Гвардейская кавалерия
Шрифт:
— Да, это так, — подтвердил Ник. — Произошли. Да и продолжают происходить.
— А товарищ Мессинг? С ним-то что?
— Да, всё нормально, не переживай. В том смысле, что более или менее нормально. Кабинет в Кремле, конечно, отобрали. Да, и вообще, предложили съехать их Москвы в ближайшее Подмосковье. Ну, невзлюбил Никита Сергеевич нашего Вольфа Григорьевича. Наверное, никак не может забыть о его доверительных отношениях с Иосифом Виссарионовичем. Бывает…. Но, тем не менее, операция «Гвардейская кавалерия» продолжается. Более того, финансовое бюджетирование на её проведение свёрстано и утверждено на многие годы вперёд, а группа «Азимут» по-прежнему подчиняется напрямую Мессингу.… Кстати, у меня сложилось устойчивое впечатление, что никто из московского Руководства (кроме Вольфа Григорьевича, понятное дело), ничего толком и не знает — о конечных целях и задачах «Гвардейской кавалерии». Они не знают, но по неизвестным причинам (наверное, весомым), не вмешиваются. То бишь, не решаются данную операцию приостановить или даже свернуть…. А ты, Микаэль, всё знаешь?
— О чём, командир?
— Про цели и задачи? А также о планах и подробностях по завершающей фазе операции?
— Мне не велено говорить на эту тему, — отведя глаза в сторону, нахмурился Банкин. — Причём, строжайше и с кем бы то ни было. Даже с тобой и Мари…. Кем — не велено? Вольфом Григорьевичем, конечно. Глазами его тёмными и пристальными…. Мол, при проведении данного мероприятия (сверхважного и…м-м-м, судьбоносного), каждый исполнитель должен знать ровно столько — сколько должен. И о целях. И о задачах. И о мельчайших нюансах. И о морально-идеологических моментах-аспектах…. Поэтому, дон Андрес, у меня — своё знание. У тебя — своё. У моей супруги, похоже, собственное. И на этом всё. Приказ, неподлежащий обсуждению…. Ну, что? Теперь моя очередь — делиться информацией? С чего прикажешь начать?
— С самого-самого начала, — велел Ник. — Расскажи, как вас, бродяг неприкаянных, Мексика встретила. Как устроились. Какие трудности и сложности пришлось преодолевать. А после этого плавно переходи к реалиям сегодняшнего дня.
— Хорошо, как скажешь…. Итак, воспользовавшись помощью коммерческого атташе аргентинского посольства в Гватемале, переправились в Мексику. Причём, без особых хлопот и значимых неожиданностей. Повезло, наверное…. Мехико же отнёсся к нам очень сонно и крайне равнодушно. Эрнесто так вспоминает про эти дни: — «Город встретил нас со всем безразличием большого и сильного животного, которое и хвостом не машет, но и зубы не щерит…». Да, именно безразлично. Мексиканцы, они всегда слишком поглощены своими собственными проблемами (которых, между нами говоря, и не пересчитать), чтобы обращать внимание на очередных переселенцев, тем более прибывших из заштатной Гватемалы.… Рассмотрев несколько вариантов, мы поселились в самом центре Мехико, на улице Симона Боливара, в длинном и обшарпанном доме: я и Мари на втором этаже, Гевара и Эль Пахото на четвёртом, а Ильда Гадея приехала в Мехико чуть позже…. В самом центре? Да, ладно, лишь звучит красиво. Улица кривая и очень-очень узкая. А квартиры оказались совершенно задрипанными и неудобными: выстиранное бельё и одежду приходилось (а нам с женой и до сих пор приходится), сушить на верёвках, натянутых между домами.