Гроза над Миром
Шрифт:
– Светлого пути, ваше высочество!
– Привет, Григорий!
Молодой глава Протектората смущенно пожал поданную руку, но Хозяйка, не ограничившись формальным приветствием, тепло его расцеловала. Статная дама в белом длинном платье, все это время неподвижно и безмолвно стояла рядом с Григорием Децимом. Хозяйка оборотилась к ней, и ее протянутая рука повисла в воздухе. Вокруг разлилось тяжкое молчание.
Хозяйку нелегко было смутить.
– Добрый вечер, Пини...
Пенелопа Картиг отвернулась от владычицы Острова и неторопливо прошла к отведенному ей за пиршественным столом месту, а Хозяйка, как ни в чем не бывало, заговорила с Главным советником о каких-то пустяках. Всеобщая неловкость постепенно рассеялась. Хозяйку усадили во главе стола, и она удостоила всех и каждого лицезрения своей светлой особы, а нескольких счастливцев и краткой беседы.
Мало кто обратил внимание на то, как она делает короткие паузы в словах, морщит лоб, словно преследуемая неотвязной мыслью. Ни разу не глянула она в сторону Пини. А Децим, улучив момент, подошел к виновнице скандала, обратился с несколькими тихими словами.
– Желаю приятно повеселиться!
– громко ответила Пини, - Пляшите. Наслаждайтесь жизнью, паразиты. Настанет день, когда с вас спросят ответа.
Она ушла поспешно, нервно кусая губы. Больше ее не приглашали на приемы в Совете Ганы.
– Моя сестра так и не выросла в политика, не поднявшись выше глупого эпатажа. Вы в то время, полагаю, пешком под стол ходили и рыться в нашем грязном белье начали, будучи взрослым человеком. Зачем? Что вам до преданий минувших дней?
Солтиг выдержал паузу, полезный прием, когда собеседник начинает нервничать.
– Недобитки из эльберо бежали в Тир. Туда же переправлены архивы тайной службы Острова. Накануне встречи с вами, я развернул мои армии на юг - проучить олухов. Хотите: Магистрат разделит скорую и печальную участь Тира? Расплющить Норденк для моей авиации - раз плюнуть. А все потому, что вы юлите и изворачиваетесь. Спрашиваю: Пенелопу Картиг убили?
– Какое вам дело?
На шее Солтига вздулись жилы.
– Потому что день, о котором она говорила, настал! Я пришел и требую ответа!
Он вскочил, грозно навис над Левкиппой, она запрокинула к нему морщинистое, пепельного цвета лицо. В синих глазах дрожало легкое удивление, на большую силу чувств Великий Магистр давно была не способна.
– Нуте-с, нуте-с,...
– поманила его пальцем, - Не бойтесь, не укушу. Хочу взглянуть на вас поближе.
– Вот так. Великий Ар Солтиг передо мной на коленях.
Ее шершавые ладони прошлись по его лбу, щекам.
– Я стара и очень устала. Не осталось ни времени, ни сил. Пусть этот новый пасьянс разложит кто-то другой.
Слабо улыбнулась.
– И кто сказал, что на детях гениев природа отдыхает?
– Я - не сын, а внук великого человека.
– Вы меня не поняли. К этому человеку вы не имеете ни малейшего отношения. А на ваш настойчивый вопрос ответ один: не было злого умысла. Залечили до смерти ошибка врачей.
– Не устраивает. Вы таитесь от меня. Когда пойму - берегитесь!
– Ого!
– странное одобрение послышалось в ее возгласе, - Хочешь большего? Идем!
Магистр с неожиданной резвостью направила свою коляску в разверзшуюся в стене пасть лифта, Ар Солтиг поспешил за ней.
Хрустальный зал в подземном этаже Университета. Блеск люстр, их подвески тоненько звенят, откликаясь на звук человеческого голоса. В центре на невысоком постаменте водружен, тускло блестящий металлический ящик размерами метр на метр на полтора. Ни швов на нем, ни ручек. Гладкий параллелепипед. Геометрический объект. Центр этой маленькой хрустальной вселенной.
Левкиппа положила ладонь на верхнюю плоскость артефакта.
– Identes Levky, - раздался бесплотный голос.
– Руку!
– скомандовала Левкиппа Солтигу и он дотронулся до вдруг ставшей шероховатой под его пальцами тускло-зеркальной поверхности.
– Novo dzhuato, Ariel, - отрывисто произнесла Левкиппа
– Permezes.
– Готово, юноша. Появятся вопросы (не мелочные), заходи. Спрашивай. Забрать отсюда нельзя, привязан к координатам на местности: плюс-минус 100 метров, иначе база данных сотрется. А здесь - все. Здесь сила и бессилие Хозяйки. Ответы получаешь на тонго, так же, как задаешь вопросы. Перевод бессмыслен - в англике нет многих необходимых слов.
– В англике...
– тупо повторил Солтиг.
– В едином и единственном языке Мира - англо-китайском. Тоже ни о чем не говорит? Это - названия наций. Всего двух из сотен, населявших Терру. А теперь, проводи меня обратно.
Напоследок она сказала:
– Поддержи мой Банк, а то завалится, позорище будет. Горе и слезы во множестве. Убереги. Такова твоя плата. И... посмотри на меня хорошенько. Больше ты меня никогда не увидишь.
Поманила снова, приказывая наклониться ближе.
– Ты ошибаешься, мальчик.
И еле слышно прошептала ему на ухо несколько слов.
...Главный телохранитель следил за временем: истек час, отведенный для встречи двух лидеров. Но биобраслет Солтига, замаскированный под наручные часы, слал по-прежнему чистый радиосигнал: пульс его обладателя в норме, потоотделение незначительное. Еще пять минут... Сигнал изменился, свидетельствуя о сильнейшем волнении, охватившем вождя. Такого раньше никогда не бывало! Главный телохранитель привстал, давая знак команде "приготовиться" и сразу же "отбой".
Ар Солтиг спускался по лестнице. Взгляд властелина Мира блуждал, шаги он делал осторожные, тщательно утверждая ноги на каждой очередной ступеньке, словно боялся упасть.
...копии найденного документа - обгоревшие обрывки двух страниц из стандартной 100 листовой тетради в картонном переплете. На первом прочитывается фраза: "Gana, 19.07.27, "Fulminato". Mateno. Suno taren iluminabo. La ankao feliche.
– Гана, 19.07.27, "Громовержец". Утро. Солнце глядит в иллюминатор. Я беспричинно счастлива". Второй, содержит "стихотворные упражнения", стиль и тональность позволяют отнести их к закату правления Хозяйки, когда она часто находилась в глубокой депрессии. Автопортрет на другой стороне листа сделан, очевидно, также в конце жизни, по памяти. Имеются отличия от известного живописного изображения - некоторая "детскость" облика - такой она себя видела, такой представляла. Малый фрагмент датирован точно - визит эсминца "Громовержец" в Гану перед решающей попыткой захвата власти на Острове, предпринятой молодой Н.Вартан.