Гюлистан страницы истории
Шрифт:
В российских дипломатических кругах хорошо понимали, что Персия не смирится с мыслью о потере Закавказья. Несмотря на дружественные жесты Аббаса-мирзы, известно было о его тайных взаимоотношениях с мусульманскими беками. Неизбежность новой войны стала очевидной.
В августе 1826 года персы под руководством Аббаса-мирзы, нарушив Гюлистанский договор, без объявления войны вторглись в Карабах и осадили Шуши. С персами был также бывший карабахский хан Мехти-Кули. Над армянским населением снова нависла опасность физического уничтожения. Только малая часть его смогла найти пристанище в крепости. Остальные беззащитные жители были либо уничтожены, либо ограблены. Аббас-мирза за каждую голову убитого армянина давал 10 рублей. Находящиеся в крепости армяне сконцентрировали все силы для ее защиты, оказывая действенную помощь русским войскам во главе с полковником Реутом. Не зря Ермолов писал Реуту:
"Требую от вас, чтобы все употреблены
Шли дни, но шаху не удавалось сломить сопротивление защитников крепости, и это сильно злило его. Всю свою злость Аббас обрушил на беззащитные армянские села. Для смягчения шахского гнева ганзасарский католикос Саргис Джалалян вместе с гюлистанским меликом Овсепом Бегларяном и джрабердским меликом Вани поспешили в лагерь Аббаса-мирзы. Парламентеры убедили шаха усмирить свою гордыню и тем самым спасли находящихся вне крепости армян от неминуемой гибели. Этому способствовала и начавшаяся в персидской армии паника, вызванная дошедшим до Шуши слухом о том, что Мадатов разбил вблизи Шамхора многотысячное войско шаха и отвоевал Елизаветополь. Шах, услышав эту новость, оставил осаду крепости и поспешил в Елизаветополь. В качестве заложника он взял с собой Овсепа, а Вани и Саргису Джалаляну удалось бежать. Аббас-мирза разбил лагерь на границе Гюлистана и Елизаветополя, на берегу реки Курак. Ночью Овсеп сбежал из плена и рассказал о местонахождении неприятельской армии генералам Паскевичу и Мадатову.
85
Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 6. С. 640.
"Покинувшие также персидский стан армяне — Александров, служивший переводчиком у Аббас-мирзы, и мелик Юсуф, карабахский житель — сообщили, что персидская армия находится на реке Куракчае, в 20-ти верстах от Елизаветополя, и что Аббас-мирза намерен атаковать русских в ту же ночь" [86] .
Получив такие сведения, князь Мадатов и начальник штаба генерал Вельяминов долго убеждали Паскевича напасть первыми. Паскевич, совсем недавно принявший командование войсками на Кавказе, с подозрением отнесся к предложению генералов, очевидно, решив, что в случае неудачи лишится авторитета. Но затем, принимая во внимание воинский талант Мадатова, позволивший ему незадолго до этого малочисленным войском победить персов в Шамхорской битве, что оказало на последних огромное психологическое воздействие, дал согласие наступать. В результате неожиданного наступления русских персы растерялись и ударились в бега. Русские преследовали их до берегов Аракса. Победа была совершенной. За блестящие победы в Шамхорской и Елизаветопольской битвах князь Мадатов был награжден алмазным мечом.
86
Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 6. С. 673.
22 сентября 1826 года Мадатов приезжал в Карабах, где встретился с полковником Реутом, который рассказал ему о героизме армянского населения при обороне Шуши и о предательстве магометанских беков. Услышанное от Реута князь передал Ермолову."…Относительно до войск и армян, защищавших крепость, — писал Мадатов генералу Ермолову в рапорте от 22 сентября 1826 года, — то долгом себе поставляю в. в, объяснить, что служба их достойна внимания, ибо все они действовали с отличною храбростью, выдерживали многократные приступы, отражали неприятеля с важным уроном, презирали недостаток продовольствия и никогда не помышляли о сдаче крепости, хотя бы наступил совершенный голод" [87] .
87
Акты Кавказской археографической комиссии. Т. 6. С. 841.
После этого с помощью русских солдат и армянских добровольцев Мадатов подавил волнения магометанского населения Карабаха и соседних районов, которые, подстрекаемые беками, продолжали выражать неповиновение русским даже после ухода персов.
