Гвардейская кавалерия
Шрифт:
Загрузившись на заднее сиденье всё той же светло-бежевой «Волги», они медленно, в общем мопедно-велосипедном потоке, покатили по Ханою. Семёнов — с нескрываемым интересом — рассматривал городские пейзажи.
— Ханой, в своём большинстве, он двух-трёх этажный, — охотно давал пояснения Ник. — Что характерно, домиков «просто так» и нет совсем. В каждом обязательно располагается какая-нибудь не хитрая коммерческая точка: магазинчик, крошечное кафе, или же мастерская по ремонту чего-либо. Всё это практически никогда не закрывается — ни на ночь, ни в праздники. Вьетнамцы — очень работящий и трудолюбивый народ, тем более что и семьи здесь достаточно большие: всегда найдётся, кому за прилавком постоять…
На
«Волга» подъехала к нужному ресторанчику.
— Вы, Юлиан, поосторожней будьте, — покидая машину, заботливо предупредил Ник. — Северо-вьетнамская кухня, она очень своеобразная, не каждому желудку будет впору. Так, уж, исторически сложилось, что здесь всё немного сыроватое: дрова-то в этой части Вьетнама всегда были в дефиците. Так что, уважаемый труженик пера, вы — чисто на всякий случай — запивайте все предлагаемые блюда специальной рисовой водкой, той, что в высоких бутылках с тёмно-синими пробками. Она, правда, очень вонючая и противная, зараза, но — при этом — ещё и очень лекарственная…
Хозяева и гости уселись за просторный длинный стол и, после дежурных «разгонных» тостов, отведали различных холодных закусок: жареных во фритюре насекомых, внешне похожих на больших кузнечиков, разных полусырых колбасок, ещё шевелящихся улиток. Ну, и фрукты-овощи — знакомые и совершенно неизвестные — присутствовали в должном ассортименте…
В конце трапезы — по устоявшейся многовековой традиции — подали северо-вьетнамское фирменное блюдо.
Сперва шустрые официанты оперативно убрали со стола всю грязную посуду и заменили её на чистую. А после этого доставили — на маленьких самодельных тележках с блестящими колёсиками — новые кулинарные ингредиенты. Потом повара — в классических белоснежных колпаках на головах — торжественно внесли большой дымящийся русский (вьетнамский?), самовар, вернее, только его нижнюю часть. Самовар аккуратно водрузили на стол и быстро загрузили в кипящую воду всё, что находилось на тележках: куски мяса и курицы, улиток, лягушачьи лапки, змеиные головы, кусочки овощей, различную мелко-порубленную зелень, а в самом конце процесса разбили яйца — большие и маленькие, да и вылили их содержимое в ту же ёмкость…
Повара дали фирменному блюду прокипеть (не больше двух минут), и тут же, специальными поварёшками, начали наполнять этим варевом глубокие фарфоровые миски-тарелки.
Ник, незаметно подтолкнув Семёнова локтем, шёпотом посоветовал:
— Юлиан, это очень серьёзное блюдо. Очень. Незамедлительно удвойте «водочные порции»…
Надо отдать писателю должное: держался он до самого конца и сдался, только усевшись на заднее сиденье «Волги», то бишь, громко захрапел уже через пару секунд.
— Тхань, подойди ко мне на минутку, — прежде, чем сесть в машину, обратился Ник к молодому вьетнамцу, возглавлявшему одну из местных секретных служб. — Вот что, дружок. С завтрашнего дня товарищ Семёнов переходит под твою личную опеку. Развлекай его, любознательного, по полной и расширенной программе…. И не спорь, пожалуйста, так надо. У меня, видишь ли, накопилось много важных и неотложных дел…
Китайский военно-транспортный самолёт «Шень Янг» грузно оторвался от взлётной полосы ханойского военного аэродрома, медленно набрал высоту и, неуклюже развернувшись по широченной рваной дуге, взял курс на порт Дашон.
Было раннее утро восьмого ноября 1974-го года.
