Гуляния с чеширским котом
Шрифт:
Жуткую историю одного современного поркомана рассказывает Джереми Паксман, слезы льются от жалости. Жил-был джентльмен лет пятидесяти, с лысинкой, широкоскулый и приветливый, носил костюм в полоску, работал в банке, и никто не подозревал, чем он занимался по вечерам. Однажды он обратился к хирургу с просьбой трансплантировать ему пикантную часть тела, воспетую Рабле и другими гениями: еще в детстве его избивал отец, это было частью «воспитания мужчины», и папаша хвалил его, если он не плакал. По признанию героя за десять лет над его задницей поработало не меньше семнадцати человек, включая родителей, няню, учителей и префектов. В частной школе мальчик никак не связывал порку с сексом, а воспринимал ее как часть системы воспитания, которая должна сделать из него смелого, честного джентльмена и христианина. В университете воспоминания о порке вошли в его сексуальную фантазию, обогатившуюся чтением вдохновляющих романов
— Что ты выдаешь поркоманию за английский грех? — возмутился Кот. — Недавно я смотрел на канале НТВ «Про это» с прекрасной Еленой Хангой. Проститутки обсуждали сложности профессии, одни сетовали, что занимаются этим нежным делом исключительно из-за денег, другие признавались, что находят в этом удовольствие и даже счастье. И тут коварный вопрос Ханги: «А попадаются ли извращенцы среди клиентов?» И ответ пухленькой и ушастой девочки: «Конечно! Вот недавно пришла на квартиру к клиенту, он привел на кухню, достал из кастрюли курицу, которая там размораживалась, и попросил этой курицей отлупить его по заднице. Я это и сделала с большим старанием, он достиг оргазма и был счастлив…» Куда англичанам до вас с их розгами, хлыстами, кнутами, поясами!
Можно ли после этого выпада Кота писать о сугубо английских пороках? Одни и те же реклама, моды, новости, кино и музыка изрядно подточили национальное своеобразие, стерли и усреднили выдающиеся пороки. Даже любовь, увы, приведена к общему знаменателю в так называемых цивилизованных странах, а нецивилизованные злобно завидуют и пытаются подражать. Кто знает, возможно, если клонирование и виртуальный секс станут нормой, потомки будут хохотать над тем, как их примитивные предки страдали от любви и даже убивали из ревности, они будут удивляться, что мужчины обнимали женщин, которые потом девять месяцев ходили с огромными животами. Представляю, сколько пародий появится во всемирном Интернете на этот комический процесс!
Ностальгия накатывается на меня, как девятый вал: жили же люди! и как грешили! Не было проклятой демократии с ее надуманным равноправием, отсутствовали диета, аэробика, презервативы с усиками. Бароны любили сожрать цельного барана, искупаться в бочке малаги, а потом осчастливить нескольких наперсниц разврата.
Один крупный этнопсихолог заявил, что национальный характер полнее всего раскрывается в сексе. Все это из прошлого, в сексе раскрывается только секс, информационная революция охватила всех, и если в прежние времена «Кама Сутра» считалась запретным плодом, то ныне ее читают как у нас «Мойдодыр», а у англичан — «Алису».
Немного Содома и Гоморры
Мирская слава не всегда приходит заслуженно: все прекрасно знают о родоначальнике садизма маркизе де Саде, но никому не известен лорд Одли, граф Каслхевенский, которого в 1631 году приговорили к повешению, но смилостивились и отрубили голову. Сначала лорд вынуждал свою жену у него на глазах совокупляться с кучером — о, эти симпатяги-кучера! в каких только видах они не предстают в английских романах! — заодно он не обижал и кучера, при этом грязно выражался. Затем он пригласил для участия другого кучера, а однажды заставил слугу насиловать ее, при этом держал ее за руки и за ноги. Графиня пыталась покончить с собой, но лорд вырвал нож и напустил на нее другого слугу…
Из всех английских перверсий больше всего мне нравится эксгибиционизм, корнями уходящий в город Ковентри, где по традиции до начала XIX века девушки верхом на коне, полностью обнаженные, проезжали по центральной улице, а затем в таком же виде обедали с самим мэром города. Претендентки стояли в очереди, в историю Англии вошла жена мэра леди Годива, которая ради благополучия горожан проехала по улицам в голом виде — это было условие ее мужа, обещавшего в этом случае снизить налоги.
