Грозный. Буденновск. Цхинвал. Донбасс
Шрифт:
А дальше будет Кизляр, Дубровка, Беслан… Взрывы в метро. Война только началась.
Цхинвал
Леонсио закинул в рот сигарету. Скользнул по мне взглядом.
– Я вообще-то завтра на работу выходить должен, не сегодня!
Щелкнула зажигалка. Леонсио, зажмурив глаза, затянулся. Шумно выпустил дым. Когда-то он работал водителем троллейбуса. В Рязани. Однажды привез труп. Прямо в парк. Мужчина казался спящим… Пока его не толкнули в плечо.
Диспетчер кричала:
– Ленька! Почему ты не высадил его на остановке?
– Как ты
У Леонсио брутальная внешность. Высокий лоб, умные, глубоко посаженные глаза, прямой нос, хищные ноздри, волевой подбородок. Он мог бы играть в кино советских разведчиков. Но… попал на телевидение. Оператором. Сперва Леонсио (в миру Леонид Лосев) был ассистентом, потом взялся снимать. На Рязань-ТВ. Пригласили в Москву. Сначала на заштатный канал, потом на «Россию». В конце концов Леонсио оказался у нас, в «Военной программе». 7 августа 2008 года.
Собственно, у нас редко появляются новые люди. Редко их присылают. Точнее, не присылают вообще. Тематика у нас такая. Не каждому интересно. Нет, был один… Был! Сидим мы как-то в нашей каморке, тьфу ты, в офисе. В наследство достался от программы «Диалоги о животных». Помните такую? Иван Затевахин там заседал. Помещение два метра на три. Линолеум на полу исшарканный. Загнутый по углам, как засохший сыр после праздника. Стол с обгрызенными краями. Сидим себе, обсуждаем военные темы. Тук-тук! Дверка скрипнула. На пороге юноша. Высокий. Щечки розовенькие, глазки широко раскрытые, очарованные. Ресничками луп-луп!
– Я к вам.
– Типа?
– К вам, на работу.
– Кем?
– Корреспондентом.
Сцена, как у Стивенсона в «Острове сокровищ». Малыш Джим Хокинс явился в форт, а там не его друзья, а пираты! «Кто вы?» – спросил Джим. «Га-га-га!» Смеялся даже умирающий пират. Так и у нас. Зашедший к нам парень явно ошибся дверью. Хотя… Рядом электрощитовая, а дальше какой-то чулан. К нам, точно к нам. Но с таким заявлением?! В чем подвох?
– А ты, что, алкоголик?
Парень ошеломлен. Даже напуган.
– Нет…
– Наркотики, нетрадиционный секс?
– Нет, нет…
Мне надоело над ним издеваться.
– Все вакансии заняты. Свободен.
– А… А дядя сказал, что можно.
– А кто у нас дядя?
– … (фамилия большого начальника).
– Да… Ну…
– Он сказал, у вас – коллектив. Настоящим журналистом меня сделаете.
– Ага… Эт точно.
Я покосился на недопитую бутылку «Балтики». В голове закрутился вихрь вариантов. Так! Раз прислали – нарисуют еще одну клеточку корреспондента в штатном расписании. Дядя скомандует! Вери велл! А посылать-то его куда? Солдаты его на самокрутки пустят! Мне жалко юнната.
– Образование хоть есть?
– Ну да, МГИМО, международная журналистика.
– Языки?
– Японский, французский. И английский, конечно.
Нажимаю цифры. В телефоне замглавреда «Вестей».
– Юля! Тут у меня…
Где-то через полгода новичок Дима Мельников уже работал собкором РТР в Токио. Потом в Лондоне. Вот «Военная программа»! Какие кадры растим!
И вот теперь очередной новичок – Леня. И мы едем во «Внучку», в аэропорт. Едем, потому что его величество новоиспеченный оператор согласился выйти на работу на один день раньше. Ничего, оботрется. Научим скромности. Подумаешь, «на день раньше»!
– Эээ… Знаешь, Леня, поездка обещает быть весьма увлекательной.
В машине
Я закрыл глаза и вжался в сиденье. Все. Скандал. Когда я очнулся, дама громко хохотала и диктовала Уклейну свои телефоны. Ничего себе реакция. Встряхнул тете лампочку, как говорят боксеры о нокаутированных…
Мы уже пять лет работаем вместе. Поостыл Уклейн за это время.
Так, я отвлекся. Аэропорт. Грузим на весы шмотки и аппаратуру.
– Эй, эй!!!
В середине зала машет нам руками сотрудник «Вестей». Его-то сюда какая нелегкая принесла?
– Стойте! Стойте!
Вестевец толкает перед собой аэропортовскую тележку. На ней куча бронежилетов и всего одна каска цвета картофельной ботвы. Посыльный пихает нам это железо эту кучу железа. Я отмахиваюсь.
– Куда этот хлам! У нас и так перегруз!
– А мне, что, все это, блин, обратно везти?!
Уклейн меряет каску. Она смотрится на нем, как шлем на эсэсовце из какого-нибудь советского пропагандистского фильма. «Яйко! Млеко!» Такой маскарад нам ни к чему.
Правда, есть нюансы. По пути в аэропорт мне позвонил руководитель «Вестей» Дмитрий Киселев:
– Александр, обязательно возьмите бронежилеты. Вам их уже везут.
– Конечно, Дмитрий Константинович. Ждем.
Черт, надо нам было шевелиться быстрее. Проскочить на охраняемую территорию, и все! Отправляемся паковать это хозяйство. Работяги сгребают железо в кучу и оборачивают пленкой. Обычно любой российский аэропорт стремится выжать из вас все до копейки. «Пиастры! Пиастры!» Чай в сто раз дороже, чем на Тверской в «Мариотте». Как будто в него не сахар, а бриллианты кладут. Таксисты – отдельный вопрос. Но теперь… О чудо! Упаковщики не берут с нас ни копейки. Как в последний путь провожают.
– Ладно, ребята, знаем, куда едете. Удачи!
Секундочку! А куда мы, собственно, едем? Там ведь, в Южной Осетии, все спокойно. Там еще ничего не началось. Да, обострение. Да, беженцы. Сто раз уже было. Это потом меня все едко так будут спрашивать: «Как это вы, Александр, вылетели именно седьмого и попали точно в самую дырочку?» С выражением «в нужном месте в нужное время» я бы поспорил. Но тем не менее. К черту все эти глупые вопросы! Как будто я сам эту войну организовал! Не собираюсь записываться в экстрасенсы. У меня такие вещи сами собой получаются.