Гробница императора
Шрифт:
– Взгляд на мир китайского народа, – сказал Линь, – всегда определялся верой в собственное превосходство. К сожалению, это тщеславное заблуждение только подчеркивало наши слабости. Ярким примером тому является Тайвань. Небольшой остров, не имеющий особого значения, однако он на протяжении десятилетий занимает доминирующее место в нашей внешней политике. Наши вожди громогласно провозгласили, что Тайвань должен воссоединиться с Китаем. Мы грозили сепаратистам войной, и во всем мире нарастала напряженность…
– И самым слабым местом Китая является нефть, – сказал Малоун. – Без привозной нефти страна не продержится и двух недель.
Линь кивнул:
– Это не является государственной тайной. После модернизации, осуществленной Дэн Сяопином, мы стали полностью зависеть от нефти, в основном привозной. Вот почему Китай вынужден действовать с оглядкой на окружающий мир. Для того чтобы производить товары на продажу, для того чтобы прокормить и обеспечить всем необходимым полтора миллиарда человек, нам нужна энергия.
– Но что, если нефть, которая добывается в самом Китае, окажется неиссякаемой? – спросила Кассиопея.
– Китайская нефть является абиогенной, – решительно заявил Соколов. – Я проверил все до одного месторождения. Все это полностью укладывается в мою теорию.
Линь покачал головой:
– Сознание того, что мы больше не зависим от импорта энергоносителей, кардинальным образом изменит нашу внутреннюю и внешнюю политику.
Малоун кивнул:
– И не в лучшую сторону.
– В настоящий момент ради нефти нам приходится идти на уступки. Зная, что нефть у него никогда не кончится, Тан предпримет шаги по осуществлению территориальных притязаний, о которых в Китае мечтали столетиями.
– Таких, как присоединение Тайваня, – сказал Малоун.
Линь кивнул:
– А это запросто может стать толчком к началу новой мировой войны. Америка ни за что не оставит без ответа подобный шаг.
– Мой сын действительно там, куда мы направляемся? – спросил Соколов.
Кассиопея кивнула:
– Мы так думаем.
– Но мы ведь полагаемся лишь на слово Пау Веня, патологического лжеца, – напомнил Малоун.
– Мы обязательно разыщем вашего сына, – посчитал необходимым заверить Соколова Линь. – Знайте, что я сделаю для этого все возможное.
– И вы убьете Карла Тана? – спросил Соколов.
Этот вопрос Линь задавал себе практически непрерывно после того, как бежал из гробницы Цинь Ши-хуанди. Несомненно, Тан жаждет его смерти. Вот почему его заманили под землю.
– Ты должен знать, – вмешалась Кассиопея, обращаясь к своему другу. – В это дело вмешались русские.
Усталые глаза Соколова наполнились ужасом.
Кассиопея рассказала, как они с Малоуном проникли в Китай при помощи русских.
– На родине были уверены, что меня нет в живых, – пробормотал Соколов.
– Увы, это не так, – сказал Малоун.
– Меня хотят вернуть в Россию?
Похоже, ученый в полной мере осознал всю серьезность нависшей над ним угрозы. Как и Кассиопея Витт.
– Виктор Томас направлен сюда, чтобы его убить, ведь так? – спросила Малоуна Кассиопея.
– Как я и говорил. Конечно, хорошо вернуть его в Россию, но еще лучше накрыть медным тазом.
Глава 66
Карл Тан молчал на протяжении всего перелета. Вертолет поднимался в разреженный воздух западных высокогорий. Скорее всего, он летел вдоль Каракорумского шоссе, соединившего Кашгар и Пакистан через перевал, расположенный на высоте почти пяти тысяч метров над уровнем моря. Когда-то здесь проходил Великий шелковый путь. В те далекие времена в этих труднодоступных местах хозяйничали разбойники, которые безнаказанно грабили и убивали. Теперь же это была забытая отдаленная окраина республики, права на которую предъявляли многие, однако в действительности она не подчинялась никому.
Тан не снимал с головы шлемофон, не только чтобы защититься от гула двигателей вертолета, но также чтобы не говорить с Виктором Томасом. К счастью, тот снял свой шлемофон, закрыл глаза и задремал, откинувшись назад.
Больше десяти лет Тан старательно избегал Храм поддержания гармонии. Здесь продолжали жить лишь несколько братьев, в основном чтобы поддерживать иллюзию уединенного монастыря, обители святых отшельников, которым нужно только то, чтобы их оставили в покое.
Тан напомнил себе, что ему нужно быть крайне осторожным.
Все происходящее имело свой смысл.
– Товарищ министр! – окликнул его по внутреннему переговорному устройству летчик.
Его слова вывели Тана из раздумий.
– Вызов из вашего министерства.
В наушниках послышался щелчок, затем:
– Товарищ министр, мы с большой долей вероятности установили цель назначения Линь Йона. Это Каргалык.
Известный также как Ечэн. Тан посетил его один раз и произнес перед камерой государственного телевидения несколько восторженных слов о мечети XV века и глинобитных заборах, тянущихся вдоль узких улочек старого города.
– К югу от города есть небольшой аэродром, – продолжал старший помощник. – Турбовинтовой самолет, реквизированный министром Линем, может там приземлиться. На всем маршруте следования это единственное место для посадки.
– Слушай меня внимательно. Это необходимо сделать во что бы то ни стало. В случае провала ты будешь отвечать лично.
Молчание на противоположном конце подтвердило то, что старший помощник сознает всю серьезность ситуации.
– Свяжись с главой местной полиции Каргалыка. Если потребуется, подними его с кровати. Передай ему мой приказ задержать всех пассажиров самолета. Одного из них, русского ученого по имени Лев Соколов, следует изолировать от остальных и держать до моего особого распоряжения. Перешли по электронной почте или факсу фотографию Соколова, чтобы его личность не вызывала сомнений. Министра Линя также нужно будет изолировать от остальных. Его, надеюсь, начальник полиции узнает.
– Будет сделано.
– И еще одно. И с Линем, и с Соколовым необходимо обращаться вежливо. Передай начальнику полиции, что если у кого-либо из них хоть волос упадет с головы, он дорого заплатит за это.
– А остальные двое?
– Я не питаю по отношению к ним никаких теплых чувств. Больше того, если с ними случится какая-нибудь неприятность, начальника полиции будет ждать поощрение.
Малоун застегнул ремень безопасности. Самолет начал снижаться, заходя на посадку.