ГУЛаг Палестины
Шрифт:
матери сделать дополнительные тесты: strum creatinine (анализ крови) и эхо кардиограмму. "Strum creatinine" (проверка
почечной функции) был уже сделан прежде и был в норме. Cardio функция была уже также проверена - и не имелось никаких
нарушений. Не было никаких веских причин для дополнительных обследований. Strum creatinine снова был в норме. Эхо
кардиограмма не отразила ничто, кроме некоторых анатомических особенностей, известных прежде. Доктор, который делал
ее, сказал
матери документов Иммиграция представила ей (28 июня, 2000) другое нелепое требование: послать им резюме ее
"последнего посещения в кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога и у нее не было, что им послать! Она пошла к
г. Giannakis М. D., который был ее иммиграционным врачом. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету
в кардиологии, который обследовал ее и сказал то же самое: увеличение имеет анатомический характер, это - не патология.
Он представил свой рапорт в Имимграцию 27 июля 2000. Любой беспристрастный наблюдатель может увидеть, что и
почечная и сердечная "главы" медицинской эпопеи теперь закрыты. Однако, и это не удовлетворило Иммиграцию. В
сентябре 2000 года они прислали другое решение. Это был приказ моей матери сделать новый анализ мочи, и затем
посетить уролога. Она сделала анализ немедленно - а посещение уролога было намечено на ноябрь. Но даже это не
удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября моя мать получила письмо от другого иммиграционного чиновника, который
потребовал от нее отчета в том, как она повиновалась последнему требованию Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и
саботаже процедуры. Это было подписано L. Cawchesne. Тем временем доктор Giannakis позвонил в Иммиграцию и сказал,
что не имелось никакого основания требовать посетить уролога: потому что мочи не показал абсолютно никаких отклонений.
У них не было выбора, как только согласиться с ним. Он отменил назначение к урологу, потому что медицинский отдел
Иммиграции закончил работу с ее файлом и проинформировал иммиграционного офицера, что не имеет больше никаких
медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь завершить файл моей
матери и дать ей статус. Теперь к них нет вообще никаких причин, никаких оправданий или объяснений. Они не дали никакого
ясного ответа одному из иммиграционных советников моей матери и отказались говорить с другим. Не имеется никакого
решения, никакого постановления. И моя мать снова находится в limbo. А мне отвечают, что мой файл заморожен из-за
ситуации моей матери...
Другим оправданим бюрократической пытки, которую Иммиграция нам устроила был вопрос полицейских клирингов
и моей жены. Так как я пытаюсь удержать это письмо в разумных размерах, предоставлю подробности позже. Нам никогда не
был дан ясный ответ, были ли полицейские сертификаты для нас получены в Иммиграции и приложены к нашему файлу.
Должностные лица Иммиграции прекратили подписывать свои официальные письма к нам и давать свои имена. Нет никакой
надлежащей эмблемы Иммиграции, специальной бумаги, чего-нибудь, что показывало бы, что это - не мошенничество или
шутка ... Когда Иммиграция нам звонит, высвечивается "частный номер"! Когда я прошу, чтобы анонимные лица
идентифицировали себя или сказали мне, кто ведет мое дело, я всегда получаю отказ! Если иногда они подписывают
письмо, они подписываются такими именами как Жанна Д'Арк, Оноре де Бальзак... Они не упоминают свою должность. Нет ни
фразы "иммиграционный офицер", ни чего - нибудь еще. Только Жанна Д'Арк!
26 октября письмом Иммиграция приказала моей дочери Марте и мне пройти медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев
назад, когда я в письменной форме потребовал, чтобы мне и членам моей семьи позволили пройти медицинскую комиссию,
начиная с соответствующего решения с надлежащим письмом и анкетами (Med1A.doc) моя просьба была отклонена. Тогда
Иммиграция возразила, что только моя жена должна подвергнуться медицинским проверкам, и прислали медицинскую анкету
(февраль 2000) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Теперь они снова не прилали нам медицинскую анкету
уже для моей старшей дочери. Совершенно очевидно, что это лишь еще один инструмент для саботажа нашего файла в
дальнейшем. Зная, что моя мать имела с ее медицинскими "хождениями по мукам", можно было предположить, что и для нас
это не будет легко. К тому времени срок действия результата медицинской комиссии моей жены истечет, и ее заставят
проходит ее снова! Тогда Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь, Тна, должна пройти медицинскую комиссию.
Теоретически они могут так срывать завершение нашего файла вечно, отказывая нам в статусе бесконечно, в то же самое
время делая нашу жизнь невыносимой и невозможной.
Моя дочь и я - мы прошли медицинскую комиссию 31 октября 2000. Доктор Giannakis сказал нам, что он не нашел ничего, что
вызывало бы озабоченность и что все должно быть окей. На следующий день после 5 вечера раздался анонимный звонок
(частный номер), как мне было сказано - из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за
административное преступление - не прохождение требуемой флюорографии и отказ от лечения. Я даже не успел спросить,