Хабаров. Амурский землепроходец
Шрифт:
Зима прошла спокойно, без происшествий. Жители соседних поселений вели себя смирно, больше не пытаясь предпринять каких-либо враждебных выпадов против обитателей городка. Напуганные «огненным боем» ачаны и их соседи дючеры признали военное превосходство русских. Понемногу туземцы занялись торговым обменом с русскими промысловиками, находя его полезным и выгодным для себя. Устанавливались и ясачные отношения с местными князцами. Невольно сравнивая общение русских и маньчжур, приамурские народы убеждались, что ясак, взимаемый русскими, не столь обременителен, в то время как маньчжуры прибегали к ничем не ограниченному грабежу, к тому же они угоняли людей в неволю, многие семьи ачан и дючеров недосчитывались своих близких, томившихся в маньчжурском рабстве.
Хабаров посылал своих людей в ближайшие улусы, чтобы склонить князьков к принятию русского подданства и выплате ясака. На это согласился ачанский князёк Жакшур, который выплатил в качестве ясака два сорока соболей и отдал в аманаты своего сына.
Более отдалённым и значительным был улус дючерского князька Нечиги. Не располагая точными сведениями о численности населения этого улуса, Хабаров решил послать к нему отряд побольше. Во главе этого отряда, насчитывавшего девяносто пять человек, были поставлены Степан Поляков и Дунай Трофимов. Провожая отряд, Хабаров давал наставления.
— Учтите, мои дорогие. Этот поход — наш первый поход в Дючерскую землю. Каждый народ имеет свой норов, свои обычаи. С дючерами мы общались слишком мало и плохо знаем, каковы они: миролюбивы или, наоборот, — воинственны. Присмотритесь к ним. Ведите себя с дючерами мирно, ласково. Действуйте добрым словом, а не угрозами. И ещё порасспрашивайте, что им известно о южных соседях, богдовых людях. А главное, постарайтесь убедить, что мы ничем не походим на их богдойских соседей, не угоняем людей в полон, не разоряем селений. Наша цель — мирные, добрые отношения с любыми народами, что живут с нами бок о бок. Пусть доверятся нам и узнают, что покровительство белого царя несёт народам защиту от всяких обидчиков.
Поляков и Трофимов, следуя наказу Хабарова, смогли по-мирному договориться с дючерским князьком Нечигой. Князец согласился платить ясак в сорок соболей и отдать в аманаты троих своих братьев. Привёз отряд из дючерской земли и важные сведения.
— В улусе Нечиги не раз появлялись лазутчики богдоев, — рассказывал Ерофею Павловичу Поляков.
— Что им было нужно?
— Интересовались, где стоит наш отряд, много ли нас, есть ли в нашем распоряжении «огненный бой».
— Так, так... Что ещё говорили лазутчики?
— Запугивали дючеров. Говорили, что вблизи Амура стоит многочисленное войско богдойцев. А Нечига утверждает, что богдойцы врут. Вблизи Амура никакого войска нет. Может быть, далее к югу и стоит, а там нет. И ещё лазутчики угрожали — плохо будет дючерам, коли они переметнутся к северным людям.
— Ты бы прямо спросил Нечигу, мол, нуждаетесь ли вы, дючеры, в нашей помощи?
— Конечно, спрашивали об этом, — сказал Трофимов. — Ответил нам князёк, что дючеры в русской помощи нуждаются. Русские, мол, не жгут наши селения, не угоняют наших людей толпами в полон.
— Это он хорошо сказал. Ты бы спросил у него после таких слов, зачем же минувшей осенью они на наш городок нападали, поджечь его пытались?
— Молвили ему это. А он отвечал, что якобы богдоевы люди их подстрекали.
— Хитрил Нечига. А может, и впрямь богдоевы люди его подстрекали. Ну да ладно... Не будем злопамятны.
Из сведений, собранных Степаном Поляковым и Дунаем Трофимовым, Ерофей Павлович сделал своё заключение: дючеры, ачаны и другие приамурские народы не любят богдоев, те маньчжур, ненавидя их за частые набеги, грабежи, уводы в полон своих соплеменников. Русские представлялись жителям Приамурья во всех отношениях меньшим злом, а их господство — как более приемлемое и менее обременительное. Вместе с тем было понятно, что появление русских на Амуре вызвало у маньчжур тревогу и раздражение. Их лазутчики старались выведать у приамурских обитателей, чем занимаются русские на Амуре, каковы их численность, вооружение, дружелюбно ли относятся к ним местные жители. Ответы вызывали у богдойских людей нескрываемое раздражение и прямые угрозы в адрес русских и тех приамурских князьков, которые пытались завязать с русскими добрые отношения. Особое раздражение, судя по всему, вызывало у маньчжур то, что русские вели широкий соболиный промысел, проявляли интерес к богатствам недр, а кроме того, намеревались в недалёком будущем заняться здесь хлебопашеством.
