Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)
Шрифт:
И Абуладзе с отвращением ткнул пальцем в свое кислотное одеяние.
— Так где этот ваш тренер ее нашел? — спросил он Гурова.
— Он нашел вашу одежду спрятанной между скал в том самом месте, где вчера была убита Лидия Семенова, — отвечал Гуров.
При этих словах выражение лица владельца сети ресторанов «Колхида» резко изменилось. Он побледнел; было такое впечатление, что из него выкачали всю кровь.
— Между скал? — не веря услышанному, спросил он. — В том самом месте, где… Но этого не может быть! Зачем кому-то
— Понимаете, Олег Вахтангович, одежду иногда прячет убийца, когда знает, что его видели в ней на месте преступления, — объяснил ему Гуров.
— Убийца? На месте преступления? — недоумевал Абуладзе. Он пока что не понимал — или делал вид, что не понимает, — что хотел сказать этими словами Гуров. Потом к нему начало приходить понимание.
— Вы хотите сказать, что я… что это я… я сам? Я убил Лиду? Но этого не может быть! Поверьте, этого просто не может быть! При наших отношениях… Ведь я вам рассказывал историю наших отношений, как нас вначале было трое… Я ее любил!
— Я понимаю, что для вас это звучит обидно, даже оскорбительно, — сказал Гуров. — Но вы не хуже меня знаете, что история полна примеров, когда убивали друг друга люди, которых когда-то связывала самая крепкая и страстная любовь. Так что это не может служить гарантией. И я знаю, что у вас были мотивы, чтобы желать смерти Лидии Семеновой.
— Мотивы? Какие мотивы?
— Ну как же? Ведь вы брали взаймы около миллиона рублей у покойного Игоря Семенова. Теперь этот долг перешел на его вдову. Он, как я понимаю, ничем не оформлен. И взыскать его могла только Лидия Евгеньевна. Это одна причина. Возможно, были и другие.
— Это чудовищно — то, что вы говорите, — медленно произнес Абуладзе. — Это просто чудовищно.
Он, казалось, совсем забыл о своей куртке, остававшейся в руках у Гурова. Теперь он весь погрузился в переживание этого оскорбительного для него подозрения — что он мог убить Лидию Евгеньевну. Он выглядел как невинно обиженный человек. «Или как хороший актер, — подумал между тем Гуров. — Который неплохо изображает обиду».
— Поэтому я вынужден задать вам несколько вопросов, — сказал ему Гуров. — Первый: где вы были вчера между десятью и двенадцатью часами вечера?
— Где я был? — повторил ресторатор. — Постойте, дайте припомнить… Вчера… Да, но ведь мы с вами вчера виделись! Вы приходили ко мне в номер снимать отпечатки пальцев! Я как раз искал Настю и не мог ее нигде найти. Вы вызвались пойти ее искать — и пропали. И так и не позвонили, кстати. Я места себе не находил, все бродил возле гостиницы, несколько раз набирал номер Насти. И вдруг она мне ответила!
— Что она вам сказала?
— Сказала, что с ней все в порядке… Что вы ее нашли, когда она просто гуляла с выключенным телефоном… А потом она сказала мне, что Лиду убили. Я был потрясен! Мы немного поговорили на эту тему, потом она отключилась. Я не мог прийти в себя. Мне требовалась разрядка.
— Напились?
— Да, я крепко выпил. Пошел в ресторан, купил там бутылку коньяка и почти всю ее выпил.
— В ресторане?
— Нет, на улице. Прямо из горлышка. Ходил и пил.
— То есть все время после моего ухода вы ходили вокруг гостиницы?
— Нет, не все. Сначала я сидел в номере, потом вышел…
— Кто-нибудь может подтвердить, что в указанное время вы были вблизи гостиницы, а потом сидели у себя в номере? Кто-нибудь вас видел во время вашей прогулки?
— Администратор видел, как я выходил…
— Во сколько это было?
— Я не помню… Наверно, где-то в половине одиннадцатого…
— А потом?
— Потом? Нет, знаете, мне не хотелось никого видеть, и я ушел в сторону, вон туда, на край поселка, к складам. Там никого не было, а мне это и требовалось.
— То есть никто не видел, что вы были там?
— Нет… Наверно, нет…
— Таким образом, я должен заключить, что алиби у вас отсутствует, — сказал Гуров. — Поэтому должен просить вас ни в коем случае не покидать пределов поселка. Я лицо неофициальное и не могу взять с вас подписку о невыезде, но если потребуется, лейтенант Касыгов возьмет с вас такую подписку.
— Не покидать поселок… Черт, как это некстати! Я уже собрался вернуться в Москву. Оставаться здесь, после этого оскорбления, которое мне нанесла Лида… Впрочем, о чем это я!
Ресторатор схватился руками за голову.
— Я говорю о ней, как о живой, вспоминаю какие-то жалкие обиды… А ее уже нет, она убита! И вы меня подозреваете в этом убийстве… Да, конечно, я останусь. Буду сидеть в гостинице. И стараться как можно больше находиться на виду у людей. Чтобы вы не подумали, что я нахожусь где-то еще.
— Вам не обязательно все время находиться на людях, — заверил его Гуров. — Достаточно будет, если вы будете находиться здесь, в поселке. И поймите: вас пока ни в чем конкретно не подозревают. Просто мне нужно проверить все обстоятельства, связанные с этими двумя убийствами. А для этого необходимо ваше присутствие.
— Ладно, я понял, — махнул рукой Абуладзе.
Он повернулся, чтобы направиться назад, в гостиницу, и уже сделал несколько шагов, но потом обернулся к Гурову, будто вспомнив что-то.
— Подождите! — сказал он. — Но вы так и не отдали мне мою куртку!
— Простите, Олег Вахтангович, — отвечал Гуров, — но куртку я вам пока не отдам. Это вещественное доказательство.
— Доказательство чего?
— Вот этого я пока не знаю, — признался сыщик. — Может, совершенного вами преступления. А может, чьего-то злого умысла по отношению к вам. Желания вас очернить.
— Понятно… — протянул ресторатор. — Значит, придется мне ходить в этой гадости…
И он брезгливо взглянул на свое кричаще-яркое одеяние.