… Впрочем, Че на все эти бытовые мелочи никакого внимания не обращал. Ни малейшего. И, более того, всерьёз мечтал о новых поездках и путешествиях — в Европу, Азию и США. О «революционной борьбе» тогда и речи не было. Даже намёков…. А, вот, с деньгами было откровенно плохо и туго, так как найти постоянную работу не представлялось возможным. Тогда Эрнесто взял напрокат старенькую фотокамеру в студии «Толлер», и мы с ним заделались уличными фотографами. Работали и на улицах, и на свадьбах, и в городских парках. В том плане, что фотографировали туристов, молодожёнов и местных дам с маленькими детишками, брали у них координаты проживания, потом проявляли плёнки, печатали снимки и выезжали по взятым адресам. В подавляющем большинстве случаев, благодаря дару убеждения Эрнесто, фотографии покупали. Не Бог весь, какие деньги, зато изучили каждый уголок Мехико. Да и полезными знакомствами постепенно обзавелись…. Потом Че (уже после приезда Ильды), удалось-таки устроиться по своей врачебной специальности в здешнюю муниципальную больницу. Ещё он, время от времени, подрабатывает ночным сторожем в одном издательстве и изредка приторговывает книгами. А мы с женой теперь репортёры — сотрудничаем сразу с несколькими здешними газетами и журналами. То бишь, я беру интервью и фотографирую, а Мари пишет развёрнутые тексты. Так что, с денежкой всё постепенно нормализовалось. На хлебушек с маслом и свежее пиво с креветками хватает. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Через некоторое время мы, гуляя по городу, случайно встретились с Ньико. Ну, с тем кубинцем-революционером, с которым подружились ещё в Гватемале. А он, в свою очередь, познакомил нас с другими своими соотечественниками, выгнанными кровавым диктатором Батистой с Кубы…. Потом у Эрнесто и Ильды вспыхнул бурный и страстный роман. Че даже на пару недель забросил работу над книгой — «Роль врача в Латинской Америке». А до этого он, кстати, несколько серьёзных научных трудов написал и даже опубликовал. Например, «Кожное исследование с использованием полупереваренных пищевых антигенов». Ну, и так далее…. Вскоре началась непростая эпопея с официальной женитьбой. Ну, никак не хотели махровые и законченные мексиканские бюрократы регистрировать брак перуанки и аргентинца, мол: — «С каких таких подгоревших пирожков? Пусть в Аргентине женятся. Или же в Перу. Мы-то здесь причём? Не желаем делать чужую работу…». Взятку, скорее всего, вымогали, не иначе. Тем не менее, наши влюблённые голубки вступили в гражданский брак. То есть, переехали на улицу Рин и стали жить вместе. А «расписали» их значительно позже, не без пары элегантных отвлекающих финтов, естественно…. Тут Эрнесто (практически на ровном месте), посетил очередной дурацкий каприз. То бишь, захотелось ему — до острых желудочных колик — залезть на вулкан Попокатепетль. Вернее, почти на самую его вершину, к действующему — временами — кратеру. Уж, как я его, мерзавца мечтательного, только не отговаривал, мол: — «Одумайся, астматик несчастный. Куда тебе — с таким-то хроническим кашлем? Окончательно загубишь здоровье. Вулкан-то из серьёзных будет. Вторая по высоте гора Мексики. Пять с половиной километров над уровнем моря, как-никак…». Да, куда там. Хочу, мол, и всё…. Собрались, конечно, и полезли. Но до вершины так и не добрались: сперва густой туман навалился, потом кубинец, увязавшийся с нами, обморозил ноги. Пришлось, понятное дело, вернуться…. Но история с вулканом на этом не закончилась. Нет-нет. Наоборот, только началась…. Рискнёшь, сообразительный дон Андрес, предположить, что было дальше?
— Через некоторое время Че повторил попытку восхождения? И повторил её успешно?
— Ага, так всё оно и было, — уважительно вздохнул Банкин. — Залез, конечно, пройдя без остановки — вперёд и вверх — порядка восьми с половиной миль. Упрямства в нём — просто беспредельно. Даже завидно иногда, право слово…
— Иногда упрямство — дар Божий, — заметил Ник. — Естественно, если оно направлено на благие дела. И так, похоже, считаю не только я, но и некоторые другие персоналии…. Ладно, проехали. Переходи к делам кубинским.
— Перехожу…. В какой-то момент мы познакомились с Раулем Кастро. Мальчишка ещё совсем, честно говоря. Но его красочный рассказ о бесшабашном штурме Монкады произвёл на Эрнесто сильное и неизгладимое впечатление, мол: — «Есть ещё на этом Свете люди, которые не только занимаются пустыми и бесконечными разговорами о всемирной несправедливости, но ещё и реально действуют. Да, штурм казарм Батисты закончился бесславным поражением. Но под лежачий камень, как известно, и вода не течёт…. С первого раза не получилось? Ничего страшного, со второго непременно получится. Или там, к примеру, с третьего…. Драться надо. Обязательно должна быть реальная борьба. Реальная — с кровью, ранами и трупами…». А потом приехал Фидель. Да, уж…. Такой дар убеждения у человека — запросто рехнуться можно. И, главное, очень логично всё излагает, всякими умными цитатами из классиков так и сыплет. И, попрошу заметить, не только из марксистских классиков, но и из экономических, и из философских…. Короче говоря, первый разговор между Фиделем и Эрнесто длился порядка девяти с половиной часов. Чего они только не успели обсудить за это время: и текущую международную ситуацию, и коварные политические интриги-происки власть предержащих, за которыми, безусловно, стоят крупные международные корпорации, и основные «болевые точки» экономики Латинской Америки, и краеугольные принципы успешных революций прошлых лет.… А уже после третьего-четвёртого разговора Че выразил горячее и устойчивое желание — незамедлительно примкнуть к революционной группе «Двадцать шестое июля», организованной братьями Кастро. Мол: — «У каждого мужчины в жизни должна быть своя война…». Ну, и мы все выразили: и я, и Мари и даже беременная Ильда (хотя Ильда и Мари мужчинами не являются). И выразили, и нужные заявления написали. Вот…. Этими заявлениями дело, пеньки ясные, не ограничилось. Начали мы целенаправленно готовиться к активным боевым действиям — в основном, теоретически. Но тут заминка приключилась: Фидель срочно выехал в Штаты — искать деньги на будущую кубинскую Революцию, а Рауль неожиданно вбил себе в голову, что должен стать тореадором. Настоящим тореадором, без всяких дураков. В том плане, что почти все вечера проводил на представлениях, а дни, соответственно, на занятиях и тренировках. Лично шестерых здоровенных быков заколол. Блин горелый. Тоже упрямец, каких поискать…. Все настоящие революционеры, как я теперь понимаю, являются записными и законченными упрямцами. В том глубинном смысле, что если ты не обладаешь ослиным упрямством, то и в революционеры не ходи. Никакого реального толка, всё равно, не будет. Так, только маята одна…. А ещё пятнадцатого февраля текущего года Ильда родила девочку. Здоровенькую и смуглолицую. Назвали в честь мамы — «Ильдой Беатрис». Славная такая малышка. Шустрая, живая, черноглазая и симпатичная…. Теперь — про дела революционные. В конце 1955-го из США вернулся Фидель — с деньгами, конечно. Удивительно, но глупые американцы, как выяснилось, тоже заинтересованы в свержении режима Батисты. Чудаки наивные и недальновидные…. Итак, Фидель Кастро вернулся и заявил: — «Я могу сообщить вам, друзья, с абсолютной уверенностью, что в 1956-ом году мы или завоюем свободу, или же обретём мученический венец. Все другие варианты исключаются…». Это было уже серьёзно, так как Фидель известен не только как блестящий оратор, но и как человек, чьи слова никогда не расходятся с делом. Или же почти никогда. Крайне редко, короче говоря…. Первоначальный план, разработанный нашими совместными усилиями, состоял в том, чтобы организовать высадку крепкого вооружённого отряда на востоке острова. То бишь, высадиться, хорошенько осмотреться и, не тратя времени на долгие раздумья, начать вооружённую борьбу с полицией и войсками Батисты, к которой, естественно, постепенно примкнут широкие народные массы…. В Мексику — поодиночке и маленькими компактными группами — начали прибывать наши революционные соратники, поверившие Фиделю. Они пробирались в Мехико из Гаваны, Камагуэя, Майами, Коста-Рики и Сан-Франциско. Причём, прибывали уже с конкретной целью, а именно, чтобы принять участие в вооружённом вторжении на Кубу. Среди них были представители самых разных национальностей: кубинцы, итальянцы, испанцы, доминиканцы, ну, и так далее…. А потом начались обучение и всесторонняя подготовка к предстоящей революционной экспедиции. За это отвечал сеньор Арсасио Ванегас, известный мексиканский спортсмен, занимавшийся вольной борьбой. Тренировки были достаточно тяжёлыми, с предварительными длинными переходами: вольная борьба, немного карате, падения и страховки, удары ногами, подъёмы на стены, лазанье по канату, фехтование. Эрнесто, с его далеко неидеальным здоровьем, эта «физическая культура» давалась с большим трудом. Но он ни разу не пожаловался и не пропустил ни одного занятия…. В феврале Фидель получил официальное разрешение — тренироваться на «Лос-Гамитос», пригородном стрельбище, где обычно занимались члены элитарного стрелкового клуба. Там мы славно постреляли: и из обычных винтовок, и из винтовок с оптическим прицелом, и в круглые мишени, и в живых индюков, которых потом жарили и ели. Целых три месяца упражнялись в стрельбе, регулярно чередуя эти занятия с длинными пешими переходами и вольной борьбой…. Потом Фидель познакомился с сеньором Альберто Байо. Дон Альберто, он замечательный и уважаемый человек — в прошлом полковник испанской Республиканской армии, даже левый глаз потерял в боях с войсками генералиссимуса Франко, а сейчас проживает в Мексике в качестве политического эмигранта. Во-первых, сеньор Байо прочитал нам несколько весьма интересных и актуальных лекций об основных принципах ведения успешной партизанской войны. А также о стратегии и тактике. А, во-вторых, он уговорил одного почтенного дона (горячего почитателя знаменитого Панчо Вильи [24] ), сдать нам в аренду (для оперативных целей, естественно), своё поместье. Вернее, плохо-обустроенное и полузаброшенное ранчо, но зато за смешную и символическую плату — восемь долларов в месяц. В это поместье многие участники будущей экспедиции и переселились, а тренировки, стрельбы и обучающие занятия стали каждодневными. Здесь Гевара получил своё первое «повышение по службе» — был назначен ответственным за учёт личного состава. А вечера, проведённые на ранчо, были посвящены, в основном, шахматам, «бородатым» анекдотам и, конечно же, жарким политическим спорам-дискуссиям-диспутам. Именно здесь Эрнесто окончательно получил прозвище — «Че». Отныне по-другому его уже никто не величал. Кроме Ильды, конечно. А ещё Эрнесто было присвоено почётное звание «главного врача» предстоящей вылазки…. В июле месяце начались серьёзные неприятности, которые, впрочем, были вполне прогнозируемы и даже неизбежны. Ты, дон Андрес, сам посуди. Подготовка-то явно затянулась, да и слишком много людей было посвящено в революционные планы. Вот, на каком-то этапе информация и «утекла». А потом, надо думать, добралась и до кубинского посольства. И его работники, в свою очередь, «надавили» на ленивую мексиканскую полицию. Ну, они и начались, массовые аресты. Сперва задержали и поместили в кутузку Рамиро Вальдеса, Юниверсо Санчеса и Фиделя. С небольшой задержкой — Кандидо Гонсалеса, Хулио Диаса, Сиро Ремондо и Гильену Сейя. Ещё через сутки — Марию Антонию и Альмейду. Ну, и так далее. И Че — в конечном итоге — достали. А нас с Мари не тронули. Почему — не знаю. Наверное, кто-то из здешних «наших», имеющий определённый вес в мексиканской столице, словечко замолвил. Кто-то из советской агентуры, я имею в виду…. Всех арестованных, в конце концов, собрали в тюрьме — «Мигель Шульц», расположенной в районе Сан-Рафаэль. Вообще-то, это такое небольшое профильное заведение, используемое, в основном, мексиканским Министерством внутренних дел в качестве пересыльного пункта для иностранцев, подлежащих высылке из страны. Рассказывают, что допросы Фиделя и его задержанных соратников проводились достаточно активно и жёстко. Чучу Рейса, например, подвергли самым настоящим пыткам, чтобы добиться от него описания внешности Эль Куате, поставщика оружия революционерам. А Че пригрозили, добиваясь информации о других товарищах, что будут пытать его жену и дочку. Ещё Эрнесто обвиняли в устойчивых и, главное, многолетних связях с русскими. Это, командир, они меня имели в виду? Ничего не понимаю. Бред бредовый и законченный…. Итак, двадцать восемь заключённых находились под следствием. Причём, некоторым из них грозили реальные сроки тюремного заключения, а другим — незамедлительная депортация на Кубу, в лапы жестокосердного и злопамятного Фульхенсио Батисты…. Но тут началась активная «подковёрная» борьба. Во-первых, оставшиеся на свободе Рауль Кастро и Хуан Маркес оперативно организовали юридическую защиту арестованных. То бишь, наняли несколько опытных и ушлых адвокатов. В том числе, Алехандро Гусмана, который, как считают многие, имеет прямое отношение к американским спецслужбам. А те, в свою очередь, очень не любят на настоящий момент — по своей хронической наивности — диктатора Батисту. Во-вторых, как я понял из намёков Мари, к этому делу подключилось и советское посольство. В том числе, и финансово. Как бы там ни было, но двадцать четвёртого июля Фидель был освобождён…. Какие договорённости были достигнуты в процессе тайных и секретных переговоров с мексиканскими властными структурами? Честное слово, не знаю. Даже никаких дельных предположений нет. Совсем. Но вскоре и все другие задержанные — после пятидесяти семи суток заключения — вышли на свободу. Вот, такой неожиданный поворот…. Подготовка к экспедиции продолжилась. В том плане, что продолжается и до сих пор. В частности, в сентябре, когда вариант с доставкой бойцов на Кубу воздушным путём был нами окончательно отвергнут, выяснилось, что Эль Куате Конде (торговец контрабандным оружием), является совладельцем старенькой яхты под названием — «Гранма», которая сейчас стоит у причала в мексиканском порту Туспан. Та ещё посудина: однопалубная, длиной около шестидесяти трёх-четырёх футов, оснащена двумя допотопными двигателями «Грей» по двести пятьдесят лошадиных сил каждый. Считается, что она рассчитана на команду из пяти-шести человек и пятнадцать-двадцать пассажиров. Но Эрнесто уверяет, что если произвести некоторую модернизацию (а также осуществить серьёзный ремонт судовых двигателей для увеличения тяги), то там и восемьдесят бойцов (вместе с продовольственными припасами, питьевой водой, оружием и необходимыми боеприпасами), поместятся. Причём, они не только поместятся-разместятся, но и успешно доплывут, с большой долей вероятности, до конечной точки намеченного маршрута. А для окончательного выкупа прав собственности на «Гранму» у американского компаньона Эль Куате и на необходимые ремонтные работы требовалось порядка двадцати тысяч долларов…
24
Панчо Вилья — один из лидеров повстанцев во время мексиканской революции 1910-1917-го годов.
— Вот, держи, — протянул подписанный банковский чек Ник. — Здесь — на двадцать две с половиной тысячи. Сдачи, понятное дело, не надо.
— Ты не понял, дон Андрес. Я же сказал — «требовалось». Уже нашлась требуемая сумма. Курьер из Штатов везёт.
— «Везёт» не значит — «привёз». Всякое может случиться в дороге. В непростом и коварном Мире живём…. Поэтому возьми и передай — Эрнесто Геваре, лично в руки. И не забудь акцентировано намекнуть, что, мол, от меня.
— Всё понял, командир, — чуть заметно улыбнувшись, заверил Михаил. — «Столбишь» добрые отношения на будущее? Оно и правильно, лишним не будет. Всё сделаю: и передам, и ненавязчивый акцент проставлю…
— Что ещё можешь сообщить — из заслуживающего внимания?
— М-м-м, из заслуживающего…. Похоже, что у Эрнесто и Ильды сердечные отношения разладились. Вплоть до серьёзного разрыва. Впрочем, Че утверждает, что это лишь одна видимость. Мол, элементарный отвлекающий манёвр, предназначенный для прямолинейной и туповатой мексиканской полиции, чтобы жену и дочку — в случае возможного «пикового» расклада — не трогали.
— Ты так сказал, словно бы сам не веришь в эту надуманную версию, — пессимистично усмехнулся Ник.
— Дык, э-э-э…
— Отставить — сопли зелёные жевать.
— Есть — отставить.
— То-то же…. Изволь, старший лейтенант, доложить чётко, внятно, доходчиво и тупо. Кстати, поздравляю с присвоением очередного воинского звания.
— Спасибо, конечно, — неуверенно шмыгнул мясистым носом Банкин. — Я, между прочим, и про очередное «лейтенантское» звание ничего не знал…. Докладываю — тупо, как и было велено…. В последнее время Эрнесто очень даже заинтересованно посматривает на мою Мари. Посматривает, морда аргентинская, и посматривает. Да и она, такое впечатление, отвечает ему аналогичными взглядами. Вот, доложил…
— Тьфу, да и только, — облегчённо выдохнул Ник. — А я уже подумал — чёрт знает что.… Это, братец, в тебе — просто-напросто — горячая и беспокойная персидская кровь, доставшаяся от любимой бабушки, играет. И не более того.
— Думаешь?
— Не думаю, а уверен. Причём, на сто двадцать процентов из ста. Общеизвестно, что именно персияне являются самой ревнивой нацией в Мире, обгоняя в этом аспекте-разделе даже вездесущих евреев. Так что, успокойся и не переживай на ровном месте…. Ладно, на сегодня, пожалуй, хватит. Плотного общения, я имею в виду. Надо же и о конспирации помнить. Будем прощаться и расходиться в разные стороны…. Надеюсь, в этом парке есть второстепенные входы-выходы?
— Имеются. Ты, командир, возвращайся старой дорогой, а я выйду из парка через правые боковые ворота…. Но мы же ещё встретимся? Во время «мексиканской» фазы операции, я имею в виду?
— Обязательно встретимся. Только чуть позже. За несколько суток до отплытия «Гранмы». Адиос, приятель…
Время шло. А может, и летело. Или же неслось вскачь. Кто его разберёт…
Закончился октябрь. Ноябрь месяц уверенно перевалил через свой экватор.
Через штатного информатора (его координаты были получены ещё в Москве), Ник знал обо всех «экспедиционных» новостях.