Гринвуд
Шрифт:
– Куда?
– Домой. Нужно расспросить одного шутника, что меня вырастил кто же я такой.
– Я вообще-то за пределы академии впервые выхожу. Дорог не знаю, а если бы и знал, то направление домой, не слишком точное. Не находишь?
– Пока что на юг.
Глава 30
Лиам с Дуги проехали уже несколько километров, когда навстречу им показался фургон. Издалека, да еще в темноте, Лиам принял его за ночной дилижанс. Но когда он подъехал ближе, оказалось, что тянуло его только две лошадки, да и сам фургончик был слишком маленьким. Кроме того субъект сидящий на козлах заслуживал особого внимания. Да он был в дорожном плаще и перчатках, но вместо сапог, носил дорогие тупоносые туфли. Еще из-под плаща выглядывали клетчатые шерстяные брюки. Не дешевые. Да и круглые очки, вместе со шляпой-котелком стоили немало. Если бы Лиам не был таким уставшим, то удивился, но, мирное покачивание вгоняло его в приятную дрему и все усилия шли на то, чтобы не свалится.
Лиам поехал дальше на юг, а фургон покатил на север. И хоть кучер выглядел типичным городским лопухом, его величество случай сделал очкарика самым опасным врагом Лиама на данный момент. Он ехал в академию, чтобы вылечить Джеймса Ратлера, по приказу его отца, министра промышленности, а также самого богатого человека страны - Обадайи Ратлера.
Когда очкарик подъехал к академии, то немного удивился, ведь ворота были открыты настежь, а закрывать их никто не торопился. Фургон с грохотом покатился дальше к замку, что служил учебным зданием. Заря еще только занималась и академия была похожа на одну из тех заброшенных деревень, что прятались в чащобах за заросшими дорогами по всей стране.
– Хей! Ау-у-у! Есть кто дома?
– Через десяток минут, обратив внимание на стенания, к очкарику подошел поваренок. Один из тех, что встают пораньше, растапливают печи, плиты и начинают чистить картошку к утренней похлебке. Этот поваренок проводил незнакомца к домику Донована, но достучаться до перепуганного старика было невозможно. Рискнув попасть под горячую руку начальника, поваренок соблазнился новеньким шестипенсовиком и проводил незнакомца в лазарет.
– А вы еще кто такой?
– спросил сердитого вида доктор.
– Профессор Блан. Можно просто Жером. Я прибыл сюда по приказу мистера Ратлера, чтобы лечить его сына.
– Ночью уже один прибыл. Теперь лежит вон, - указал доктор себе за спину, - холодный. А с ним еще двое гренадеров. И адъютант генеральский чуть не при смерти.
– Занятно, занятно. А у того, что раньше меня прибыл белки желтые?
– Понятия не имею, а если хотите, чтобы я его лицо описал, то тоже ничего не выйдет, потому, как Гринвуд ему туда девять пуль всадил.
– Как интересно! Не думал, что есть в этом мире люди, способные стрелять быстрее нашего дорогого демона.
– Это зовут его так, что ли?
– Нет, зовут его Энтони Стюарт, просто он демон. Настоящий демон.
– Вы еще нашего адъютанта не видели, когда он злой.
– Я вообще-то не о том, да ладно. Значит, к Джеймсу Ратлеру вы меня не пустите?
– Пока не придет в себя Лерой, нет.
– Тогда, может, пустите меня к Стюарту?
– Хотите поглазеть?
– Можно и так сказать. Вы ведь не будете против? У меня чисто медицинский интерес.
– Как хотите.
– И еще я бы хотел, чтобы принесли мои инструменты и приборы. Это можно устроить?
– Я могу одолжить вам своего помощника, но если много таскать надо, то ждите, пока проснутся наставники, они организуют переноску силами курсантов.
– О нет-нет. Думаю, я сумею обойтись полевым набором.
Как оказалось, полевой набор профессора Блана состоял из двух легких ящиков склянок, трубок, перегонных кубов и реторт, а также двух тяжелейших ящиков ингредиентов, плюс маленькая сумочка с хирургическими инструментами.
– Занятненько, - бормотал профессор, смотря в пустые глазницы, с которых уже вытащили пули.
– Прекрасно, - продолжал он, осматривая смертельные для любого человека повреждения мозга.
– Вот так, хорошо, - профессор вытащил осколки кости, застрявшие в мозгах.
То ли случайно, то ли специально, Лиам кучно всадил девять пуль в лицо, выбив огромную дыру, и ни разу не попал в лоб, но несколько осколков кости, пришлось из него вытащить.
– А что у нас с зубками? Прекрасно!
– Доктор вычистил дыру в лице демона, удаляя ошметки плоти и осколки костей. Едва они падали в большую миску, как истлевали в пепел, распространяя ужасную вонь.
После этой процедуры профессор в мгновение ока соорудил из своих склянок огромную конструкцию. Еще пара минут и все это забулькало подогреваемое газовыми и керосиновыми горелками. Что он варил, не поняло бы большинство докторов, химиков и алхимиков, но зелье, наверняка было не хорошим. Он использовал такие ингредиенты, как сушеные белладонна и белена, семена дурмана, рвотный корень, сок олеандра, а еще были различные порошки и камешки, кости, чешуйки и все это, как не странно, щедро приправлялось обычным порохом. Уже через полчаса в распоряжении профессора была литра тягучей, едко-желтой жидкости.
После того, как большая ее часть была влита в дыру, профессор вздохнул, взял долото, молоток и принялся выбивать носовую кость из лица, лежавшего в этой же комнате под белой простыней, гренадера. Вместе с кожей и хрящом она перекочевала в дыру и утопла в желтой жидкости. Туда же отправились глаза второго мертвеца. Последний штрих. Профессор взял длинную деревянную палочку и поджег ее от горелки.
– Ну, с Богом. Ой! Что ж это я.
– Профессор тряхнул головой и сунул огонек в дыру. Жидкость загорелась неестественно темным красным огнем. Всплыла носовая кость и огонь совершенно не трогал кожу. После появились глаза - не такие желтые как предыдущие. Кость начала разрастаться и вскоре срослась с остальным черепом, но красный огонь так и продолжал плясать на ней, пока она не срослась кожа, оставив светло-розовые шрамы. После этого продолжали гореть только глаза.
– Ну, что профессор, - доктор открыл дверь и застыл.
– Утолили свой интерес?
– механически договорил он, таращась на горящие глаза там, где должна была быть дыра.
– Что здесь происходит?
– Процесс лечения.
– Это больше похоже на магию!
– Доктор заметил изуродованные трупы гренадеров и еще больше разозлился.
– Да кто вы, черт вас дери, такой?
– Профессор алхимии и медицины Жером Блан. И как вы знаете, доктор, алхимия в Союзе разрешена. Тем более личному врачу министра промышленности.