Гуманный выстрел в голову
Шрифт:
— Знают люди, на что идут — как думаешь, Ришье? — спросил Анджей, не оборачиваясь. — Простая задачка, а решение — ох, какое непростое. Вот ты командир, за тобой идут люди — это их выбор? Или все-таки твой? Подумай. Кстати, сомневаюсь, что люди Капитана выбрали бы колья и петли…
— Другие способы казни показались им… не такими интересными? — спросил Ришье.
— А ты еще и наглый, — отметил Анджей с каким-то даже удовольствием. — Мне нравится. Давай, не отставай… сам все увидишь…
Честь переступить
— То, что о вас говорят — правда? — спросил Ришье, оглядываясь. Внутренний садик, зеленая трава, остриженные деревья. Желтовато-серые голыши в высокой траве…
— Что именно? — Анджей споткнулся. — О, черт!
— Знаешь, Ришье, — сказал он, шагая медленнее и глядя под ноги. — Обо мне столько говорят… Я уже сам не всегда помню, где правда, где вымысел. Иногда это приятно. Чаще — скучно.
— О, черт! — теперь споткнулся Ришье. — Булыжников тут… — Ришье наклонился, поднял камень. То, что он сперва принял за булыжник, оказалось идеально отполированным человеческим черепом. «Привет, приятель, как поживаешь?»
— Себе возьми, — посоветовал Анджей насмешливо. — На память. Давай, поторопись, ты же хотел увидеть… — Герцог в нервном возбуждении миновал фонтан в виде девушки с кувшином, махнул рукой. Сюда! Ришье отбросил череп, догнал Анджея и вместе с ним свернул за угол… Остановился. К горлу подступила тошнота.
— Ты же это хотел увидеть? — сказал Герцог. Казалось, Анджей искренне наслаждается зрелищем. — Вот они… люди Капитана…
— Сам вижу, — голос прозвучал неестественно холодно. «Война — это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно».
— А ведь он еще сомневался! — рассказывал Анджей на ходу. История предательства казалась ему на редкость занимательной. — Видимо, решил сделать последнюю попытку… У него было пять дней. Он признался Ласточке в любви. Предложил руку, сердце, шпагу… и прочую романтическую чушь. Кажется, один раз даже угрожал.
— Думаю, Янка, со свойственной ей очаровательной непосредственностью, послала Станиса куда подальше?
— Правильно думаешь. Ты умный и храбрый сукин сын, Ришье. Ты нравишься мне больше и больше… Но я все равно тебя повешу.
— Спасибо. А что со Станисом?
Анджей пожал плечами.
— Ничего. Предатель сделал свое дело, завел Вальдара с его воинством в засаду… и должен получить награду. Я, видишь ли, не привык отказываться от своего слова…
— Могу я с ним поговорить?
Анджей повернулся и внимательно посмотрел на Ришье.
— Не разочаровывай меня, дружище, — сказал Герцог. — Не надо… Уж не хочешь ли ты посмотреть Станису в глаза? Мол, совесть проснется? Ерунда. Смотреть в глаза живому предателю вредно. Глаза, видишь ли, всегда у них бегают. Голова может закружиться.
— А мертвому?
— Что —
— Где?
— Ришье, Ришье, — покачал головой Анджей. — На левой руке. Под бинтами. Думаешь, провел меня? Разрезал предплечье и сделал из него ножны? Это кинжал? Пистолет? Какое-то заклинание?
— Стилет, — сказал Ришье. Анджей поднял брови. — Обсидиановый. Если активировать на крови — получится шпага. Я неплохо фехтую.
— Адам делал?
— Адам.
— Я много слышал о вашем маге. Возможно, мне нужно с ним познакомиться. Хотя… судя по всему, он не такой, как ты… или Станис.
— Я тоже не такой, как Станис.
— Ну вот, обиделся. Не надо, Ришье. Будешь обижаться, повешу раньше, чем собирался…
— Я парламентер, — сухо напомнил Ришье.
— Значит, будешь висеть на фоне белого флага… Ладно, оставь себе эту игрушку. — Анджей повернулся к Ришье спиной. — Вперед, мы почти пришли. Сейчас начнется представление…
Из окна сверху они наблюдали, как Станис схватил Янку в объятия, прижал к груди, осыпал поцелуями. Девушка не сопротивлялась… Наложили заклятие? Ничего, Ласточка, потерпи немного… Адам разберется…
— Ну и что, что зомби? — сказал Анджей, поворачиваясь к Ришье. — Зато она действительно его любит.
— То есть она… мертва?
— А ты знаешь другой способ?
Ришье покачнулся. «Держись, держись, еще немного». Ришье усилием воли отогнал беспамятство…
Станиса охватили сомнения. Рыцарь отодвинул девушку от себя, посмотрел в глаза…
Закричал.
— Слышал сказку о неразменном гроше? Так вот, душа — тот же неразменный грош… вернее, не грош… мешок талеров! Продав душу один раз, ты можешь продавать ее снова и снова — а капитал будет только расти. Когда меня распотрошила бомба, я решил рискнуть. Совсем одурел тогда от боли, — Анджей потер лоб, словно от воспоминаний у него раскалывалась голова. — Подмахнул договор, прикупил жертву… К жертвеннику меня несли на руках — зато оттуда я вышел сам. Здоровый, полный сил и помолодевший на десять лет. Потом появился Хозяин Тотемов… Я решил, двум смертям не бывать…
— И пустил душу в оборот.
— Верно, Ришье. Пустил душу в оборот.
«Когда любитель берется за работу профессионала… Вкривь, вкось, с надрывом и кровью…»
Ришье согнул левую кисть. Обсидиановый стилет прорвал основание ладони и лег в пальцы. Рукоять мокрая… как бы не выскользнула…
«Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях». Салют, Вальдар, Капитан Висельников!
Герцог смотрел в окно. Гейворийцы отражали нападение мертвых гребцов… Если это можно назвать атакой. Несколько десятков мертвецов вяло передвигались по двору, скрючившись, словно с больным животом… Значит, Адам где-то рядом…