Грозовая охота
Шрифт:
Ровно пятнадцать кандидатов. Десять - личная печать на картине, не интересно, трое -
ученики признанных мастеров или стали мастерами сами - не возможно, а двое - это было
как раз то, что я искала. Открытие новых методов в живописи и признание первенства, и
оба - сиры. Первый - менталист, совместил иллюзию и картину, создав полную проекцию
на всю аудиторию разом. Это что, картина стала большой ментальной печатью? Сложно.
Как сложно. Второй пошел другим
кистей? Он что переносил по унции краски разных цветов на картину или как?
Пф-ф-ф. Как сложно. Исаковы живописцы.
– Мисси, наша девочка, - Нэнс ворвалась в ложу, воинственно колыхнув внушительным
бюстом, и сверкнула глазами на гвардейцев Хэсау так, как будто это они долго и
обстоятельно обижали ее мисси.
– Что же это деется?
– Она схватилась за сердце, увидев мой вид.
– Мисси, как же ж
можно..., - жалобно заголосила она, пристраивая рядом переносной сундук и корзинку.
–
Быстро, - жесткие командные интонации, и послушные гвардейцы вместе с аллари,
строятся так, чтобы перекрыть вид в самом дальнем углу ложи.
Я с наслаждением отдалась умелым рукам аларийки, продолжая думать, под ее негромкое
воркование.
– Вот так, мисси, вот так. Сейчас поправим, - и она колдует над волосами, перебирая пряди.
– Чтобы больше никто не назвал нашу девочку военщиной...
– Нэнс..., - неужели и аллари уже в курсе?
– Ты знаешь, что было на первой части?
Нэнс кивнула и подбоченилась, бросив прическу.
– Вот что я вам скажу, мисси, вы всегда правильная такая. Этикеты-шметикеты, надо было
эту красную за волосы и по Арене потаскать, чтобы не выпендривалась..., - она изобразила
карикатуру на изящный жест Марши.
– И петуха этого, а то ишь, не женственно ему...
Петух - это Садо? Шикарно, значит все аллари в режиме реального времени уже получили
полную картину с места событий. Интересно, их псаков Совет ещё больше уверится, что
такая темная тварь, как я, не достойна коптить ясное небо их девственно-чистого Мира?
– Время, Нэнс.
Аларийка засуетилась, перебирая шпильки, и продолжила творить.
– Нэнс, - я спросила тихонько, - если бы тебе нужно было нарисовать картину радости, что ты бы изобразила?
Она пожала пухлыми плечами, продолжая заплетать волосы.
– Мисси, кто же знает эту радость. Радость своя завсегда у всех, а вот печаль - печаль она
общая. Смерть или голод, - она задумалась.
– Я бы печаль изобразила...
– Но нужно радость, Нэнс.
– Ну, так это радость и есть. Вот печаль нарисую - смотрите какая, а радость в том, что
прошла стороной, миновала, не наша печаль значится, а нарисованная только. Чем не
радость?
Аларийская логика почти обеспечила мне ментальную перегрузку.
– А мне что рисовать?
– А вы будто умеете?
– Нэнс необидно фыркнула.
– Только круги свои и закорючки эти, на
полу комнаты, а как что путнее, так...
Круги и закорючки! Рунные круги!
– Нэнс, ты гений, - я попыталась закружить ее, но не смогла сдвинуть с места ни на волос.
– Просто гений!
– Я чмокнула посмуглевшую аларийку в пухлую щеку.
– Мисси, - она замахала руками.
– Сидите, значится. Дайте закончить.
И как мне это не пришло в голову раньше? Я искала метод, как нарисовать то, что рисуют
все, а нужно рисовать только то, что умею я. А потом - смотрите какое счастье, что печаль
прошла стороной.
Я так радостно расхохоталась с предвкушением, что на меня обернулась пара гвардейцев.
Это мои аллари тренированные и выдержанные, а Хэсау вздрагивают от каждого громкого
звука вне рамок этикета.
Люци вернулся почти перед самым гонгом, когда я, уже вся с ног до головы приличная юная
Сира, наслаждалась вместе с Гебом картиной Фей-Фей, которая сияла проекцией на высоту
всего купола Арены. Фей нарисовала ирисы. Кустики чахлых ирисов у заброшенной
усыпальницы, какого-то старого Рода. Надгробный камень был истончен временем и разбит
ветрами, пожухлая трава шелестела поземкой, и птиц было не слышно, только стаи воронов
кружили в небе над равниной, даже они не посещали это место. Печаль с запахом ирисов
летела с Арены стонами степного ветра, который жаловался на то, что никто не приходит
сюда, и Род позабыл своих предков. Личная печать мастера сияла гербом By в верхнем углу,переливаясь силой. Фей-Фей сделала это - ей удалось.
– Ей удалось, - я крепко обняла Геба за плечи, - ей все-таки удалось.
– Прошлый раз во
втором искусстве первенство взяла Фейу, а сестра так и не смогла наполнить картину
силой. Это победа. Даже если были другие - это победа. Я почти чувствовала на языке вкус
степной пыли и луговых трав. Личная печать сработала идеально.
Судьи голосовали единогласно. Шесть огоньков один за другим вспыхнули сбоку картины
Фей-Фей и почти вся Арена потонула в овациях, многие кричали и задорно свистели. Я и Геб
присоединились к общему ликованию - Гебион свистел, сунув два пальца в рот, а я кричала,
аплодируя. Пусть теперь Старикан By попробует сказать, что факультет Искусств не для