Грозовая охота
Шрифт:
Я пожала плечами. Последствия исполнения «зова» я с Люком обсуждать не собиралась.
– Поэтому Серые?
– Он несколько раз пошевелил пальцами, думая вслух.
– Ты уже делала
это. Ты уже звала, поэтому у тебя получилось сразу. На что ты подписалась у червей?
Червями, так неблагозвучно, обзывали Серых Высшие, потому что ползали по своим
подземным туннелям и лабиринтам. И ещё крысами, подземными крысами.
– Один уровень. Одна тварь. Все, - поделилась я
на зачистку планировала брать именно Хэсау.
– Все?
– Люк смотрел недоверчиво.
– Все.
Прозвенел гонг, проиграл горн, объявляя открытие второго искусства Турнира.
– Закончили, - я махнула Люку и подошла к перилам, чтобы хорошо видеть всю сцену.
– Я
обещала Фей-Фей качественную запись для старейшины By.
Люк щелкнул пальцами в сторону притихшего в уголке Геба.
– Ты, мистер...
– Лидс. Гебион Лидс. Младший соученик мастера Луция, и личный сира Блау, - ядовито
сказала я, напоминая, что теперь им придется часто встречаться с Гебом.
– Лидс, - повелительный жест к перилам ложи.
– Стоишь тут, внимательно. С тебя запись, -
Люк смачно хлопнул Геба по плечу.
– Ты, - еще один взмах в мою сторону, - идешь туда, - Люк показал на столик в углу,
заваленный свитками, - и внимательно слушаешь меня. Все, пошли, времени мало.
Люк сгреб свитки в сторону, освободив место на столе, чтобы положить передо мной две
страницы из большой книги с неровными краями, как будто их просто вырвали откуда-то.
На листах убористыми столбиками были написаны правила Турнира. Люк явно потратил
отведенное время с умом.
– Цени, - выдохнул он с тоской.
– Четыре долга жизни скорпиксам под хвост. Или не знают,
или под обетом, но главная роль - у Хейли.
– Не Фейу?
– Я удивилась. Люк отрицательно качнул головой. Хейли - это плохо, мы с ними
прямые конкуренты.
– Хреновые осведомители и хреновые аналитики у Хэсау.
– У Блау нет и таких, благодаря цветущей паранойе Кастуса, - парировал Люци.
– Дядя - просто осторожный в плане доверия.
– Кастус - параноик, Вайю. Конченный. И таких даже усыпальница не исправит. Смотри, -
он подчеркнул пальцем несколько слов.
– В искусстве живописи все иначе. Самая высокая
оценка за уникальность. Сделать то, что никто не сможет воспроизвести, или с большим
трудом, - дополнил он.
– Или второй вариант, - палец скользит по странице ниже, -
представить совершенно новый метод в живописи.
– Никаких переодеваний? Смены нарядов? Смены листиков рисовой бумаги на бумагу
особого цвета и фактуры?
– неужели подвоха от распорядителей нет.
– Только ты, чистый лист и кисти. Я не люблю мозгоправов, но этот столичный выхухоль
осадил их хорошо, - Люк довольно качнул головой.
– Будут вести игру тише.
Столичный выхухоль - это Таджо? Против воли на лицо наползла улыбка. Выхухоль. Ему
пойдет.
– Вайю?
– То есть, чтобы оценка была высокой мне нужно изобразить что-то запредельно сложное
или совершенно новое?
– я размышляла вслух.
– Квалификация проходит так же -
одобрение хотя бы одного из судей?
Люк кивнул утвердительно.
– Тут данные Фейу. Что рисует, как, кто Наставник, любимые техники, - он вытащил верхний
свиток из стопки и развернул мне. В свитке было практически все, даже я не помнила
больше, и даже то, что чаще всего Фейу делает ошибки именно в композиции.
– Во второй
части она будет заканчивать картину печатью, по крайней мере попытается. Если ей это
удастся - она выиграет всухую, Вайю.
– А если личная печать - личная печать?
– Побеждает тот, у кого выше уровень силы печати, чья картина одухотвореннее, и больше
погружает в изображенный мир. Когда-то, - Люк тоскливо вздохнул, - силы было так много,
что оживала почти каждая картина, почти как лучшая иллюзия у менталистов.
– Печать на печать, сила на силу, - все было плохо. Личную печать мне не изобразить
никогда.
– Или что-то новое... совершенно новое...
– Дальше. Слово-образ задается комиссией, и для квалификации и для второй части. Рыбки
и птички, любовь и измена, война и мир, булочка и повидло, - издевался Люк.
– Картину
будешь рисовать под заданное понятие. Чаще всего это что-то бесполезно-философское.
Это я помнила и без него, прошлый раз на Турнире участники изображали на картинах
радость и печаль.
– На стихах так же. Два понятия. Квалификация. Никаких дополнительных правил.
Записываете стих - зачитываете. И, Вайю, это не гласно, но на каллиграфию тоже смотрят,
– напомнил Люк о моем корявом почерке.
– Дядя дал писания. Двести раз каллиграфическим курсивом, - правда сделала я пока от
силы тридцать.
– Так что Хэсау не будет стыдно, - ядовито закончила я, махнув в сторону
двух гербов.
– Тут - стихи, - две внушительных стопки свитков перекочевали ко мне.
– Классика для
квалификации, - это стопка побольше, - и новые, - стопка поменьше.
– Писали - все, - Люк
подмигнул стоящему сзади одному из моих невозмутимых аларийцев. У аллари немного