Чтение онлайн

на главную

Жанры

Гуманитарное знание в структуре высшего образования
Шрифт:

– что же такое государственный язык относительно близких ему понятий «литературный язык», «официальный язык» и нек. др.?

– все ли сферы использования государственного языка, обозначенные в Законе, демонстрируют его нормы, если учесть тот факт, что на сей счет есть специальное Постановление правительства?

– можно ли его исполнить?

По поводу первой позиции, возможно, главной надо говорить особенно.

Есть несколько мнений:

1) государственный язык – функция общенационального языка, но какая? Быть средством государственной коммуникации? Т. е. таким средством, что обеспечивает эффективную связь государства и общества? – В таком случае, не деловой ли это стиль литературного языка, в котором есть

эта функция – обеспечивать отношения в сферах деловых, официальных, документных, юридических и т. д. Там есть норма, есть строгости в виде стилистических ограничений и разрешений?

2) государственный язык – это просто статус, своеобразный ярлык на государственность, закрепленность в Законе, ничего больше. В данном случае – это русский язык, он как государственный для всех и у всех, живущих в государстве Российская Федерация – он есть и язык нормированный, и ненормированный, это всего лишь признание одного языка относительно других языком общей коммуникации.

3) государственный язык – часть литературного. Он есть тот его «кусок», который обеспечивает понятное общение между гражданами, между государством и властью, между органами власти, между профессиями и прочее? – В этом случае это онтологически уже другое членение национального языка. Однако критерий понятности – сложно представить неабстрактно. Для профессионалов, например, самый понятный – язык профессиональный, со специальными терминами, а для людей простых именно он и станет языком разъединения.

Что же говорит Закон? Каков он, государственный язык в Законе?

А в Законе попросту нет этой дефиниции – государственный язык.

В статье первой говорится:

В соответствии с Конституцией Российской Федерации государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык [1, п.1, ст. 1].

Лингвист не может не заметить – здесь нет никакого уточнения: какой язык имеется в виду – весь, общенациональный, или только «нормированный русский»? Ведь общенациональный – это и диалекты, и жаргоны, и просторечие и – что еще ужаснее – нецензурная брань (о ней – ниже).

Еще более непонятно, что же такое нормы государственного языка?

На этот счет есть отдельное Постановление, в котором удивительным образом представлено определение норм литературного языка в качестве государственного: Постановление Правительства РФ от 23 ноября 2006 г. № 714. «О порядке утверждения норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, правил русской орфографии и пунктуации»:

<…> под нормами современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации понимается совокупность языковых средств и правил их употребления в сферах использования русского языка как государственного языка Российской Федерации [2].

Перед нами классическое «закольцованное определение»: формально оно кажется исчерпывающим, замкнутым, а потому очень логичным. Кажется, названы сферы использования русского языка как государственного, следовательно, они и демонстрирует эти самые нормы.

Но содержательно здесь противоречий множество. Потому что сферы использования, которые обозначены в Законе, вряд ли могут быть демонстраторами норм (прежде всего) литературного языка в качестве государственного. Реклама и СМИ, прежде всего, вся творческая деятельность которых, как правило, направлена на отталкивание от норм литературного языка ради эффектного и суггестивного текста.

Итак, сферы использования языка как государственного не проясняют его сути, а даже вскрывают внутреннюю конфликтность его трактовки в Законе и обыденном понимании: государственный – значит, представляющий государство, презентирующий нашу жизнь в государстве.

Проблема применения Закона еще более туманна.

Мало кто в стране знает о существовании Закона и его требовании исполнять в различных сферах нормы русского литературного языка.

Часто суть Закона сводится к решению вопросов культуры речи. Но за нарушение культуры речи не наказывают и даже (сейчас – увы!) почти не бранят. Совершенно очевидно, и это знакомо каждому филологу, что лингвисту очень сложно жить в предлагаемых условиях. Настоящий филолог – не только знает, но и любит слово, а как любить не защищая? Наши сегодняшние профессиональные претензии к различным нарушениям норм русского литературного языка во многих сферах жизни вызывают, в лучшем случае, снисходительные улыбки, часто грозят вылиться в открытый конфликт. Вспоминается Довлатов: А почему у вас лещ с мягким знаком? – Какой завезли, такой и продаем!

В этой связи (в самом широком смысле слова) экспертная деятельность лингвистов должна быть максимально актуализирована государством. У филологов должно быть право – по профессии, по роду своих занятий – действительно влиять на языковую обстановку в стране, городе, поселке, отдельном учреждении и т. д.

Для иллюстрации противоречивости и лингвистической недоработанное™ текста Закона, а следовательно, невозможности его исполнять в полном объеме, можно привести еще один пример:

При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использование слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке [1, п. 6, ст. 1].

В этой статье Закона многое кажется неточным и двусмысленным, но содержание скобок (о нецензурной брани) хочется прокомментировать отдельно.

Она – это пресловутая нецензурная брань – не входит в сферу русского литературного языка изначально, а потому отдельное ее упоминание, как будто, избыточно. Однако понятно, что это наиболее ясная для большинства наших граждан категория слов и выражений, подпадающих под запрет, а категория «русский литературный язык» – кажется пространной и неопределенной.

А между тем споры о составе этой группы слов (нецензурные слова) и выражений не утихают, и границы ее определяются всякий раз по-разному. И сочетание «нецензурная брань» ни в одном из лингвистических терминологических словарей не значится.

В связи с этим хотелось бы привести несколько выдержек из статьи кандидата юридических наук А.Л. Тена «Нецензурная брань как объект административно-правового регулирования и правосознания», весьма показательных:

Что есть нецензурная брань, в законодательстве не установлено, а в протоколах из этических соображений «бранные слова» не фиксируются. Из этого следует, что определение тех или иных слов как нецензурной брани является полномочием сотрудников милиции, которые, кстати, не могут дать определение нецензурной брани и зачастую сами «грешат» таким злословием [4].

И не это даже важно. А важно то, что и протокол, и выступление на суде, где, скажем, разбирается дело о хулиганстве и использовании нецензурной брани, – это тоже сфера употребления государственного языка, где – по Закону – все должно свидетельствовать о нормах литературного языка. Потому показательно и далее содержание статьи А.Л. Тена, в которой он приводит сомнения судей на сей счет – что можно по этому Закону произносить и писать в официальном общении, а что – нельзя. И далее – рассуждения о границах этой самой нецензурной брани.

Поделиться:
Популярные книги

Светлая ведьма для Темного ректора

Дари Адриана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Светлая ведьма для Темного ректора

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Последний попаданец 12: финал часть 2

Зубов Константин
12. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 12: финал часть 2

Решала

Иванов Дмитрий
10. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Решала

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Беглец. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
8. Путь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
5.67
рейтинг книги
Беглец. Второй пояс

Черный Маг Императора 4

Герда Александр
4. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 4

Боги, пиво и дурак. Том 3

Горина Юлия Николаевна
3. Боги, пиво и дурак
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Боги, пиво и дурак. Том 3

Волк: лихие 90-е

Киров Никита
1. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк: лихие 90-е

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Кодекс Крови. Книга IV

Борзых М.
4. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга IV