Хаиса императора драконов
Шрифт:
— Кстати, о поиске. Один момент очень меня смущает, — задумчиво произнес огневик.
— О чем ты, Шейм? — Князь поднял мундир и отряхнул от прилипших пылинок.
— Когда Иссандр инициировал поиски и не выдержал давление божественного артефакта, ты добавил свою магию. Так кому мы ищем хаису?
Мрачный князь не спешил отвечать, и Шейм с ехидцей добавил:
— Хаиса — ему? Или все же для тебя?
Мертвый утес безжизненный, с тяжелой аурой, которую не всякий может выдержать. На его покрытых трещинами, словно шрамами,
Мертвый утес идеально подходил его сути, именно здесь регент успокаивался, когда допекала родня.
Сегодня достал верный друг. Зудел, как назойливое насекомое, взывая к рассудку вместо того, чтобы заткнуться и просто послушать вечное море.
Глядя в глаза другу, Райнер твердо произнес:
— Я сомневаюсь, что эта иллюминация, прозванная меткой богинь, поможет кого-то найти. Ты и сам знаешь, что уже несколько поколений мужчин из нашей рода не могут найти хаису. Отборы для моего брата, отца и деда были фарсом. Сомневаюсь, что в этот раз что-то изменится, поэтому подходящая невеста для Иссандра уже найдена, осталось потешить толпу заданиями. Что поделать, Небесные Сестры давно нас не слышат.
Новый порыв ветра — и гирлянда ударила по столу, сбивая со стола чашку регента.
Шейм машинально подхватил ее заклинанием и, вернув на место, задумчиво возразил:
— Но ведь прорицательница не соврала…
Регент равнодушно кивнул:
— Не соврала. У меня был шанс найти истинную, но я опоздал, и она умерла.
Шейм отвернулся не в силах смотреть на друга.
Лед невозмутимости, в котором застыл огонь незатухающей боли. Ему даже представить страшно, что испытывал Райнер.
Пытаясь сгладить неловкость, Шейм с неестественной оживленностью спросил:
— Кстати, ты чего к девчонке прицепился? Сам ведь заметил у столика заклинание «воздушной веревки».
— Ручаясь за другого человека, она поклялась честью и магией, а затем и жизнью. Глупо и опасно. Я хотел, чтобы она поняла и в будущем не давала губительных клятв.
Шейм рассмеялся.
— Что? — регент вскинул темную, резко очерченную бровь.
— Я спрашивал о блондиночке, которая облила тебя чаем, — с улыбкой объяснил огненный драконид. — А ты сразу о рыжей красотке. Что, зацепила тебя?
Райнер покачал головой.
— Ты неисправим, Шейм. Я ведь объяснил, что мне не понравилась клятва. Как можно ее давать, когда не уверен в человеке?
— Речь не об уверенности, рыжая защищала родственницу, — не согласился Шейм. — Да и вообще у девчонки синдром защитницы, как показал случай в банке.
— Отчаянная девица, — поморщился регент, — полезть в огонь — и не прикрыться щитом. То ли безумная, то ли слишком ответственная и жалостливая.
— И все это можно сказать и о тебе, — ехидно прокомментировал Шейм. — Ты тоже рискуешь собой ради родственников, чересчур жалостлив и ответственен. Видишь
Райнер не стал спорить, хотя злая улыбка на миг искривила губы.
Подлив и себе, и другу чаю, он произнес вкрадчиво:
— Раздражение… Настало время обсудить и его, да, Шейм? В чужом доме чадящую трубу видишь, в своем пожар не замечаешь?
Рыжий с нарочитой медлительностью сделал три глотка обжигающего напитка.
— Да все я замечаю, Рай. Согласен, я потерял контроль. Но в моей голове до сих пор не укладывается, как можно втереться в доверие, прикинувшись влюбленной, улыбаться и отвечать на поцелуи, а затем подсыпать яд? Отравив с женихом и весь его отряд, совершить очередную подлость — передать их беспомощных некромантам! Женщины — лживые, вероломные предательницы!
Райнер поморщился.
— Ты преувеличиваешь, не все женщины такие. И ты в курсе, почему невеста твоего кузена так поступила: литанэронцы шантажировали ее жизнью матери и брата.
— Отсюда вывод: выбираешь в жены девушку из Тафрии, вывози оттуда и всю ее родню, не оставляй некромантам рычаги давления, — мрачно произнес Шейм.
Он подошел к перилам и невидяще уставился вдаль.
— Благодари богов, что драконидам не всякий яд страшен, и для твоего кузена все обошлось, — веско заметил Райнер.
— Одного не понимаю, почему кузен простил ее? Она же предала его!
Райнер пожал плечами.
Ответа он не знал.
— А давай ее грохнем? — мрачно предложил один голос.
— Хм… Кардинальное решение, не находишь? — задумчиво возразил второй.
— Подождем более сговорчивую, на эту терпения не хватит.
— Давай дадим последний шанс? Упустит — грохнем.
Подслушав подобный разговор, волей-неволей быстро придешь в чувство и припомнишь все, что было до обморока.
Я осторожно приоткрыла один глаз и с трудом сдержала стон. Опять… Опять они, эти приставучие богини!
Повторяется прямо как в день моего появления на Дисгаре…
Несколько месяцев назад…
Я очнулась на холодном камне в странном полутемном помещении, дико болела голова. Сильнее всего — висок.
Ощущения странные, трудно расшифровать.
Я четко помнила, как летела, сброшенная с лестницы… Больно ударилась поясницей о перила, треск и падение…
Даже испугаться не успела, как уже лежу на леденящем спину камне не в силах пошевелиться, могу только смотреть не моргая.
Надо мной рыдала рыжая девушка, умоляя очнуться.
Еще две, близняшки со странно выкрашенными волосами — одна половина в белый, вторая — в черный, отчаянно спорили.
— Это не та! — сердилась одна из девиц. — Ты притянула не ту душу!
— В следующий раз вылавливаешь ты, — разозлилась вторая близняшка. — И вообще, почему ты решила, что она не подходит?