Гроза 1940
Шрифт:
Павел присел рядом с Панкратовым, прикрыл глаза, попытался сосредоточиться, повторяя основное задание его группы. Выглядело оно, честно говоря, просто невыполнимым. Вывести из строя аэродром силами одного его расчёта! Ни о чём подобном он даже не слышал. Хотя и о таком оружии, как его винтовка, ему, до недавних пор, тоже слышать не приходилось.
Когда вместо приказа об увольнении он получил распоряжение прибыть в штаб округа, Павел ожидал всё, что угодно, вплоть до ареста и отправки на Колыму. Но то, что ему предложили, вызвало такое удивление, что принимавший его капитан даже рассмеялся.
– Сержант, а ты и вправду
Павел даже почувствовал лёгкую обиду. Не особо скрывая злости, он рассказал условия и события каждого поединка с финской «"кукушкой"». Капитан отрешённо пыхтел папиросой, кивал в такт рассказу и молчал, давая Павлу возможность находить всё новые и новые доказательства его доблести. Наконец, и Павел понял, что его просто «"разводят"», что всё, им рассказанное, давно известно его собеседнику, и что «"пыжась и распуская перья"» перед будущим начальством, он просто выставляет себя дураком, и замолчал.
– Молодец сержант, быстро сообразил. – Капитан загасил папиросу в блюдце, выполнявшем роль пепельницы, и продолжил. – Врать я тебе не хочу. Поэтому постараюсь говорить правду, конечно, в том объёме, что мне и тебе позволено должностью. Если отбросить все условности, то нам сержант скоро придётся воевать. И тут твой опыт борьбы со снайперами может пригодиться. Но я хочу предложить тебе борьбу в таких условиях, что тебе покажутся сказочными.
Павел с недоверием посмотрел на капитана. Что ещё можно придумать в давно отработанном деле охоты на другого снайпера. Выходи на рубеж и жди у кого раньше нервы сдадут. Кто первый попытался выстрелить, тот чаще всего и покойник.
– А что ты скажешь о возможности стрелять за километр, а то и полтора? – Сказал капитан.
– Может быть, я и попаду с такого расстояния, – ответил ему Павел, – но не с первого раза, а ждать второго выстрела будет только откровенный дурак.
– А почему с первого невозможно? – Продолжал валять дурака капитан, по крайней мере, так казалось Павлу. Впечатление полного болвана он не производил.
– Рассеивание, товарищ капитан, да и ветром может снести.
– А если пуля тяжелее будет?
– Это с чего же стрелять тогда? – Удивился Павел.
После этих слов капитан отошёл к столу, стоящему за спиной Павла. На столе, прикрытое брезентом, находилось что–то непонятное. Капитан скинул брезент. И Павел даже ахнул. На столе стояла на сошках винтовка, но таких размеров, что он и подумать не мог, что такое может существовать.
– Знакомься, сержант, это снайперская винтовка большого калибра, СВБК. Калибр пули 14,5 миллиметров. Начальная скорость 1000 метров в секунду. Прицельная дальность не менее полутора километров. При благоприятных условиях можно стрелять и с двух. В боекомплекте патроны с обычными пулями, трассирующими и бронебойнозажигательными. Винтовка однозарядная, полуавтоматическая. Масса без прицела и боеприпасов семнадцать килограмм. Длина почти два метра. Таскать, конечно, такое неудобно, поэтому сделана разборной, ствол отделяется.
– А кто меня учить будет? – Спросил Павел заворожено смотря на это чудо.
– Учить? – Капитан рассмеялся. – Мы с тобой и будем учить. А заодно и винтовку модернизировать, если найдём какие–либо недостатки. И времени на это у нас с тобой не более трёх месяцев.
Капитан
– Значит так сержант, сегодня даю тебе время на обустройство. А завтра с утра и начнём. И не забудь выспаться сегодня, это у нас с тобой последняя спокойная ночь.
Капитан знал, что говорил. До конца апреля единственным желанием всего личного состава снайперской школы было выспаться хотя бы раз в неделю. Командир сам покоя не знал и другим его не давал. Павел за три года службы, из них четыре месяца войны, чего только не видел, но так, как в первые недели, его не гоняли никогда. А затем он сам уже гонял курсантов, отрабатывая с ними передвижение, маскировку, выбор позиции. Ежедневно своим ходом за три километра добирались на стрельбище. И стреляли, стреляли и стреляли. Из разных позиций, разными боеприпасами, по разным целям. Постепенно отодвигая огневой рубеж, пока все не стали уверенно поражать цели за полтора километра. Ну а лучшие пары, и Павел с Панкратовым в том числе, попадали в центр ростовой мишени за два километра даже при боковом ветре.
Наконец, в начале мая в школе устроили экзамены, а затем разбросали их по частям. Павел с напарником и ещё одна пара из их школы попали на западную границу в взвод Осназа под командованием капитана Синельникова. И здесь вместо долгожданного отдыха опять были тренировки и ежедневная учёба. Теперь по взаимодействию с боевыми группами взвода, десантированию с разных видов транспорта. Учили выпрыгивать с мчащейся по просёлочной дороге полуторки, покидать движущийся вагон и даже прыгать с лошади на скаку. Пришлось им два раза прыгать с парашютом, первый раз просто учебный прыжок налегке, во второй раз уже с полным боевым оснащением и только винтовка опускалась на отдельном парашюте.
Но всё когда–нибудь заканчивается. Утром восемнадцатого мая взвод построили в казарме. Необычайно серьёзный капитан Синельников, нервно поглядывая на часы, ходил вдоль строя. Осназовцы тихо переговаривались, делились предположениями, в большинстве своём состоящими из одного предложения – «"кажется, начинается"». Капитан, знающий больше своих бойцов, хранил молчание. Наконец дневальный подал команду «"смирно"», бойцы вытянулись, краем глаза кося на входную дверь. Ждали, оказывается, незнакомого им подполковника с орденом «"Красного знамени"» на груди. Подполковник не спеша прошёл вдоль строя, оглядывая каждого бойца, оглянулся на сопровождавшего его политрука, тот подал ему красную кожаную папку. Отойдя к середине строя, подполковник раскрыл папку и хорошо поставленным голосом прочёл приказ о приведении вооружённых сил Советского Союза в боевую готовность для отражения нападения со стороны Германии. После чего закрыл папку, развернулся и ушёл.
Павел даже удивился. Зачем было устраивать весь этот балаган. Только самые большие идиоты могли предположить, что тренировки вблизи западной границы предназначены для отработки мер противодействия нападению Японии. Других явных врагов, если исключить Германию, у Советского Союза попросту не было.
Впрочем, разочарование продолжалось недолго. Проводив нежданное начальство, капитан Синельников коротко и ясно, не отвлекаясь на дипломатические тонкости, поставил задачу своему взводу на ближайшее время.