Грязная работа
Шрифт:
Сэлли тоже рассмеялась, стараясь не выронить тарелку.
— Что она сказала? — донеслось из коридора.
Вошли двое сыновей и дочь — сначала они досадовали на то, что услышали, но затем посмеялись вместе с сиделкой и матерью.
— Я говорю, сыр вкусный, — ответила Мэдилин.
— Это правда, мама, — сказала дочь.
Чарли стоял в углу и смотрел, как они едят сыр, смеются, и думал:
«Вот про это надо было написать в книге».
Он смотрел, как они помогают ей с подкладным судном, поят ее, вытирают лицо влажной салфеткой, он видел, как она прикусывает эту салфетку, — точно так же полотенце кусала Софи, когда он ее умывал. Старшая дочь, скончавшаяся, как выяснил Чарли, некоторое время назад, звонила еще трижды: один раз по собачке и дважды по подушке. К обеду Мэдилин устала
И Чарли выскользнул из комнаты с ее душой в кармане.
13
«Пощады нет!» — и спустит гав войны
Смерть Мэдилин Олби потрясла Чарли. Вернее, не столько сама ее кончина, сколько жизнь, которую он видел в старухе всего за несколько минут до смерти. Он думал:
«Если для того, чтобы из последних своих мгновений извлечь жизнь, нужно глядеть Смерти в глаза, то кому это делать, как не брадобрею Жнеца?». [39]
39
Парафраз строки из трагедии Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь», III, 1. пер. М. Зенкевича.
— Сыра в книге не было, — сказал он Софи, выкатывая ее из лавки в новой гоночной коляске. Агрегат походил на помесь люльки и велосипеда из углеродного волокна — в результате на нем можно было ездить на экскурсии в «Купол грома», [40] но он был крепок, легкотолкаем, а малышку надежно обволакивала алюминиевая рама. Надевать шлем на дочь он не стал — из-за сыра. Он хотел, чтобы малютка озиралась — видела мир вокруг, была в нем.
Когда Мэдилин Олби всем своим телом впитывала сыр, словно то был первый и лучший кусок в жизни, Чарли осознал: сам он никогда не пробовал ни сыра, ни крекеров, ни жизни. И ему не хотелось, чтобы дочь выросла такой же. Накануне вечером он переселил Софи в отдельную комнату — в ту свободную спальню, которую Рэчел украсила, нарисовав на потолке облака; по этому небу летел счастливый воздушный шар со счастливыми друзьями-зверюшками в корзине. Спал Чарли не очень хорошо — пять раз за ночь вставал проверять, как малютка, и всякий раз видел, что спит она безмятежно. А сам он вполне готов был не сомкнуть глаз, только бы дочь шла по жизни без его страхов и запретов. Лучше, если Софи в полной мере распробует весь сыр жизни.
40
«Купол грома» — стальная клетка-арена из фильма австралийских режиссеров Джорджа Миллера и Джорджа Огилви «Безумный Макс за Куполом грома» (1985).
Они гуляли по Северному пляжу. Чарли остановился купить себе кофе, а ей яблочный сок. Они съели громадную печенюху с арахисовым маслом, одну на двоих, и за ними по тротуару увязалась толпа голубей, устроившая целое пиршество на реке крошек, что лилась из коляски. В барах и кафе телевизоры показывали чемпионат мира по футболу, люди вываливали на улицы, смотрели матч, радовались, кричали, обнимались, ругались и вообще всячески излучали волны ликования и уныния в компании новых компаньонов, что со всего мира съехались в этот квартал к американским итальянцам. Софи улюлюкала вместе с болельщиками и визжала от счастья, потому что счастливы были они. Когда же толпа унывала — если не проходил пас или назначался штрафной, — Софи огорчалась и смотрела на папу, чтобы тот все исправил и все снова стали счастливы.
И папа исправлял, поскольку через несколько секунд все опять орали от восторга Какой-то высокий немец научил Софи петь «Гооооооооооооооооооооол!», совсем как спортивный комментатор, и репетировал с ней, пока не добился полного пятисекундного сустейна.
Три квартала спустя Софи все еще закрепляла навык, и Чарли приходилось пожимать плечами перед смятенными зеваками, словно бы говоря:
«Ну что тут сделаешь, если ребенок у меня футбольный фанат».
