Гвардейская кавалерия
Шрифт:
— Безусловно! — дружным хором заверещали «махровые канцелярские крысы». — Налоги в казну. Дополнительные рабочие места. Новый морской порт, опять же…
— Конечно, от Сантьяго-де-Куба, если смотреть по карте, до Майяри гораздо ближе, чем от Мансанильо. Но мне знающие люди сказали, что там нет прямой дороги. То есть, пришлось бы от одного просёлка до другого добираться на своевольных и капризных мулах.
— Верно вам сказали про мулов, — со вкусом раскуривая длинную светло-коричневую сигару, подтвердил Педро Алонсо Силва-и-Барбоса. — А от нас доедете практически с ветерком — через Баямо, Ольгин и Сан-Херман…
— Спасибо за подсказку, — вежливо поблагодарила Айна и тут же оживилась: — Ага,
— Выпить, выпить, выпить! — принялись дружно скандировать «махровые канцелярские крысы». — Шампанского! Выпить! Выпить!
Официальная встреча уже через тридцать-сорок минут ожидаемо преобразовалась в бесшабашные дружеские посиделки.
— Донья Анна, вы, ик-к-к, само совершенство, — хмельно икнув, заявил безбородый таможенник, забывший и о вожделенной «мордиде», и о необходимости осматривать трюм яхты. — А с надёжной машиной я вам обязательно помогу. У моего свояка есть отличный японский автобус, переоборудованный для нужд фермерских: шесть пассажирских мест и просторное грузовое отделение. В нём даже пойманных аллигаторов можно запросто перевозить, поместятся. Я договорюсь со свояком, он вам автобус за сущие копейки продаст. И номера на нём подходящие — городской Прокуратуры. Что, доложу я вам, немаловажно…
— А я, со своей стороны, с пропусками посодействую, — браво махнув очередную рюмашку с выдержанным ирландским виски, пообещал его бородатый коллега. — У меня братан троюродный, как раз, трудится заместителем городского полицмейстера.
— К-какие — пропуска? — заинтересовался слегка захмелевший Герберт Мэтьюз. — З-зачем?
— Ну, как же. У нас же здесь подлые революционные бунтовщики завелись. Засели, понимаешь, в диких горах Сьерра-Маэстра и регулярные набеги совершают оттуда. Со стрельбой и прочими неприятностями, понятное дело…. Поэтому на всех основных дорогах и значимых перекрёстках выставлены крепкие полицейские и армейские посты-кордоны. Выставлены и никого никуда не пропускают. То бишь, сразу же задерживают и арестовывают всех подозрительных персон, не обременённых нужными дорожными документами…
В путь, предварительно переодевшись в походную одежду и загрузившись в низкий нежно-салатный японский автобус, они тронулись на розово-задумчивом рассвете следующего дня.
За рулём расположился Сизый. Ник, Айна и Герберт представляли собой классическую когорту любопытных пассажиров, беззаботно пялившихся в давно немытые автобусные окошки. А капитан Куликов и его юная супруга остались в Мансанильо — присматривать за «Кошкой».
Компанейский американец, настроившийся на дальнюю дорогу, даже предложил в картишки перекинуться, мол: — «Можно и в техасский семикарточный покер сгонять. Да и от русской классической буры не откажусь…».
Но уже через пять-шесть километров их остановил первый дорожный патруль, пестрящий разномастными полицейскими и армейскими погонами. Отбились, конечно, продемонстрировав пропуска, любезно выданные троюродным братом бородатой «таможенной крысы».
Тронулись. Вскоре натолкнулись на второй пост-патруль. Потом на третий…
Ещё через десять-двенадцать километров автобус вновь остановился, хотя никаких вооружённых людей поблизости не наблюдалось.
— В чём дело, сеньор Толедо? — забеспокоился мнительный американский репортёр. — Мы заблудились?
