Гусарские страсти эпохи застоя

Прокудин Николай Николаевич

– Товарищ лейтенант, я из наряда по кухне пришел. Дежурный по столовой спрашивает, Вам картошечки пожарить или не нужно?

– Обязательно Серега, иначе я с голоду помру!

– А рыбки принести?

– И рыбки непременно доставить, и зеленых помидоров, и соленых огурчиков.

– Есть доставить! Я мигом!
– ответил исполнительный сержант и умчался в столовку.

Через пятнадцать минут, к великой радости Никиты, огурцы, помидоры и капуста уже стояли в шкафу в мисках.

Внезапно в коридоре раздалась команда смирно. Лейтенант испуганно захлопнул шкаф и побежал докладывать начальству. Это был комбат. Алсын пребывал слегка под "шафэ", и в прекрасном настроении, видимо получил перед праздником причитающиеся от "работорговли" выплаты от аборигенов.

– Ага, Ромашкин, на месте находишься, это хорошо. А то я зашел этажом выше, а Хлюдова нет. Взводного за себя оставил. Подумаешь, птица столичная москвич, блатной министерский сынок! Наглец! Приказ нарушает, понимаешь ли! И Колчакова на месте нет почему -то.

– Наверное, ужинать пошел, товарищ подполковник. Я его недавно видел, соврал Никита, выгораживая товарища.

– Ну ладно, попозже зайду, проверю его опять. А как у тебя в роте обстановка?

– Все нормально, без происшествий. Наряд по столовой через полчаса придет, остальные смотрят телевизор. В 21.00 праздничный ужин и отбой. Завтра мероприятия в соответствии плана: лекция, беседа, футбол, кино.

– Хорошо, молодец, понимаешь ли. А как порадуешь комбата, чем поздравишь? Зачем ты мне о мероприятиях болтаешь? О них тебя Рахимов пусть пытает!

– М- м- м, - замялся в нерешительности Никита. Разрешите предложить коньяк?

– Нет, я его не люблю, он воняет. Понимаешь ли.

– Тогда и ром предлагать не буду.

– Правильно, не предлагай! Облисполком. (Как читатель заметил, у комбата в речи присутствовали два слова паразита: облисполком и понимаешь ли). Водка есть?
– Алсынбабаев уставился узкими хитрыми глазами на лейтенанта и упер руки в тучные бока.

Никита вновь замялся в нерешительности. Водка в принципе была, но не его, а ротного. Да и стояла она в командирском сейфе.

– Ну чего топчешься как мерин в стойле? Есть?

– Есть немного.

– Так наливай, не жмись! Понимаешь ли!

Ромашкин открыл ключом сейф и достал поллитру.

– Ого! Немного! Я что, слон? Полная бутылка, а он говорит немного. Ох, Ромашкин, оправдываешь свое прозвище - Рюмашкин.

– Да, это ребята шутят, я водку вообще мало пью.

– Мало, мало... От ведра мало отхлебываешь? Наливай!

Никита откупорил бутылку и налил комбату стопку до краев, поставил на стол тарелку с маринованными помидорчиками и быстро нарезал колбасы.

– А ты что, так и будешь смотреть мне в рот? Бери стакан!

Никите пришлось налить и себе пол стакана.

– Полный наливай, лейтенант, с комбатом пьешь! Краев не видишь?

Ромашкин вздохнул и долил.

– Ромашкин! Поздравляю тебя с Новым годом! Понимаешь ли! Желаю тебе стать настоящим офицером и всего самого наилучшего, понимаешь ли! Вот так! Облисполком!

Закончив говорить речь, Алсын плеснул стопку в бездонную глотку. Затем

комбат крякнул, съел огурчик, обтер усы, и хитро улыбаясь, потянувшись, зацепил криволапой рукой бутылку со стола.

– Ты сегодня ответственный, поэтому водку конфискую. Не ровен час, напьешься и завалишь дело.

– Какое дело?
– не понял и переспросил Никита.

– За порядкой следить! Запомни лейтенант! Порядка сама не приходит. Ее надо наводить ежедневно и ежечасно! И еженощно! Понят-тна?

– Понят-тна!
– шутя, передразнил Ромашкин, предполагая, что в веселый сегодняшний праздник, эта ирония допустима.

– Лейтенант, ты чего дразнишь мой акцент?

– Нет, мне просто нравится это Ваше выражение: облисполком. Звучит слово очень красиво и внушительно. Между прочим, товарищ подполковник, бутылка не моя, ротного.

– Передай привет ротному, и мое персональное спасибо, за водку!. П-понятна?

– Так - точно! П-панятна!

– Юморист? У меня сегодня настроение хороший. Накажу в следующий раз, завтра. Точнее в новом году!

Комбат довольный своей шуточке вышел за дверь, а Никита принялся размышлять о превратностях судьбы: "хотел как лучше, а теперь придется водку ротному возвращать".

Через некоторое время заявился замполит батальона. Рахимов намекнул, что не прочь выпить с подчиненным коньячку. Выпили. Пока разговаривали, держа вторую наполненную порцию, в канцелярию ворвался начальник штаба:

– Вот так! Уже пьет! Лейтенант! Я кому вчера говорил быть трезвым как стекло?

– Ну, мне.

– А без "ну", товарищ лейтенант?! Не запряг, не нукай!

– Уймись Мирон, это я его подбил на мелкое нарушение дисциплины! успокоил Рахимов своего товарища.

– Ага, я ж не сам изъявил желание выпивать!
– обрадовался заступничеству Никита.
– А перед этим приходил комбат и тоже меня с толку сбивал. Вы коньяк будете?

– Нахал! Я его ругаю, а он меня споить пытается!
– возмутился майор. Я на дежурстве!

– Не хотите коньяк есть шампанское. Это в принципе почти не спиртное. Будете?

– Хорошо. Шампанского наливай, но не в рюмку же. Стакан есть?
– скривил физиономию Давыденко.

– Так точно!

Никита полез в тумбочку достал граненый стакан, ополоснул водой из графина и протянул начальнику штаба.

Майор Давыденко, тем временем, сам по хозяйски откупорил бутылку шампанского и наполнил подставленный стакан.

– С Новым годом! За укрепление воинской дисциплины!
– произнес с усмешкой Рахимов и выпил, причмокивая пухлыми губами свою порцию коньяку.

Начальник штаба бесцеремонно и по хозяйски наполнил карманы шинели орехами, выбрал самое крупное яблоко, апельсин и молча удалился прочь.

– Вот человек! Все настроение испоганил своим гнусным видом! возмутился Никита.
– Обругает, плюнет в душу, нагадит и счастлив от этого. При всем при том, еще и ограбил, мародер. У-у- у! Рожа, шилом бритая!