В благодарность за помощь армянских добровольцев Ермолов писал Мадатову: "У всех изменивших нам мусульманских беков отобрать имеющиеся в управлении их армянские деревни, а жителям объявить, что они навсегда поступают в казенное управление в ознаменование признательности и непоколебимой верности их императору" [88] . А 12 января 1827 года в докладе, направленном императору. Ермолов отмечал: "Я должен пред В. И. В. справедливо похвалить осторожное и благоразумное поведение ген, кн. Мадатова, одобряя ловкость его, с которою умел он заставить Ширванцев и Карабагцев служить с отличным усердием" [89] .
88
Потто В. А. Первые добровольцы Карабаха в эпоху водворения русского владычества.
89
Акты Кавказской археографической комиссии. Т. 7. С. 563.
17 марта 1827 года Ермолов доверил Мадатову командовать отдельным (конным) подразделением и велел быть готовым к намечавшемуся весеннему походу. Но в том же месяце Алексей Петрович был неожиданно отозван в Москву. А 22 апреля пришел приказ Паскевича об освобождении Мадатова от должности.
Раффи писал: "(Мадатов), в последний раз взглянув на свою родину, на место, где родился, удалился, поехал в Тифлис. Что служило причиной отзыва Мадатова? Это объясняется лишь разными предположениями" [90] .
90
Раффи. Собрание сочинений. Т. 10. С. 366.
Факты убедительно доказывают, что отъезд и Ермолова, и Мадатова был спровоцирован любимцем императора генералом Паскевичем, который, зная о давних противоречиях между Ермоловым и Николаем I, сразу по приезде на Кавказ начал собирать компромат на Ермолова и «ермоловцев», не гнушаясь даже оговорами, клеветой и ложью [91] . И судя по результатам, Паскевич на этом поприще более чем преуспел.
Опалой генералов туг же воспользовался находящийся в Тебризе бывший хан Карабаха — Мехти-Кули. Получив разрешение (не без помощи Паскевича) у императора, он вернулся в Карабах и в оправдание позорных деяний своих сообщил, что бежал к Аббасу-мирзе, якобы уклоняясь от преследований Ермолова и Мадатова. 21 июня 1827 года в письме князю Абхазову (из свиты Паскевича) хан писал: "Когда Ермолов в 1816 г, был назначен главнокомандующим, я исполнил то, что обязанность службы от меня требовала. Мадатов также в то время был при Ермолове. Находясь несколько дней при них обоих, мне было предложено уступить Карабах Г. И. Я отвечал, что т. к, я преданный слуга России, то посему и провинция эта принадлежит Е. И. В.
91
Более подробно см.: Задонский Н. А. За стеной Кавказа.
Затем ген. Мадатов, пришедши ко мне, сказал: "У тебя хотят отнять область и даже ханство, но будь со мною заодно и уступи мне несколько из твоих владений и подданных, а я после сего таким образом устрою, что ни ханство, ни область не будут у тебя взяты; и в этом смысле даже дам тебе бумагу".
После этого принесли Евангелие, на котором он в присутствии нескольких человек произнес клятву, написал бумагу, что впредь против меня не будет действовать и не допустит, чтобы откуда либо, даже самим ген. Ермоловым был нанесен мне какой-либо вред или убыток.
После этого Ермолов вторично отправил ко мне собственноручную бумагу с переводом Мирза-Джамала, которою приказал отдать Мадатову деревни" [92] . Далее в письме Мехти-Кули говорилось о том, что Петрос Мадатов, дядя генерала Мадатова, якобы сообщил ему о намерении русских арестовать его. Поэтому и бежал. Совершенно очевидно, что хан нагло оправдывал свое предательство, прикидываясь невинной овечкой, ставшей жертвой нечестных генералов.
Как могли Ермолов и Мадатов в 1816 году просить уступить России Карабах, когда он находился под владычеством императора с 1805 года, что было документально оформлено в 1813 году в Гюлистане? Разве генералы не знали об этом? А может, забыли?
92
Акты Кавказской археографической комиссии. Т. 8. С. 458.
Как такой уважаемый генерал, как Мадатов, мог позволить себе унижаться перед ханом да еще клясться на Евангелии и дать «бумагу», что больше ни Ермолов, ни кто-либо другой не обидят его? Вопросы подобного рода называются риторическими и сами содержат в себе ответ.
Хан знал, что Мадатов в то время был уволен с должности и находился в Тифлисе [24], а Ермолова вообще не было на Кавказе, и любая инсинуация о них будет желанна Паскевичу и поможет ему (хану) снова стать хозяином Карабаха.