Гробница императора
Шрифт:
Новое приказание.
Кассиопея лежала на асфальте, направив пистолет в сторону «Рейнджровера». Поймав на мгновение ее взгляд, Линь покачал головой. Похоже, Кассиопея поняла, что он старается найти выход.
– Прикажи ему бросить оружие! – властно повторил Линь.
Льян повиновался.
Водитель, не желая участвовать в схватке, подчинился. Он отошел от машины, поднимая руки над головой.
Завершив разворот, Малоун выровнял самолет, снова направив его носом на две машины. Он с удовлетворением отметил, что один полицейский лежит на земле,
Однако его не покидало чувство беспокойства.
Почему никто не вышел из микроавтобуса?
Там должен был находиться, по крайней мере, водитель, однако никакой реакции на происходящее пока что не было.
Внезапно задние двери микроавтобуса распахнулись.
На землю спрыгнули четверо, вооруженные автоматами. Они схватили оружие на изготовку: колени полусогнуты, автоматы направлены на цель – два на самолет, два на Линя и Кассиопею.
– Налицо проблема, – пробормотал Малоун.
Он пошел на риск, предположив, что местную полицию можно или перехитрить, или запугать. Похоже, он ее недооценил.
Винты продолжали вращаться, и можно было снова двинуться вперед, однако теперь подобное решение казалось глупым.
Полицейские просто изрешетят самолет автоматными очередями.
Линь Йон держал пистолет прижатым к горлу начальника полиции, наблюдая за тем, как автоматчики занимают позицию.
– Отпустите меня! – приказал Льян, увидев, что ситуация изменилась.
Но Линь не убирал пистолет.
– Ваше положение безвыходное, – продолжал начальник полиции.
Да, тут все было ясно.
Не зная, какой именно приказ отдал Тан, вспомнив то, что произошло в гробнице, и последовавшие за этим угрозы, Линь отнял пистолет от горла Льяна и встал.
Самолет заглушил двигатель.
Судя по всему, Малоун пришел к такому же выводу.
Они потерпели поражение.
Глава 69
Карл Тан вышел из вертолета, совершившего посадку на заросшем травой лугу неподалеку от поселка Батан. Окружающая местность была ему хорошо знакома. Остроконечные горные вершины, сверкающие ледники, хвойные леса и бурные речки, образующие водопады, сплошной стеной срывающиеся с высоты нескольких сотен метров. В молодости Тан неоднократно бывал в этом поселке – он спускался сюда с высокогорья за рисом, мясом, приправами, капустой и картофелем, всем тем, что требовалось братству.
До восхода оставалось совсем немного, однако в горах день приходит медленно. Тан вдыхал полной грудью хрустально-прозрачный воздух, вновь обнаруживая в себе силы, которые когда-то почерпнул в этой уединенной земле. Здесь были одни только крайности, никаких промежутков: непроглядные темные ночи, ослепительно-яркие дни, воздух опасно разреженный, солнце жаркое, тени вонзаются в землю подобно глыбам черного льда.
В ста метрах спал Батан. Здесь жило тысячи три человек, и в их жизни мало что изменилось. Побеленные домики с плоскими крышами. Базар на центральной площади. Через поселок проходили паломники, торговцы скотом, пастухи. Он был одним из многих, рассыпанных по сочной зелени долин в окружении серых горных вершин. По своей культуре
Тан двинулся по утоптанной земле. Виктор не отставал от него.
Вертолет поднялся в розовато-серое небо. Гул двигателя затих вдали, и луг снова погрузился в абсолютную тишину.
Каргалык находился севернее, всего в тридцати минутах лета.
Хотелось надеяться, что там все прошло успешно. В этом случае вертолет вернется с Линь Йоном и Львом Соколовым. На Тане был все тот же перепачканный грязью костюм. Во время полета он заставил себя хоть немного поесть. Тан внутренне приготовился к тому, что ждало его впереди. Этот день он ждал долгих двадцать лет.
– Что здесь произойдет? – спросил Виктор.
– Тебя это не касается.
Виктор остановился:
– Не касается? Ради вас я сбил самолет. Я доставил вам Малоуна, Витт и Линь Йона. Я сыграл свою партию в вашей игре в точности так, как вы мне приказали. И меня это не касается?
Тан также остановился, но не стал оборачиваться. Он устремил свой взор на далекие горы, на запад, за Батан, к тому, что ждало его там.
– Не испытывай мое терпение.
Не оборачиваясь, Тан почувствовал, что на него направлен пистолет. Он позволил Виктору оставить при себе оружие.
– Ты собираешься меня убить? – спокойно спросил Тан.
– Это решило бы множество проблем, далеко не последняя из которых – ваша неблагодарность.
Тан по-прежнему стоял к Виктору спиной.
– Именно этого хотят от тебя русские? Чтобы ты убил меня? Это доставит им радость?
– Вы больше платите.
– Как ты не перестаешь мне повторять. – Тан решил прибегнуть к дипломатии, до тех пор пока не будут устранены все угрозы. – Знай, что мне не нужна твоя помощь. Я прошу только проявить терпение. Все прояснится в ближайшие несколько часов.
– Мне следовало отправиться в Каргалык.
Виктор обратился к нему с такой просьбой, но Тан ему отказал.
– Там в тебе не было необходимости.
– Зачем я здесь?
– Потому что то, что я ищу, находится здесь.
И он двинулся дальше.
Малоун и Кассиопея сидели на грязном бетонном полу. Их поместили отдельно от Линя и Соколова, но все они находились в аэропорту, в крошечном здании терминала, запертые на каком-то складе с железными стенами, освещенном тусклыми желтоватыми лампочками.
– Все пошло наперекосяк, – пробормотала Кассиопея.
Малоун пожал плечами:
– Это было лучшее, что я смог придумать навскидку.
Затхлый воздух отдавал зловонием помойки. Интересно, что здесь хранилось в последнее время?
– Сомневаюсь, что Соколову угрожает опасность, – сказал Малоун. – По крайней мере в настоящий момент. Тан предпринял столько усилий, чтобы снова его схватить. А вот Линь Йон – это совершенно другое дело. Боюсь, ему уготовлена незавидная участь.
Кассиопея поджала к груди колени и обхватила их руками. Было видно, что она очень устала. Определенно, сам Малоун валился с ног, хотя им обоим и удалось немного вздремнуть во время перелета. Здесь они просидели уже больше часа, и за все это время снаружи не донеслось ни звука.