Грозный змей
Шрифт:
Разумеется, тонкого белого льна во дворце уходило столько же, сколько уходит молока в доме с новорожденным, и задержка поставки от мастера Корда обернулась бы настоящим адом.
Бланш присела.
– Велю Эллен зашить рубашки, – сказала мамаша Росс.
Бланш еле заметно покачала головой, демонстрируя дозволенный уровень несогласия:
– Я бы лучше их домой забрала, мэм.
Мамаша Росс одобрительно кивнула:
– Хорошо. У Эллен и так полно работы. Бери корзинку и беги.
Бланш
– Весна, да? – вздохнула Эллен. – Люблю бегать по поручениям.
– Мамаша Росс о тебе беспокоится, Эллен.
– Я могу о себе позаботиться, – отмахнулась девушка.
Но если Бланш была высока и крепка в кости, то Эллен, тоненькая, как тростинка, напоминала куколку. О силе рук Бланш ходили легенды среди пажей и оруженосцев, которых она порой учила манерам. Еще до появления галлейцев.
– С галлейцами никому из нас не справиться, – сказала Бланш. – Ты осторожна? Не ходишь дважды одним путем?
– Да, мамочка, – Эллен рассмеялась, – можно мне еще молочка? – Теперь рассмеялись обе. – Бланш, а ты разве не галлейка?
– Папаша точно был галлеец. – Когда-то ее звали Бланш де Руан, по городку в Галле, но теперь она стала Бланш Голд.
– Значит, бывают и хорошие галлейцы, – заметила Эллен.
– Бывают? – Бланш вскинула брови. – Галлейцы – прекрасный народ. Вспомни о графе д’Э!
Эллен улыбнулась. Он нравился обеим девушкам.
– Ну, если ты не будешь мне рассказывать, куда мне ходить, я не буду попрекать тебя галлейцами.
– Прости, милая, – улыбнулась Бланш.
– Ты сама там поосторожнее, – сказала Эллен.
Бланш поцеловала ее в щеку.
– Я всегда осторожна, солнышко.
Она вышла из прачечной под всеми парусами, как любила выражаться Эллен, дочь корабельного плотника. Обычно Бланш не приходилось посещать дворец при дневном свете. Она прибегала рано утром, пока оруженосцы еще спали, и уходила, когда они начинали пьянствовать. Но она ранила одного из галлейцев и знала, что они ее приметили.
Она миновала коридор, ведущий к реке.
Но в главном коридоре толпились парни. Подойдя к лестнице, она сразу поняла, что это компания Рохана, дюжина рыцарей и оруженосцев. Только они носили пулены с длинными носами. Хуже некуда.
Она замерла на третьей ступеньке.
– А вот миленькая шлюшка, – сказал один.
– Готов поспорить, что задница у нее белая, под стать имени.
Она знала их всех. Рохан был самым мерзким. Средоточие яда. Он посмотрел на нее.
Она опустила глаза и отступила на шаг.
– Король! – закричал кто-то, и придворные замерли. Это значило, что король идет из своих покоев в большой зал. Все выстроились вдоль коридора, надеясь, что их увидят и узнают.
– Джеффри! Малквил! – тихо и ровно сказал Рохан. – Видите эту сучку? Это собачка королевы. Или ее шлюха. Давайте покажем ей, зачем нужны мужчины.
Двое повернулись и начали спускаться. Не галлейцы. Альбанские оруженосцы, одетые по галлейской моде в узкие шоссы и коротенькие дублеты. Тот, что повыше, прыгал через две ступеньки и отрезал ее от поворота направо.
Бланш не запаниковала, хотя двое сильных мужчин ее пугали. Она свернула налево, к реке, надеясь, что там кто-то будет. Коридор оказался пуст.
Она шла вперед.
Они ее почти догнали. Она громко закричала, подхватила юбки и побежала.
Любой к северу от Чипсайда знал, как быстро бегает Бланш Голд. С ее-то длинными ногами да по прямому коридору. Было темно, но она прекрасно знала дорогу. По крайней мере, первые двадцать ярдов.
Она обошла старый фонтан. Один оруженосец об него споткнулся. Теперь она опережала их на пять шагов. Их длинноносые туфли и узкие шоссы, пристегнутые к дублетам, плохо подходили для бега, в отличие от ее ботинок и голых ног.
Она все детство играла в этих коридорах и знала несколько выходов.
Она свернула налево, к реке. Внешние стены были уже недалеко, и в коридоре посветлело. Она снова резко свернула и плечом задела стену.
Она слышала, как шлепают по полу их пулены.
Она не уронила свою ношу и, подбегая к дальней стене, оттолкнулась от нее корзинкой. Слетела по крутым ступенькам, вытершимся за две тысячи лет, и ощутила густой резкий запах тины.
Она бежала по скользким ступенькам изо всех сил, молясь, чтобы внизу стояла стража и чтобы ворота были открыты.
Пресвятая дева услышала ее молитвы. На узком причале стояли два самых противных гвардейца – жирных, с бегающими глазками, всегда готовых распустить руки. Она никогда не была так рада встрече с ними.
– О, Бланш! – сказал один.
– Нед! – улыбнулась она.
К причалу выскочил первый оруженосец. Бланш стрельнула в него глазами, и он заколебался. Его друг появился из темноты, потирая бедро.
Нед среагировал быстро. Он рыкнул и сделал крошечный шаг вперед, собираясь перекрыть вход.
– Сюда хода нет! Только слугам и гонцам! – заявил Нед.
Его напарник заворчал. Оба были вооружены здоровенными алебардами, которые сверкали на солнце, и одеты в новые ливреи, а вот оруженосцы – нет.
– Мне нужно переговорить с этой шлюшкой, – сообщил один оруженосец. – Она… меня обокрала.
Он сделал шаг вперед, и Нед приставил конец алебарды ему к носу.
– Обсудите это с главной прачкой. Мамашей Росс. Предпоследний коридор.
– Да ты знаешь, кто я?
– Понятия не имею, – заявил Нед, краем губ улыбаясь напарнику, – но я королевский гвардеец, а вы нет.