Грозовая охота
Шрифт:
души тех, кто уже умер, могли обрести забвение.
И снова барабанная дробь. Это вторая дивизия вступает в бой, выстраивая защитные
фигуры под звуки марша. Каре, прорыв, новые жертвы, но легионеры идут в бой, зная, что
помощь близко, что вестники уже улетели, и они просто должны продержаться.
И снова трубит горн. Надежды нет. Порталы не работают. Помощь не придет - не успеет,
нет времени оплакивать тех, кто упал, нужно драться. Прорыв усиливается, и горн трубит
так,
И снова барабанная дробь. В живых не осталось почти никого, и только последний одинокий
барабанщик удерживает ритм. И в бой вступают маги, осталось всего несколько мгновений
и подготовленная формация сработает. Барабанная дробь усиливается, мои палочки
мелькают в воздухе с такой скоростью, что казалось слились в единое целое.
И снова горн. Прорыв запечатан. Ветер стихает. Маги падают на колени, с выжженными
источниками, трава стала алой. Души тех, кто умер кружатся над ущельем в поисках
выхода, которого нет, сверху Око и их начинает затягивать в Прорыв. И снова взвивается
горн, указывая путь, маня всех за собой, чтобы ушли, чтобы успели, что нашли путь...
Я уже заканчивала, из последних сил, вкладывая душу, как будто действительно вернулась
туда, в лето сорок шестого. Лето и зима, две битвы на Рифейском слились в одно целое, и я
чувствовала, как течет горячими каплями тушь по щекам, размазывая полоски, и в этот
момент вокруг меня вспыхнуло, окутывая в кокон, серебристое пламя.
Амулет Великого сработал.
Полыхнуло серебром так, что я перестала видеть что-либо вокруг, мелодия взвивалась
вверх, и вместе с ней усиливалось пламя, горн стихал, убаюкивая, и пламя опадало. Я звала
павших за собой, звала вернуться к источнику, вернуться домой, к пламени Отца, вернуться к Великому... как будто звуки моего горна действительно могли вывести тех, кого затянуло в
прорыв.
Я закончила в гробовой тишине. Последние искры серебристого огня гасли, окружая горн и
руки сиянием. Арена безмолвствовала.
Молчала я, молчали ошеломленные судьи, молчала потрясенная публика, пока кто-то
первый из легионеров, прямо напротив трибуны не приложил кулак к груди, отдавая честь и
салютуя. Металлические заклепки перчатки с глухим стуком ударились о легкую броню. И
это как будто разбило стазис.
И следующий легионер, и следующий, и следующий, все по кругу Арены. Глухой перестук
салютов зазвучал усиленный чарами. Затем встал в полный рост тировский судья,
Фелисити и Таджо, приложив кулак к груди. Салютовал одетый в белоснежную рубашку Люк,
и все в нашей ложе, вставали ряды за рядами, ложа за ложей, поднимаясь на ноги и отдавая
честь тем, кто умер в сорок шестом, и тем, кто умер позже, пока вся Арена не оказалась на
ногах.
А я выдохнула устало - сил не было совершенно, погладила деревянный кругляш под
одеждой, думая, насколько я была несправедлива к Великому, и отсалютовала небу.
Голубому и пока ещё безоблачному небу над моей головой.
Глава 94. Горечь победы
Когда я закончила и спустилась со сцены, Фей смотрела на меня молча, большими темными
и блестящими от не пролитых слез глазами. Высшие не плачут, не положено, по крайней
мере в общественных местах и на глазах у публики. Поэтому она кусала губы, стискивая,
комкая, юбку ханьфу, и держалась.
Гебион кивнул мне коротко, с влажными глазами, отдав четкий полный салют, который
отдают только Легату. Первый раз я видела, что спина Лидса полностью расправлена, плечи
с гордостью развернуты. Мальчишка слишком чувствителен, слишком.
– Благословение Великого, это благословение, Вайю, - она обняла меня крепко-крепко, и
наконец шмыгнув носом, заревела.
– Это было так... это было так... я видела их... я почти
видела их... это как картина... и свет... и души... Вайю-ю-ю-ю...
Умница Геб встал так, чтобы загородить нас от чужих глаз широкими плечами, и очень
нежно смотрел на расчувствовавшуюся Фей-Фей. Только этого не хватало. Даже Поллукс
Хейли не слишком проходит по жестким критериям деда By, а у Лидса вообще никаких
шансов.
– Ш-ш-ш, - я укачивала ее в объятиях, - сейчас будет голосование, и мне очень нужна твоя
помощь, Фей.
При слове помощь слезы почти сразу высохли, сестра дернулась, и начала командовать.
– Геб, неси...
***
– Подожди, ещё вот здесь осталось, - Фей торопливо стирала тушь с моего лица,
незаменимый Геб где-то умудрился раздобыть теплое влажное полотенце.
Мы успели только вытереть лицо и собрать волосы в низкий узел, Фей-Фей не обладала
способностями Нэнс за пару мгновений привести мою гриву в идеальный порядок. Но лучше так, чем продолжать плакать.
Марши в зале ожиданий не было, поэтому помощник распорядителя пригласил только нас.
– Леди, прошу, - короткий поклон, - и, леди Блау, это было самое изумительное, что я
слышал за последние десять Турниров, - стекла очков сверкнули, - и сам Великий осенил
вашу музыку дланью своей. Вы благословенны...