— Ещё не хватало, — презрительно фыркнул Лёха. — Скажешь тоже, гринго. Мол, заблудились. Я в своё время один северный полуостров пересёк от одного океана до другого, не имея под рукой ни компаса, ни буссоли с астролябией. И ничего, ни разу не сбился с пути…. Зачем нам ехать на восток, к этим болотистым лагунам и лиманам? А данная правая отворотка ведёт, как раз, на юг. То бишь, к искомому горному массиву Сьерра-Маэстра. Только узковат этот просёлок. И щедро усеян ямами, рытвинами и колдобинами. Но другого-то нет…. А, командир? Как считаешь?
— Поворачиваем, — решил Ник. — А там посмотрим…
Автобус, недоверчиво рыкнув, свернул на просёлочную дорогу и неторопливо покатил на юг.
«Едкая светло-жёлтая пыль за автомобильными стёклами, красно-коричневая неровная дорога, сплошные ямы и рытвины», — равнодушно комментировал не выспавшийся внутренний голос. — «Ага, дождик припустил. Причём, с градом…. С одной стороны, дождь — это очень даже хорошо: пыль прибивается. С другой же стороны — откровенно плохо: дорожные колеи тут же заполняются красно-коричневой грязью, и скорость передвижения по маршруту (и без того совсем не рекордная), резко падает. А как трясёт и мотает — не приведи Бог…. Всё, дождик перестал. Переезжаем — по хлипкому старенькому мосту — через извилистую речушку. Это, надо понимать, река под названием — «Магдалена». Нормальная такая речка, быстрая, с бурунами и водоворотами. В ней, наверняка, и пятнистая форель водится. Жаль, что времени на рыбалку нет. Ладно, в следующий раз…. Перебрались-таки, хвала Создателю, на противоположный берег. Что у нас по сторонам — в плане природных ландшафтов и придорожных пейзажей? Справа расположилась молоденькая апельсиновая рощица. А за ней — банановая. Теперь наблюдается нечто, весьма похожее на небольшую табачную плантацию…. Слева же тянется какой-то лесок. Типа — низенькие и хиленькие джунгли…. Дорога постепенно забирает вверх. Значит, предгорья Сьерра-Маэстры уже где-то совсем рядом…. Какой-то населённый пункт замаячил впереди. Ага, прямоугольная табличка гласит — «Ла-Каталина». Похоже, что мы на верном пути…».
— Насквозь задрипанная и неказистая деревушка, — хмыкнула Айна. — Домишки, лачуги, халупы. Облезлые разномастные собаки бегают по улочкам и проулкам. Народонаселения не видно. Совсем. Видимо, все порядком запуганы. А на нашем японском транспортном средстве номера, как назло, «прокурорские». Ладно, обойдёмся без зрителей и почитателей. Не впервой.
Когда Ла-Каталина осталась позади, автобус вновь остановился.
— Дорога раздваивается, — пояснил Лёха. — По какой поедем?
— По правой, — решил Ник. — Чем дальше от Сантьяго и прочих крупных городов, тем лучше…. Ну, и дорожка, мать её. Всё трясёт и трясёт. А скорость передвижения упала до двадцати пяти километров в час. И, что характерно, продолжает снижаться…
Прошло порядка сорока пяти минут. Впереди — через густую листву придорожных деревьев — замаячила красно-коричневая черепичная крыша.
— Ферма, скорее всего, — предположил Сизый.
Автобус выехал на ровную, хорошо утоптанную площадку, за которой тянулась старенькая изгородь в человеческий рост, сработанная из длинных жердей местных деревьев.
За забором — увлечённо и не отвлекаясь на всякую ерунду — паслось небольшое стадо парнокопытных животных, состоявшее из нескольких буро-красных рогатых коров и трёх-четырёх десятков белых голенастых коз. А по «эту» заборную сторону тревожно перебирали стройными ногами три низкорослые тёмно-гнедые лошадки, чьи длинные кожаные уздечки были привязаны к кривой верхней жерди изгороди.