Имелись в Англии и выдающиеся нимфоманки. В 1771 году прогремело дело миссис Дрейпер, дочки бакалейщика и писаной красавицы. В десять лет ее соблазнил слуга-негр, а в пятнадцать она
Проституция процветала в Англии всегда, бордели выросли из римских бань, и английский гений изобретательства на этой ниве только отдыхал, в XVIII веке их стали называть сералями. «После трех утра нимфы и пастухи еще приносили себя в жертву на алтарь Бахуса и двигались к вершинам плотского греха. Друг за другом мчались кареты, привозя из дома женщин, бросавшихся в объятия их дорогих поклонников, нетерпеливо ожидавших около мест развлечений», — писал английский историк С. Пипс.
В моде были сады Воксхолла — центр проституции. В 1668 году С. Пипс записал в своем дневнике: «Боже, какая распутная компания собралась здесь вечером! Нужно самому побывать здесь, чтобы понять их делишки!» Там Пипс засек своих знакомых с девицами и с осуждением об этом написал, однако не удержался, лицемер, притащился в Воксхолл еще раз и даже рыскал по кустам в поисках знакомых.
Как нежно и легко написал о шлюхе либеральный политик XIX века Г. Лэнсдаун:
Как день безоблачный, ясна, Блистательна, как небо в звездах, Всем одинаково она Принадлежала, точно воздух.В 1793 году Лондон насчитывал 50 тысяч шлюх, к концу XIX века — 80 тысяч. Особенно хорош был викторианский Лондон, хотя сама королева не отличалась разнузданностью, спокойно рожала от своего Альберта. Молодые аристократы гуляли в матросских кабаках в Ротерхите, в низкопробных питейных заведениях на Лестер-сквер. Отводили душу в детском публичном доме недалеко от рынка Спитлфилдз, районы Хеймаркет и Ватерлоо-роуд были переполнены шлюхами, а для состоятельных клиентов существовали бордели в Мейфер и Челси, где подавали даже шампанское. Процветали танцевальный зал «Мотте» на Фоли-стрит у Тотнем-Корт-роуд, клуб «Креморн-гарденз» в Челси с отдельными кабинетами. Англичане попроще забавлялись тогда запрещенными петушиными боями, делали ставки на число грызунов, которых сможет убить терьер за один час, и однажды шутки ради юный маркиз Гастингский выпустил две сотни крыс в переполненном танцевальном зале клуба. Во время Первой мировой по улицам бродили женские патрули и прочищали парки, засекая парочки, позднее, в 30-е годы, парки тоже были весьма популярны (еще одно сходство между англичанами и русскими, вечно страдавшими из-за отсутствия «хаты»).
Англичане считались большими мастерами по части дефлорации. В 1830 году было множество детских борделей и «лолиты» дефилировали между Пикадилли-серкус и Ватерлоо. Как писал один эксперт по этому делу, «сорок лет назад одна нетронутая девственница стоила 50 фунтов, сейчас ее можно купить за 5, сорок лет назад никто не требовал медицинского свидетельства с доказательством невинности, сейчас оно стоит 1 фунт. Раньше ничего не понимали в подготовке проституток, теперь в этом деле специализируются». Случались и гиганты: один джентльмен требовал до 70 девственниц в год и готов был довести эту цифру до сотни, а один доктор дефлорировал по три девственницы в две недели.
— Более того, в почете были и старички! У тебя еще есть шанс! — вскричал Чеширский Кот. — Ты, наверное, и не слышал, что некоторые дамы страдают геронтофилией, и когда ты уже совсем развалишься, тебя непременно подхватит какая-нибудь сумасшедшая баба. Между прочим, этой неестественной болезнью страдала актриса «Ковент-Гардена» миссис Харлоу, так что чаще ходи в театры — вдруг какая-нибудь красотка положит глаз на твои мощи…
Английский гомосексуализм ведет начало от норманнского периода, в частности, от сына Вильгельма Завоевателя Вильяма Руфуса (1087–1100), преуспевшего на этой ниве. «Стали модными длинные ниспадающие волосы и экстравагантное платье, — писал в то время один священник, — в обиход вошли туфли с загнутыми носами; мужчины принялись подражать дамам в утонченности облика, следить за походкой. Они появлялись на людях полуобнаженными и вихляли бедрами. Великое множество этих жалких созданий и толпы шлюх заполняли двор». Эдуард II открыто ласкал своего придворного фаворита Гавестона и вообще удалил из дворца всех женщин, — дело дошло до того, что дворяне потребовали изгнать Гавестона из Англии, а потом даже подняли восстание, выгнали в Шотландию короля с любовником и последнего в результате обезглавили. Считался педерастом и английский король Яков I, росший исключительно в мужском окружении; он менял любовников как перчатки.