разве мне не говорили, что он мертв? Вот только он жив. Стоит и пялится на меня своими продолговатыми глазами, совершенно непохожий на себя прежнего:
— А ты стал еще гаже, — срывается с уст невольное: — Где это тебе такой тюнинг сделали?
Он и правда, изменился. Перещеголял даже рупантари по преображениям. Если те похожи на ящеров, то этот не похож ни на кого — торчащие наружу орочьи клыки, среди которых мелькает раздвоенный язык, мерцающие потусторонним светом глаза с продолговатыми зрачками, ветвистые рога украсившие голову… Так и хочется спросить: ты продал душу дьяволу? Хотя зачем спрашивать. Ответ, как говорится, налицо.
Хихикнула несдержанно, когда глаза спустились ниже и не обнаружили ушей — лишь оторванные кусочки, багровели недавним разрывом: