Гусариум (сборник)
Шрифт:
– Что-то они притихли, – сказал Влад, имея в виду гренадеров.
Девушка знала в лабиринте не только ходы и выходы, но и дырки. Раздвинув мелкие веточки, она протиснулась в соседний коридор и исчезла.
– По-моему, он жив, – пробормотал Никита.
– Орал как живой, – согласился Влад.
– Пока стоял. А когда упал…
– Тоже что-то вякнул.
– Ох, хоть бы жив остался…
– Француз?
– Да.
Тут в голову Владу заявилась страшная мысль: если так и дальше пойдет, этот чудак позволит французам перестрелять весь Яшкин коллектив,
От Никиты следовало избавиться – и как можно скорее.
Убивать психа со справкой Влад, конечно, не собирался. Он только хотел бросить парня на произвол судьбы.
В этой ситуации невозможно было хоть как-то планировать будущее и смотреть дальше собственного носа. Главную задачу Никита определил: раздобыть еду и теплую одежду. Остальное приложится.
Ничего контрольному агенту не объясняя, Влад полез следом за девушкой. Она оказалась совсем близко и сквозь кусты смотрела на берег нижнего пруда. Французов там не было.
– Куда они подевались? – спросил Влад.
– Почем я знаю.
– А как отсюда вылезть?
– Тебе на что?
– Найду дерево, залезу, посмотрю сверху.
– А чего его искать…
Девушка, петляя, вывела Влада к дубу посреди лабиринта. Он совершенно потерял ориентацию и уже не понимал, где Никита. Дуб оказался с сюрпризом – в его кроне была устроена площадка на манер балкона, и к ней вела лесенка.
– Ничего себе! – удивился Влад.
– Это что, барин еще велел фонтан устроить, ступишь на камень – а оттуда струи вот так…
– Какой камень?
– Какими тропку вымостили, вот там, у беседки. Он любил чай в беседке пить… – Девушка вздохнула. – А теперь, поди, и преставился. С ним только Тришка оставался, другие-то разбежались, а Тришка – верный, он с барином и на войну ходил…
Забравшись на балкон, Влад полез выше, к верхушке. Оттуда он и увидел, что подводы с награбленным провиантом и привязанными коровами по одной движутся к дороге, сопровождаемые пехотой, но это бы еще полбеды – у парадного въезда в усадьбу обнаружилось с полсотни всадников. Прикинув, куда направляется обоз, Влад охнул: по лесной дороге, прямиком к тому месту, где были оставлены Яшка, Мишаня, Игорек и Таня.
С дерева он соскочил так, что перепугал девушку, – на пятачок у подножия, да еще с кульбитом.
– Сгинь, сгинь, сатана! – воскликнула она, крестясь.
– Молчи, дура. Я должен их обогнать. Выведи меня отсюда скорее. И Никите ничего не говори, поняла?
Влад принял решение мгновенно: контрольный агент будет спасать чужих, а не своих, он отвечает за двенадцатый год, а на то, что в двадцать первом веке не будет больше коллектива наездников-сальтоморталистов под руководством Якова Каллаша, ему начхать.
Девушка бегала неплохо, но продержалась метров четыреста, не больше. Однако направление указала верное и успела, задыхаясь, объяснить про тропинку, которая выводит к лесной дороге где-то посередке между усадьбой Полянских и какой-то загадочной Дьяковкой, куда, очевидно,
– Ну, прощай, красавица, – сказал ей Влад. – Как звать-то тебя?
– А Мотрей. А тебя? – Она вдруг застыдилась. – Чтоб знать, за кого Бога молить…
– Владом меня звать, Владиславом то есть… А ты – к попу вашему под охрану, к батьке Онуфрию, и сразу же!.. Ну, побежал я…
– С богом!
Влад не видел, что девушка перекрестила его спину.
Ему доводилось бегать с полной выкладкой, а сейчас из воинского снаряжения при нем был только тесак. Но другая беда подстерегала – короткие сапожки из выворотки, такие удобные на манеже, беготни по лесу не выдерживали – хоть веревкой обвязывай, а веревки-то и нет… Опять же, сапожки, только с виду похожие на гусарские ботики, были уже старенькие.
Но нужно было обогнать фуражирский обоз. И Влад бежал.
Неизвестно, куда бы его понесло, если бы он проскочил нужное место, но раздались выстрелы – а стрелять могли только французы по Яшкиному коллективу. Влад прибавил скорости, ориентируясь на звук, и выскочил на поляну.
Через эту поляну, багрово-красную от земляничных листьев, скакали Яшка, Мишаня, Таня и Игорек. За ними гнались усатые кавалеристы в киверах без султанов, в зеленых мундирах со светло-желтой отделкой, в зеленых штанах, впереди с пистолетом наготове – офицер, чья высокая шапка из черного меха была величиной с ведро.
Вот как раз, когда офицер, обернувшись, что-то крикнул по-французски всадникам, и явился на сцену военных действий Влад.
Вскочить с небольшого разбега на круп офицерской лошади было для него плевым делом. Подхватить француза под коленку и скинуть с седла – тоже, хотя никто Влада этой ухватке не учил. А дальше уж пошла чистая джигитовка.
Вольтижировке Влада обучал Мишаня – сажал на Хрюшку, самого низкорослого из Яшкиных меринов, и натаскивал на трюки – свесившись на скаку с конской спины, на которой седла нет, одна лишь гурта, платочки с манежа собрать или, держась за гурту, скакать вообще вверх ногами, касаясь конской шеи подбородком. Но это всё проделывается, когда лошадь идет по кругу размеренным, четким, как часы, галопом. А если нужно уворачиваться от пуль, посылая чужого, крупного и привыкшего к другому всаднику коня то вправо, то влево, то всё не так просто. Это уже джигитовка – а ее Влад только на экране компьютера видел, в роликах из жизни донских, кубанских и терских казаков.
Однако Владу удалось, повиснув на коне сбоку, отгородившись его корпусом от французов, влететь в кусты. А там уж он соскочил и, бросив упрямую скотину, побежал во всю прыть. Отвлечь французов от артистов удалось – и на том спасибо.
Он не понял, куда ускакали товарищи, и долго плутал, аукал, выкликал их имена, пока не отыскал всю компанию в овраге у ручья.
– Это были конные егеря, я вспомнил, – сказал ему Игорек. – Я рядового и офицера в Великих Луках выменял на черных улан.