Хабаров. Амурский землепроходец
Шрифт:
— Наступила весна. Мы можем двигаться в путь, — обратился Хабаров к отряду. — Что предпримем? Куда подадимся?
Послышались разные голоса: нашлись сторонники плавания вниз по Амуру, к его устью, высказывались и за плавание вверх по реке. Этого мнения придерживалось большинство. С ним согласился и Хабаров.
— Я сторонник плыть вверх по Амуру, — сказал он.
— Почему вверх? Объясни, — обратился к нему с вопросом один из казаков.
— Разве не понятно? Мы нуждаемся в подкреплении. Богдоевы люди могут повторить нападение. Учтя свой неудачный опыт, теперь они это сделают большими силами. Поэтому мы нуждаемся в подкреплении. Возможно, воевода уже прислал нам помощь, и её мы можем встретить где-то в даурских или дючерских землях. Общими силами нам легче будет противостоять нападению богдоевых людей.
— Разумно рассуждаешь, — согласился с Хабаровым есаул Андрей Иванов.
В конце концов весь сход поддержал план, по которому отряд должен направиться не вниз, а вверх по Амуру. Он располагал теперь шестью крупными дощаниками, которые в зависимости от направления течения могли идти и на вёслах, и под парусами.
22 апреля караван судов вышел из Ачанского городка, где прошла зимовка отряда. Гребцы налегли на вёсла, стараясь держаться середины реки. Весна спешила войти в свои права: начинали распускаться листья на прибрежных деревьях, зазеленел нежной листвой ивняк, склонивший свои ветви к самой воде.
Миновали устье реки Уссури, образующей при впадении в Амур большой низменный остров. Далее потянулись низкие берега, поросшие кустарником, иногда над ними взметались огромные тополя. Миновали устье Сунгари, за ним повстречалась ярко-красная лодка — так любят раскрашивать свои лодки маньчжуры, — лодочник одет был как-то странно, не на местный лад. Сперва Хабаров и его спутники не обратили внимания на эту лодку — мало ли всяких местных людишек плавает по вольной реке, — но потом насторожились. Лодочник пропустил караван и пошёл вслед за ним, держась на некотором отдалении. Он был сильным человеком и уверенно грёб против течения, ловко взмахивая вёслами, стараясь не отставать от каравана.
— Это человек с юга, — произнёс оставшийся при отряде беглый даур и махнул рукой в сторону маньчжурских земель.
— Богдоев лазутчик, — высказал предположение Ерофей Павлович, — потребно изловить его и допросить.
Он приказал спустить лодку на воду и поручил четырём вооружённым казакам схватить лазутчика и привести на передовой дощаник.
Задержанный оказался маньчжуром. Оружия при нём не было, но он не скрывал, что ему было приказано идти по пятам хабаровского отряда, выследить его путь и узнать, где он остановится на зимовку.
— Зачем тебе это нужно? — спрашивал Хабаров через толмача, в роли которого выступал беглый даур, усвоивший в плену язык маньчжуров.
— Мне это совсем не нужно. Большой начальник приказал, — уклончиво ответил задержанный.
— Где стоит ближайший богдоев отряд?
— Близко. В устье большой реки, которая впадает в самую большую реку, по которой мы плывём.
Хабаров уразумел, что речь шла о реке Сунгари, впадавшей в Амур.
— Значит, его люди могли нас видеть, когда мы проплывали мимо устья? — продолжал свой допрос Ерофей Павлович.
— Надо полагать, видели.
— Почему же не напали на нас?
— Нападут, когда настанет для этого подходящее время. Когда вы устроитесь на зимнюю стоянку.
— А много ли людей в твоём отряде?
— Много.
— А точнее?
— Шибко много. Не сосчитаешь.
— Врёшь ведь, чтоб нас напугать.
— А когда придёт время нападать на ваш зимний городок, нас будет ещё больше. Раза в два или в три больше, чем теперь.
Возможно, лазутчик врал и бахвалился, чтобы припугнуть русских, но допрос его вызвал у Хабарова и его соратников неприятное, тревожное ощущение. Беглый Даур, уловив эту тревогу, произнёс:
— Позвольте сказать... Я слышал разговоры ханских людей. Они говорили друг другу, что в их войске шесть тысяч воинов. Может быть, вначале и было столько, да с тех пор многие дауры и другие жители Амура разбежались по своим домам.
— Это очень важно, что ты нам передал, — сказал Хабаров поощрительно.
Лазутчик со связанными руками был оставлен на борту дощаника. Человек ловкий, он как-то ухитрился освободиться от верёвок и, перегнувшись через борт, плюхнулся в воду и стремительно начал грести к берегу. Один из казаков, прицелившись, выстрелил в беглеца. Выстрел оказался метким, пуля попала в голову. Тело убитого ушло под воду, на её поверхности осталось расползающееся кровавое пятно.
Караван плыл мимо дючерского селения.
— Смотри-ка, Ерофей Павлович, никак наши, — радостно воскликнул один из гребцов.
— Наши, наши... — подхватили его возглас другие.
— Где наши? — воскликнул Хабаров, прикладывая ко лбу сложенную козырьком ладонь.
— Глянь-ка... Вот они, родные.
Вдали едва можно было различить силуэты трёх дощаников.
— Приналегите-ка на вёсла, ребятки, — скомандовал Хабаров гребцам.
Когда караван приблизился к стоянке дощаников, навстречу ему вышла лодка со знакомым человеком на борту и двумя гребцами. В лодке был Третьяк Чечигин, возглавивший пополнение. Его люди располагались у костров на прибрежной поляне и занимались приготовлением пищи.
Хабаров и Чечигин сердечно приветствовали друг друга, обнялись.
— А я уж совсем потерял надежду дождаться пополнения и решил отправиться на зимовку без вас, — сказал ему Ерофей Павлович.
— Вышли из Якутска только в июле, — ответил ему Чечигин. — Францбеков не сумел быстро собрать тебе пополнение. Не все казаки и промысловики горели желанием отправиться на Амур. А тут ещё дела всякие кляузные...
— Что ты имеешь в виду?
— Пойдём в твою коморку, хочу потолковать с тобой, Ерофей, с глазу на глаз, без свидетелей.
— Пойдём.
Они уединились в тесной коморке под палубой дощаника, впереди грузового трюма. Чечигин перешёл на доверительный шёпот и стал рассказывать:
— Францбеков зело не ладит с Петрушкой Стеншиным.
— По-моему, они давно не ладят. Сам был свидетелем.
— А теперь нелады и вовсе усугубились. Дьяк строчит доносы на воеводу в Сибирский приказ. Обвиняет его во всех злоупотреблениях. Сохранить свои кляузы в тайне Стеншин не сумел. Уж не знаю, как сие вышло, либо дьяк сам кому-то проговорился, либо одно из его писем сумели перехватить люди Францбекова. В доносах тех достаётся на орехи и тебе, Ерофей.