Гвардейская кавалерия
Шрифт:
Во-первых, права собственности на «Гранму» были окончательно выкуплены. Во-вторых, завершились ремонтные работы двигателей яхты, а также были снесены все ненужные перегородки и установлены дополнительные баки для питьевой воды. В-третьих, обе Ильды Гевары (и мать, и дочь), готовились к срочному отъезду в Перу. В-четвёртых, Фидель Кастро — в самом конце октября — арендовал другое ранчо, расположенное в мексиканском штате Тамаулипас, недалеко от морского побережья, куда постепенно и начали переезжать его соратники. Естественно, вместе с оружием, боеприпасами и походным снаряжением….
Двадцать второго ноября,
— Дон Андрес? — обрадовался Михаил. — Ты, старина, очень вовремя позвонил. Чтобы попрощаться, я имею в виду. Мы с Мари завтра…э-э-э, уезжаем. Ну, типа — к морю, на фешенебельный курорт. Хотим немного покупаться, позагорать и покататься на комфортабельной яхте…. Что-что? Решил заскочить к нам на огонёк? Конечно, заезжай. Только супруги сейчас нет дома — в редакцию поехала, чтобы получить последний гонорар и обменять его на американские доллары. Деньги, как известно, нигде и никогда лишними не бывают…. Ага, понял. Жду…
«И это очень хорошо, что Мари отсутствует», — решил Ник. — «В том плане, что всё пройдёт не в пример легче…».
Он доехал на такси до улицы Боливара, покинул машину, вошёл в нужный подъезд нужного дома, поднялся на второй этаж и надавил указательным пальцем на кнопку дверного звонка.
Дверь приоткрылась.
— Проходи, дон Андрес, — приветливо улыбнувшись, пригласил Михаил. — Будь как дома. И ботинки, пожалуйста, не снимай. Мы же всё равно завтра уезжаем…
Он вошёл. Сзади негромко щёлкнул, запираясь, дверной замок.
«Так себе квартирка, честно говоря», — вынес через минуту свой авторитетный вердикт общительный внутренний голос. — «Из серии — бедненько, но чистенько. Тесный коридор со старомодной вешалкой и обшарпанным шкафчиком для обуви. Вон та узкая дверь, очевидно, ведёт в ванную. Нам туда пока не надо…. Ага, комната. То бишь, спальня, рабочий кабинет и столовая-гостиная в одном флаконе. Одёжный шкаф, пара книжных, стол, четыре стула, громоздкий буфет с посудой, низенькая тумба с патефоном, ещё одна тумбочка — с печатной машинкой. Ну, и стандартная двуспальная кровать со спинками, украшенными металлическими шарами, на которой оно и происходит. Регулярное выполнение взаимных супружеских обязанностей, я имею в виду…. Всё-всё, молчу-молчу. Не обижайся, дружище. Ромео ты наш не в меру впечатлительный…».
Присев на скрипучий стул с высокой гнутой спинкой, Ник достал из внутреннего кармана кожаного плаща и выставил на стол, покрытый старенькой скатертью, бутылку ямайского рома, украшенную цветной этикеткой с целой россыпью золотых и серебряных медалек.
— Отличная идея, — одобрил Банкин, неравнодушный к хорошим алкогольным напиткам. — Выпить же надо на дорожку. Обязательно. Мол, примета такая, народная насквозь…. Вот, дон Андрес, подходящие рюмашки. Разливай. А я пока на кухню сбегаю — за закуской…
Михаил ушёл.
Ник отвинтил пробку, наполнил высокие прозрачные рюмки благородным тёмно-янтарным напитком, поставил бутылку на стол, а после этого извлёк из бокового кармана плаща тёмно-синюю цилиндрическую коробочку. Извлёк, открыл крышечку, ловко подхватил пальцами круглую белую таблетку и отправил её в дальнюю от себя рюмашку.
