Грибница
Шрифт:
— Ну и слава Богу! — сказала в ответ Фёдоровна и такое облегчение прозвучало в её голосе, что Кирилл, уже направлявшийся к выходу из кухни, подозрительно оглянулся. — Не время, Кирюша, сейчас для кровавых распрей. Потерять жизнь теперь ничего не стоит. Врачей нет, пролитую кровь донорской тебе никто не заменит. Сегодня не то, что от пули — от царапинки умереть можно. Грязь попала — вот тебе и нарыв, заражение крови, а там всё — могила тебе обеспечена, — Фёдоровна тяжело вздохнула и, помолчав немного, добавила. — Каждая жизнь на счету, а вы в войнушки играетесь. Людей надо собирать вокруг себя, землю обрабатывать, семьи восстанавливать, деток заводить. А будете бесчинствовать,
— Так до старости ещё дожить надо, — рассмеялся Кирилл.
— Эх, Кирюша, была я молодая, тоже смеялась, — печально улыбнулась Фёдоровна. — А теперь назад оглядываюсь и удивляюсь: а где жизь-то? Неужто пролетела? Так я и деток вырастила, и внуков, и правнук у меня был, — старуха невольно всхлипнула и утёрла набежавшую слезинку краем передника. — Не впустую жизнь прожила я и вспомнить есть о чём, но как оглядываюсь назад, то кажется, ещё вчера была шестнадцатилетней девкой, а сегодня уже немощная старуха! А про что ты вспомнишь, когда доживёшь до моих годков, а? И доживёшь ли ты до них?
— Не знаю, Фёдоровна, но может у меня всё вперёди? — слова старухи задели Кирилла. Невольно он почувствовал себя крестьянином из глухой провинции, с которым разговаривает горожанка из столицы. Что мол, ты видел в своей деревне? Что тебе там светит? — Вот найду себе девку, а деток наклепать, это раз плюнуть!
— Да наклепать-то, много ума не надо. А вот вырастить их, в людей превратить — тоже «раз плюнуть»? Дай то Бог, Кирюша, чтоб так было. Дай то Бог, — устало кивнула Фёдоровна. Борщ уже сварился и теперь она наливала его в объёмистую железную тарелку. — Ну, вот и готово. Вы сами поешьте, а я Санычу борща отнесу. Верно, он и ложку сам держать не сможет, уж больно вы круто обошлись с ним вчера.
И Фёдоровна медленно вышла из кухни, стараясь не расплескать горячий борщ из полной тарелки. А Кирилл уселся на табурет и попытался понять, куда подевалось его хорошее настроение и почему слова Фёдоровны так больно задели его. Потом он отправился к командиру и доложил, что Саныч языком не трепал, а Фёдоровне нужна молодая помощница, иначе её вкуснейшие борщи станут таким же достоянием истории, как и переливания донорской крови.
Пока Кирилл с Фёдоровной разговаривали на кухне, в домике у Сан Саныча состоялся другой разговор, после которого у старика словно гору сняли с плеч. Спустя минуту после ухода Кирилла к нему заглянул Гришка. Лошадиная физиономия парня ещё более вытянулась, когда он увидел в каком плачевном состоянии находиться его пожилой товарищ.
Как и Саныч Гришка тоже был сельским жителем, только село его было побольше и побогаче. И хоть теперь он был полноправным членом бандитской шайки, но по натуре слыл совсем не злым человеком, просто имел вредную привычку попадать в различные переделки. По большей части виной тому было его неумение контролировать собственное любопытство, и часто длинный Гришкин нос бывал прибит различными дверями, за которые совался вопреки всем запретам. Вот и к парочке явных криминалов, тащивших за собой тогда ещё почти нормальную женщину — предшественницу несовершеннолетней Ирины — он примкнул от банальной скуки. От природы очень наблюдательный, он ни на минуту не поверил, что эти двое — бывшие военные (как они ему представились): уж больно повадки у них были зековские. Но их кочевая жизнь пришлась ему по душе, и Гришка оставил свои догадки при себе.
Как и они, Гришка стал пользоваться пленной женщиной, когда того хотел и особых угрызений совести по этому поводу не испытывал поскольку вырос в семье, где такое отношение
Большего неудачника, чем Витёк, Гришка ещё не встречал. За что бы Витёк ни взялся, всё у него шло наперекосяк. А всё из-за его пристрастия к зелью, которого пацан раздобыл где-то целый пакет и употреблял в качестве допинга перед исполнением любого поручения начальника. Это ходячее посмешище заставило Гришку изменить свои планы относительно ухода из банды — уж очень ему хотелось посмотреть на какие ещё «хохмы» способен молодой наркоман. Однако через пару деньков и это ему надоело, и Гришка опять задумался об уходе. И снова его планы были нарушены.
Проезжая через чужой город на двух чужих тачках, набитых чужим оружием и чужими драгоценностями, они наткнулись на кое-кого поинтереснее, чем пацан, растерявший свои мозги в пакете с травкой. Групповое изнасилование девочки-подростка сначала шокировало Гришку, но когда подошла его очередь, он не смог побороть возбуждения и переступил ту черту, которая разделяла людей и нелюдей. После этого мысли об уходе из банды больше не беспокоили его.
В лице Сан Саныча Гришка неожиданно встретил если не товарища, то, по крайней мере, интересного собеседника. И пусть тот хаял его через слово, обзывая кобелём, но в остальном общаться с ним Гришке было до смерти интересно. Сначала украинский выговор Саныча вызывал у него лишь насмешки, но со временем он стал ловить себя на том, что прислушивается к мнению старика. Мало того, ему частенько становилось стыдно перед дедом за то, что ходит к Ирке «спустить пар». Он даже пытался бросить это занятие, но сдался перед насмешками, которыми забросали его остальные мужики и взялся за старое.
Вчера, во время поисков укрытия группы Ярослава, он испытывал двоякое чувство. С одной стороны, он от всей души надеялся, что никого они не найдут и Ира останется в компании более достойных мужчин, но в то же время знал, что это разочарует его и страстно желал обратного. Поэтому, когда при въезде в посёлок, где предположительно скрывались их противники, командир приказал выйти из машин и начать прочёсывать сектор от дома к дому, Гришка хохотнул себе под нос и расслабился. Ведь он наверняка знал, что в этой части посёлка нет никого живого. На это было две очевидные причины.
Во-первых: здесь не было воды. Крайние улицы, что тянулись вдоль городской дороги, имели централизованный водопровод, и следовательно здесь не встречалось никаких колодцев. А где, как не в колодце брать воду в настоящее время?
Во-вторых: здесь не было свободной земли под огород. Все участки по красной линии были выкуплены зажиточными гражданами, которые большую часть отмерянной им земли застраивали, а то, что оставалось — засевали газоном. А ведь Гришка ещё не забыл тот жуткий понос, который напал на него после свежих огурцов — подарка Ярослава.
Таким образом, пока его спутники изображали из себя группу захвата из американского боевика, Гришка только для виду пригибался за заборами и прятался в зарослях одичавшей малины. А на самом деле его больше интересовали немногочисленные, но сладкие ягоды ещё не осыпавшиеся с кустов. На ходу он обрывал их и складывал в пластиковую баклажку с обрезанным верхом. Наученный горьким опытом с пресловутыми огурцами, Гришка рассчитывал полакомиться свежей малиной позже, в более спокойной обстановке и обдав её предварительно кипятком.