Гримуар лиходеев. Фиджеральд
Шрифт:
Сегодняшняя смерть артистки заставила насторожиться.
Так это насильственная смерть? Если да, то кто столь могущественный смог остановить сердце человека, не прибегая к физическому контакту? Потерпевшая стояла на сцене. И рядом с ней никого. Музыканты располагались далеко. А на месте преступления, на дистанции нескольких метров при визуальном осмотре не было обнаружено ни единого подозрительного смертельно опасного предмета.
Что скажут эксперты-криминалисты, осматривая труп?
Мысли её невольно переместились к Фиджеральду Боулу. Зора скривилась. После исчезновения самого Боула и ненавистного ему Фелза, точнее преступника, который скрывался под личиной работника Управления (предположительно) больше полугода, а там – все факты дела ещё только предстояло выяснить, остальные два эксперта уволились без объяснения причин. Видимо, настолько опасались за свою жизнь, что предпочли искать работу в соседних более тихих городах Империи.
Оно и понятно. С их послужным списком и уровнем компетенций сделать это было не так уж и сложно.
И всё-таки, перед увольнением Зоре удалось выудить всю информацию о расчленённом трупе, найденном на стройке. Была установлена родственная связь с убитой четой пожилых людей из семьи Шейнсбергов, из чего можно было предположить, что убитый – преподаватель ФУПА, молоденький аспирант по имени Лени.
Зора не могла отделаться от мысли, что здесь орудовал один и тот же преступник, как и в случае с Феллоузом Флетчером. Тот же почерк. То же поведение. А пропавшая без вести студентка Пфайфер Питти накануне исчезновения отправилась навещать приболевшего аспиранта.
Нельзя так же забывать о прошедшем затмении, которое должно было стоить множества жертв могущественному лиходею.
Кто это мог быть?
Гризельда?
Поначалу Ринч думала, что это могла быть именно она. Но ещё более вероятна другая фигура. Голдспир.
Одно это имя заставляло вздрагивать и морщиться. Иногда основанный учеными город Фено поражал невероятных чудовищ. И сумасшедший алхимик был этим творением. Однако сумятицу в логическое умозаключение вносил последующий факт: его труп атаковал Сорок седьмой участок месяц назад. Неужели опытный лиходей-алхимик приобрёл новые компетенции. Стал могильщиком?
Нет. Скорее всего его всё-таки убили и воспользовались в своих целях, чтобы попытаться украсть карточный домик. А на месте нападения видели куклу Вианон. Именно она спасла полицейских и обратила гнев преступника на себя, увела его за пределы Сорок седьмой улицы, где он и умер. Харкнул кровью – почерк Кровавого мага.
Неужели за всем стоит он, тот самый исчезнувший Филипп Даош Фено?
Зора поспешила отмести невероятную теорию, пока она не укоренилась в подсознании. Нельзя позволять себе идти по ложному следу и сходить с основного пути. Строить фактографическую модель и пробовать соединить разные детали в единую цепочку событий и мотивов.
Даош – создатель карточного домика, зачем ему убивать преступника, который пытался украсть его творение? Разве они не заодно?
Зора медленно шла по коридору и поочерёдно заглядывала в кабинеты.
Надо отдать должное, Суиз Шомпаль предпочёл занять кабинет Фиджеральда и оставил Ринч её комнату, временно лишённую стены. Каменщики к настоящему моменту уже успели заново загородить кабинет. А новая дверь этого помещения сильно выделялась на общем фоне. Но бывшая начальница ГУП внимание не обращала.
Повернулась и постучала в кабинет нынешнего руководства. А в ответ тишина.
Тогда она взяла на себя смелость и заглянула внутрь, и глаза её округлились от удивления и одновременно испытанного ужаса. Красная кровавая мудрёная печать была начертана на полу и внутри сидело сразу двое, Шомпаль и его ассистентка.
Флопси подняла голову и одними губами приказала закрыть дверь.
Зора охотно подчинилась, но только сделала это, когда вошла. Флопси цыкнула, но ничего не сказала.
– Ву-а-а-а!
Суиз сделал судорожный вдох и открыл наконец глаза. Его руки задвигались в беспорядке.
– Партитура! – приказал он кому-то.
Дакер подчинилась, сунула ему в одну руку нотный листок, в другую – карандаш. И Шомпаль начал беспорядочно творить. Записывать ноты в разные строчки в разной последовательности и беспорядке, словно рисовал не линии и нотные волны, а круги и треугольники.
Когда же это наконец прекратилось несколько минут спустя, он досадливо осмотрел результат творения поморщился.
– Гадкой душе и музыка под стать. Одни ля-мажор.
– Выкинуть? Сжечь? – Дакер воодушевилась, в надежде получить новую задачу. – Растоптать?
– Отложи на память, – меланхолично приказал маэстро, – вдруг на меня найдёт вдохновение, и я захочу придать этой несуразице подобающую форму.
Флопси встала и аккуратно перехватила у Суиза его новое творение, словно очередной шедевр. А Зора еле удержалась от желания покрутить у виска из-за увиденного представления. Хотя за свою жизнь она перевидала многое. Взять хотя бы тот же карточный домик.
– Чем обязаны своим визитом?
Шомпаль обратил наконец внимание на новое лицо в этой комнате.
– Я пришла узнать о результатах осмотра сегодняшнего преступления, певица, если помните.
– А кто сказал, что это преступление? – Флопси фыркнула. – Обычное дело.
– Необычное, – возразил Шомпаль. – Впрочем, Зора. Проходите и располагайтесь, мне нужна будет ваша память. Потому что я сейчас прочёл душу Мишема Эдинхоббера и узнал не мало важного, как мне кажется. Хочу лишь удостовериться, что это не плод его воображения.