Ник чувствовал себя не очень уютно: именно в этот день исполнялось ровно тридцать семь лет с того момента, как он попал в это Время. Перенёсся, так сказать, из Будущего — не без помощи парашюта…
«А, ведь, сегодня тоже придётся прыгать с парашютом», — ехидно подсказал заботливый внутренний голос. — «Тот же день. Парашют, опять же. Как бы ни вышло — чего непонятного…».
Тут ещё и с Мессингом всё было очень плохо: прошлым вечером Ник звонил в Москву, хотел посоветоваться, да только лечащий врач сообщил, что Вольф Григорьевич уже вторые сутки находится в комме…
За последние две недели был выполнен очень большой объём работ: тщательно «перелопачены» все архивы американских спецслужб, захваченные во время боевых операций, скрупулёзно проанализированы все донесения собственных (официальных и тайных), сотрудников из Дашона, а также был намечен целый комплекс антидиверсионных мероприятий.
Дело требовало личного присутствия Ника, причём, прибыть в город требовалось незамедлительно, а аэродром в Дашоне, разбомбленный несколько лет тому назад, ещё не успели полноценно восстановить. Оставалось одно — прыгать с парашютом. И старенький китайский «Шень Янг» был выбран совершенно сознательно, из соображений элементарной конспирации: ну, не летали высокопоставленные советские и вьетнамские офицеры на таких допотопных развалюхах.
Успокаивающе — на одной низкой ноте — гудел самолётный двигатель, и Ник, как-то незаметно для самого себя, погрузился в воспоминания…
Группа «Азимут», что стало с её бойцами? Какова их Судьба?
Кусков, Бочкин, Кузнецов, Токарев и капитан Курчавый погибли ещё в 1937-38-ом годах, во время поиска на Чукотском полуострове месторождения жильного золота. Гешка Банкин — в 1940-ом, во время проведения достославной операции «Зверёныш». Михаил Банкин и Анна-Мария Виртанен были расстреляны в 1967-ом, в Боливии. Зина умерла в 1951-ом, во время тяжёлых родов. Капитан Куликов и Мэри Хадсон пропали без вести — Мэри в 1942-ом году, в Австрии, а капитан в 1972-ом, во Вьетнаме…
Кто же остался в живых?
Во-первых, он сам — Иванов Никита Андреевич, заслуженный полковник ГРУ в отставке. А, во-вторых, славное семейство Сизых (в повседневном обиходе — «Толедо»). Айна и Алекс возглавляли российскую резидентуру в Латинской Америке. Их компания по отлову и выращиванию аллигаторов постепенно разрослась и имела полноценные представительства в восьми латиноамериканских странах, что, естественно, весьма способствовало основной профильной деятельности. Афанасий Сизых (Афоньо Толедо), после окончания «Оксфорда» был успешно внедрён в одну из суперсекретных структур НАТО, занимавшуюся шифровкой и дешифровкой. А Мартина Куэльо-Толедо навсегда прикипела к морю, и, более того, на текущий момент возглавляла (в звании контр-адмирала), всю «грушную» флотилию маломерных судов, разбросанных по всему Миру…
Вьетнамский лётчик похлопал Ника по плечу, а большим пальцем правой руки показал вниз.
«Ага, прибыли на место», — подбадривающе зашелестел в голове верный внутренний голос. — «Вон — внизу — горят выложенные большим крестом шесть ярких костров. Что же, братец, пора…».
Ник на прощание браво подмигнул лётчику, щёлкнул замком, отбросил вверх стеклянное полукружье кабины, встал на ноги и, сильно оттолкнувшись от самолётного борта, ласточкой полетел вниз…
Он летел с огромной скоростью по узкому чёрному туннелю, в конце которого чуть виднелось, вернее, только угадывалось крохотное белое пятнышко. Пятно неуклонно приближалось и расширялось, из него, словно щупальца спрута, вылетали разноцветные спирали и постепенно опутывали Ника, пеленая в плотный радужный кокон…