— Пш-ш-ш-ш-ш, — тихонько пропел выдержанный ямайский ром, оперативно растворяя таблетку. — Пш-ш-ш-ш…
Вернулся Михаил и водрузил на стол две тарелки — одну с тонко-нарезанным козьим сыром, а вторую с ореховым ассорти.
За сорок пять минут — под нехитрые дежурные тосты и дружеские разговоры — они успешно покончили с ромом.
— Знобит меня что-то, — пожаловался заметно-захмелевший Банкин. — Видимо, простыл вчера. Погода-то нынче промозглая и сырая…. Б-р-р-р. Знобит и знобит…. Ничего, командир, если прилягу минут на десять-двенадцать?
Михаил — с видимым трудом — поднялся из-за стола, дошагал, слегка пошатываясь, до кровати, завалился на неё поверх цветастого покрывала и вскоре болезненно, со всхлипами и вычурными переливами, захрапел.
Пару раз, размеренно поворачиваясь в замочной скважине, щёлкнул ключ. Тоненько проскрипели дверные петли. Захлопнулась дверь. В коридоре звонко процокали каблучки. И в комнату вошла — Она…
«О, Боги мои, пощадите! Молю!», — буквально-таки взвыл впечатлительный внутренний голос. — «Как же она повзрослела и похорошела за эти годы. Упасть и не встать. В том смысле, что Анна-Мария и раньше была безумно-симпатичной. А сейчас, в качестве весомого дополнения, стала ещё и чертовски-элегантной: деловой светло-сиреневый костюм с облегающей юбкой, не скрывающей аппетитные коленки, стильные туфли на каблуках-рюмочках, кружевная белоснежная блузка с пышным воротником, милая шляпка с коротким пером серой цапли и светло-голубой вуалью. Прямо-таки молоденькая Наталья Белохвостикова из знаменитого отечественного кинофильма — «Тегеран-43», ни дать, ни взять. Только, понятное дело, с медово-рыжими локонами, небрежно выбивающимися из-под узких полей шляпки…».
— Приветствую вас, прекрасная сеньора, — стараясь, чтобы его голос не подрагивал, поздоровался Ник.
— Добрый день, командир, — аккуратно сняв с рыжеволосой головы элегантную шляпку, улыбнулась молодая женщина. — Я же теперь тоже приписана к славному «Азимуту»…. Только не надо, пожалуйста, «выкать». Договорились?
«Какие глаза!», — в очередной раз восхитился последовательный внутренний голос. — «Озёра. Самые натуральные финские озёра. Бездонные такие и бесконечно-загадочные…. А улыбка? Бесподобная, таинственная и незабываемая. Сама легендарная Джоконда, образно выражаясь, смущённо покуривает в сторонке…».
— Договорились, — вяло пробормотал Ник. — Тут такое дело…, — указал рукой в сторону кровати. — Микаэль заболел. Жар, озноб и общая слабость. Наверное, подхватил какую-то местную инфекцию…
— Подхватил, — даже не взглянув в сторону кровати, подтвердила Мари, а после этого сунула руку в правый карман своего светло-сиреневого жакета, через секунду вытащила, разжала ладонь и, продемонстрировав тёмно-синюю цилиндрическую коробочку, пояснила: — Я страховала ситуацию. Вдруг, ты не успеешь с таблеткой? Вольф Григорьевич так велел. Мол: — «С Эрнесто Геварой — во время предстоящей революционной эскапады — ничего не случится. Я это точно знаю. А, вот, Мишка запросто может словить шальную пулю…. Что после этого делать? Срочно готовить другого «двойника»? Проблематичная, по меньшей мере, история. Поэтому поберечь надо нашего Микаэля. Нечего ему делать на Кубе в ближайшее время. Чуть позже посетит остров, когда Батисту уже свергнут. Или же на несколько месяцев раньше…». Так что, дон Андрес, все дальнейшие шаги просчитаны и известны.