Гвендолин
Шрифт:
Дерзить варварам, конечно, опрометчиво и глупо. Но, если они меня лечили, значит, я им для чего-то нужен. А этот Сван меня отчаянно бесит. Терпеть не могу таких людей, считающих себя повелителями мира.
– Ах ты, щенок! – замахивается на меня огромным кулачищем викинг. В страхе зажмуриваюсь и прикрываю лицо свободной рукой.
– Сван, – совсем рядом звучит голос. – Не трогай его.
Осторожно приоткрываю один глаз и ошеломленно взираю на рядом стоящего ярла Ингвара.
– Да ты слышал, что он сказал! – возмущается Сван, но руку опускает.
– Слышал. А вдруг он сдохнет у нас по дороге от твоего удара? Сам знаешь, чем это чревато…
– Да, ярл, – скрежещет зубами Сван.
– Но если ты, заморыш, – сверкает на меня глазами предводитель варваров. – Еще раз пасть откроешь, кнутом учить буду… Лично… Слышал меня.
Утвердительно киваю, замирая от страха. Этот точно слов на ветер не кидает...
Глава 7
Нас снова разделяют. Брэди, Джеда и Комгала берет к себе на корабль Гуннар, а я и Ульрих остаемся с ярлом.
Конечно, я с большим удовольствием поменялась бы с кем-то из ребят местами, но кто же меня будет спрашивать. После утреннего происшествия находится рядом с Ингваром мне даже как-то страшно, да и Сван подливает масла в огонь время от времени злобно зыркая на меня. Я же в ответ лишь безмятежно улыбаюсь, чем злю его еще сильнее. Но поскольку это совсем не тянет на причину для придирок, он уходит, несолоно хлебавши, чтоб потом возвратиться вновь и мозолить глаза.
Судно бодро двигается вперед, ветер попутный и викинги отдыхают на своих лавках, отложив весла и весело переговариваясь. Я неплохо знаю их язык и довольно-таки сносно понимаю, о чем они говорят. В основном воины беспокоятся о семьях, которые остались на родине беззащитными перед какими-то “унандэ”, обмениваются впечатлениями о поездке и хвастаются подарками, которые приготовили для близких.
Сван выступает петухом и демонстрирует красивый кованный серебряный браслет, который он приготовил для какой-то Санны, подначивая скромного юношу по имени Ньял. Бедняге, как я поняла, не хватило денег на столь дорогой подарок для невесты, и он из-за этого становится предметом шуточек такого гада, как Сван. Щеки Ньяла заливаются румянцем, и он что-то зло цедит сквозь зубы, но Сван в ответ лишь только хохочет. Вот что за противный человек.
– Ты как? – наконец, находит возможность спросить Ульрих. Раньше все наши попытки поговорить резко пресекались, но теперь, среди общего гомона нас почти никто не слышит.
– Терпимо, – чешу затылок, ощущая под пальцами спутанные лохмы волос.
– Тебя когда к ведьме отвели, – шепчет мне на ухо Ульрих. – Мы уже решили, что все, тебя не дождемся…
– Она меня варевом своим напоила и спать уложила, – делюсь впечатлениями. – Мы для чего-то этим варварам нужны. И очень сильно. При чем все.
Мы ненадолго замолкаем, обдумывая ситуацию. Что-то с этими викингами не чисто. Как-то они слишком странно себя ведут с нами. Вроде и как с рабами, но с другой стороны, словно берегут, как… как поросят перед праздником. Я, конечно, не думаю, что они каннибалы, но что-то им явно от нас нужно, и ручаюсь, это не к добру.
– Ульрих, а это ты забрал у меня книгу Дэглана? – вновь вспоминаю об утерянных записях и с надеждой смотрю на монаха.
– Нет, Гвени. Не я, – вздыхает монах. – Когда я о ней вспомнил и попытался найти, опасаясь, что ее обнаружат, у тебя уже ее не было.
Закусываю губу, дабы сдержать рвущиеся наружу эмоции, и внезапно ощущаю чей-то внимательный взгляд. Он словно тоненькими мелкими колючими иголочками пробегается по позвоночнику, заставляя напрячься. Поднимаю голову и с изумлением замечаю, что на меня пристально смотрит никто иной, как ярл Ингвар собственной персоной. В горле сразу же пересыхает, а сердце начинает биться в груди пойманной птицей. Неужели догадался? Неужели понял, что я девушка?
Но прежде чем я успеваю основательно испугаться, он уже отводит глаза и начинает, как ни в чем не бывало, переговариваться с Ове, сидящим у рулевого весла.
На обед нам дают по вяленой рыбешке и кружке воды. Я с удовольствием заглатываю предложенную пищу, ловко выбирая мелкие косточки и выкидывая их за борт. Вода немного отдает несвежим запахом, но после соленой еды ужасно хочется пить, и я не брезгую предложенной жидкостью. Тем более что мне нужно восстановить силы в кратчайшие строки. Обсудить с Ульрихом побег пока возможности нет, я опасаюсь, что нас незаметно могут подслушивать. Но искренне надеюсь, что этим вечером мне удастся перекинуться хоть парочкой слов с ребятами. А пока я занимаюсь тем, что пытаюсь четко распланировать свои действия.
Мне очень повезло, что я в сутане. Странствующие монахи не вызывают особого удивления, да и разбойники на них не нападают, ибо это совершенно не имеет смысла. Денег у таких пилигримов как кот наплакал, а вот божьего суда боятся даже злодеи. Это варварам закон не писан. Что им опасаться пограничья и Черного моря Маннана, если их защищают собственные боги, благословляющие на грабеж…
А вот кое-какая провизия мне в дорогу не помешает. Надобно посмотреть, где викинги хранят запасы, и позаимствовать у них еды хотя бы на первое время. И еще не мешало бы понять, где мы собственно сейчас. Двигаемся мы по течению Сионы к Эрийскому морю. От Иорка, беря во внимание скорость драккара, удалились, по меньшей мере, на две сотни миль. Долго же мне придется топать домой. А ведь от Иорка к Кинлоху тоже надобно хоть как-то добраться. Хотя можно вернуться к тому же манистеру, вдруг там остались наши лошади. Значит, решено, я иду к манистеру по Иоркскому тракту. А если повезет, то вполне возможно, что повстречаю какой-то обоз или паломников.
Приняв, наконец, решение и смутно накидав план действий, удовлетворенно откидываюсь спиной на борт корабля, принимаясь разглядывать белые кудрявые облака, и в одном из них мне почему-то мерещится грозный драккар с головой дракона на носу.
Глава 8
К вечеру небо затягивается тучами, начинает моросить мелкий дождик, а ветер принимается нещадно трепать парус, который тут же приходится скрутить и пересесть на весла. Меня несказанно удивляет, что ярл и сам не брезгует подобной работой и гребет наравне с другими воинами. Уставшего Ове у руля сменяет Эгилл. Он хоть и молодой, но видно, что старый воин доверяет его умениям.
Я, натянув капюшон, мрачно наблюдаю за разгневавшейся стихией, пока не понимая хорошо это или плохо для меня. Рядом трясется от холода Ульрих, такой же насквозь промокший, как и я. А викингам все нипочем. Они даже и не думают натягивать на голое тело рубахи и остаются в одних только кожаных брюках, благоразумно спрятав свою одежду в сундук. Ведьма Йорун сидит в небольшом шалаше и тихо посмеивается, только у нее одной есть укрытие от непогоды. Видно, что эти грозные варвары почитают и берегут старуху.