Приблизилось время сна, и Чарли развернул коляску и направился через парк на Вашингтон-сквер: люди там читали и нежились в тенечке, парень играл на гитаре и за мелочь пел песни Дилана, два белых растамана пинали друг другу «хэки-сэк» [41] — в общем, народ славно проводил безветренный летний день. Чарли заметил, как из-за стриженых кустов, отгородивших забитую Коламбус-авеню, украдкой вылез черный котенок — кажется, шел по следу дикой обертки от «Макмаффина». Чарли показал котенка Софи:
41
«Хэки-сэк» — небольшой матерчатый мешок или мяч с наполнителем (традиционно — бобами), используется для игры в футбэг.
— Смотри, Софи, киска. — Чарли еще не отошел после кончины таракана Медведя.
Может, сегодня съездит в зоомагазин и купит Софи нового друга.
Софи завопила от восторга и показала на котенка.
— Можешь сказать «киска»? — спросил Чарли.
Софи ткнула ручкой в ту сторону и слюняво ухмыльнулась.
— Хочешь себе киску? Софи, скажи: «Киска».
Софи показала на котенка.
— Киска, — послушно сказала она.
Котенок рухнул наземь. Замертво.
— «Свежая музыка», — ответил Мятник Свеж.
Голос его походил на переливы бас-саксофона в кул-джазе.
— Что это за хуйня? Вы про это ничего не говорили, а? В книге про это ничего не было, а? Что за хуйня творится?
— Вам нужна библиотека или церковь, — ответил Мятник.
— А здесь музыкальный магазин, мы не отвечаем на общие вопросы.
— Это Чарли Ашер. Что за хуйню вы натворили? Что вы сделали с моей дочкой?
Мятник нахмурился и провел по черепу ладонью. Утром он забыл побриться. Так и знал, что все пойдет наперекос.
— Чарли, нельзя мне звонить. Я же говорил. Мне жаль, если что-то случилось с вашей дочкой; но клянусь вам, я не…
— Она показала на котенка, сказала «киска», и он рухнул. Дохлый.
— Что ж, это неудачное совпадение, Чарли, но у котят всегда высокая смертность.
— Ага. Ну а потом она показала на какого-то старого дядьку, что кормил голубей, сказала «киска», и дядька тоже рухнул замертво.
Мятник Свеж порадовался, что в лавке сейчас никого нет и никто, стало быть, не видит его лица. Жутики, затанцевавшие взад-вперед по позвоночнику, необратимо подорвали его обычно неколебимую невозмутимость.
— Чарли, у этого ребенка нарушение речи. Надо сводить ее к доктору.
— Нарушение речи! Нарушение — речи? Нарушение речи — это когда мило шепелявят. А моя дочь убивает людей словом «киска». Всю дорогу домой мне пришлось зажимать ей рот. Наверняка чья-нибудь камера безопасности это засняла. Люди наверняка подумали, что я из тех родителей, которые мутузят своих детей в универмагах.
— Не смешите меня, Чарли. Люди обожают родителей, которые мутузят своих детей в универмагах. И ненавидят тех, от чьих избалованных деток пощады не жди.
— Мы можем не отвлекаться, Свеж? Прошу вас. Что вам об этом известно? Что вы узнали, пока торгуете смертью?
Мятник Свеж сел на табурет за стойкой и пристально посмотрел в глаза картонной Шер, [42] надеясь найти в них ответ. Но сука упорствовала. Держалась ради любви.
— Чарли, ничего я не знаю. Девочка была в палате, когда вы меня увидели, а вы помните, как это подействовало на вас. Кто ж знает, как это подействовало на нее? Я вам уже говорил: мне кажется, вы играете в другой лиге, — вы не такой, как мы все. Может, и дочка ваша — тоже нечто иное. Я никогда не слыхал про Торговца Смертью, который умеет закискать человека до смерти или же вызвать смерть нормальным смертным способом. Вы пытались научить ее другим словам? Например, «песик»?
42
Шер (Шерилин Саркисян, р. 1946) — американская поп-певица и актриса. Имеется в виду ее диско-хит 1980 г. «Держусь ради любви» — песни Тома Сноу и Синтии Вайль.