Маньчжуры ни в коей мере не были заинтересованы в установлении добрососедских отношений русских с приамурскими народами, готовыми выплачивать русским ясак и принять их покровительство. Большинство местных князьков в конце концов узрели выгоду добрых отношений с русскими, и маньчжуры не могли не понять, что установление русской администрации на Амуре навсегда положит конец их агрессивным походам, сопряжённым с непрерывными грабежами и угоном полонян.
В начале XVII века Китай переживал глубокий социальный, политический кризис, ослабление центральной власти. Этим воспользовались северные соседи, маньчжуры. Они повели упорное и планомерное наступление на Китай, в результате которого произошёл крах Минской монархии и на императорский трон в Пекине был возведён маньчжурский предводитель Шуньчжи. Положение захватчиков в Китае не было прочным. Китайцы и другие народы, населявшие страну, то и дело восставали против маньчжурских захватчиков. Маньчжурская феодальная верхушка стремилась в этих непростых условиях обеспечить себе прочный тыл за счёт расширения своих владений на севере. Речь шла о Приамурье. Маньчжурские правители видели, что русские пока ещё не располагают здесь значительными силами, и поэтому не отказывались от осуществления своих захватнических планов в этом регионе, который никогда маньчжурам не принадлежал. С одной из таких попыток маньчжур пришлось столкнуться Хабарову и его отряду.
Маньчжурское войско насчитывало более двух тысяч человек. Его слабым местом был пёстрый национальный состав: около половины маньчжурского войска составляли дауры, дючеры и тунгусы, насильственно угнанные в Маньчжурию во время грабительских походов и вынужденные воевать помимо своей воли. Эти люди ненавидели своих поработителей и при первой возможности становились беглецами. Однако войско имело хорошее вооружение и снаряжение, не только холодное, но и огнестрельное оружие. Двухтысячная армия, готовившаяся к нападению на Приамурье, располагала шестью пушками, пищалями, петардами. Последние представляли собой глиняный сосуд, начиненный порохом. Разрыв петард мог произвести серьёзные повреждения в городских стенах, башнях и оказать серьёзное моральное воздействие на противника. Войско маньчжур было конным. На каждую пару воинов выделялось по три коня. Третий рассматривался в качестве запасного и предназначался на тот случай, если один из всадников в ходе боя лишился бы своего коня. Во главе маньчжурского войска был поставлен военачальник Хайсэ, а его помощником назначен Сифу, который у русских был известен как Исиней.
Маньчжурское командование располагало сведениями о местоположении отряда Хабарова и вынашивало план нападения на Ачанский городок. Однако это нападение не стало для русских неожиданностью. Дючеры неоднократно предупреждали новых соседей о появлении на Амуре маньчжурских лазутчиков, собиравших сведения о силах русских.
И вот наконец произошло знаменательное событие.
В расположении князька Нечиги появился даур, вооружённый на маньчжурский лад. Среди дючеров нашлись люди, понимающие даурскую речь. С их помощью удалось выяснить, что даур оказался беглым, покинувшим своего военачальника Хайсэ и решившим бежать на Амур, чтобы предупредить о надвигающейся угрозе русских. Беглец добрался до реки Уссури, нашёл там лодку вблизи одного из селений и спустился вниз по течению до впадения этой реки в Амур. Там он достиг дючерского селения и сообщил, что на север движется конная армия маньчжур.
Князёк Нечига выслушал беглого, посоветовался со старейшинами и решил предупредить русских. Беглый даур и сопровождавший его дючер, доверенный человек Нечиги, отправились вниз по Амуру к русской крепостце.
Ерофей Павлович выслушал беглеца, речь которого перевёл толмач Иванов, поблагодарил и даура, и сопровождавшего его дючера, вручив обоим подарки, и спросил:
— Не хотите ли защищать вместе с нами острожек?
Гости ответили согласием.
Нападение маньчжур хоть и не стало неожиданностью для защитников городка, но случилось раньше, чем они предполагали. Люди из отряда Хабарова, которые размещались в избах за пределами городка, ещё даже не успели покинуть свои жилища и укрыться за его стенами.