Ханский ярлык
Шрифт:
Был князь Андрей, как никогда, в силе, ныне под его высокой рукой новгородская дружина, обойдётся без татар, тем более у них самих, по слухам, началось нестроение.
Князь Дмитрий Александрович возвращался к родному пепелищу осторожно, неспешно, тщательно готовя каждый переход, высылая вперёд разведчиков, не без основания полагая, что за ним следят Андреевы подсылы. Ждал нападения каждый день, готовился к его отражению. И всё равно был захвачен врасплох во время переправы у Торжка
Дружина Андреева, состоявшая почти из одних новгородцев, налетела на обоз, не успевший переправиться. Была захвачена казна Дмитрия вместе с его боярами Феофаном, Антонием и княгиней.
Антоний, понимавший, что ждёт его за прошлые грехи в плену у Андрея, проворно скинув брони, кинулся в реку и поплыл к другому берегу, где уже был князь Дмитрий.
В Антония стреляли из луков, но, к счастью, не попали. Феофан побоялся лезть в воду из-за неумения плавать и за то поплатился жизнью. Андрей лично распорядился повесить его:
— Да у самого берега, у самого берега, чтоб видно оттель было. Это тебе, сука, за Толниевича.
Князь Дмитрий, в одно мгновение оказавшийся нищим, помчался в Тверь в сопровождении мокрого Антония и нескольких гридей, успевших переправиться.
Перед самой Тверью конь под князем пал, не выдержав скачки, и слуга уступил ему своего, тоже качавшегося от переутомления.
В Тверь въезжали шагом. Князь Михаил Ярославич встретил своего недавнего врага сочувственно, понимая, что просто так, да ещё на запалённых конях, Дмитрий никогда бы в Тверь не въехал.
— Что случилось, Дмитрий Александрович?
— A-эх, — махнул рукой с горечью тот и обессиленно опустился на нижнюю ступеньку крыльца, склонил голову на колени, обхватив руками.
Антоний, приблизившись к Михаилу, негромко сообщил ему:
— Князь Андрей захватил нас на переправе и отбил всю казну. И княгиню пленил.
Михаил обернулся, увидел за спиной своего «сыночка», поманил пальцем.
— Аксай, быстренько принеси ковш воды.
Татарчонок обернулся мигом. Михаил взял ковш, подошёл к Дмитрию.
— Дмитрий Александрович, испей водицы.
Дмитрий поднял голову, взял ковш, стал пить жадно, гулко, словно в пустоту лил воду. Выпил всю.
— Спасибо, князь.
— Пойдём в опочивальню, Дмитрий Александрович.
— Да-да, — кивнул Дмитрий и сделал попытку встать, но не смог.
Михаил подхватил его под руку, помог подняться.
— Сысой, помоги.
Они повели внезапно ослабевшего Дмитрия Александровича вверх по ступеням крыльца, провели во дворец, в опочивальню князя. Помогли лечь на ложе.
— Ступай, — махнул Михаил Сысою, и тот вышел.
Они остались вдвоём — два князя. Михаил присел на ложе
— Вот так, Миша. И это родной брат.
— Вам надо наконец помириться, Дмитрий Александрович.
— Но как? Я бы рад. Но он ведь меня со свету сживает. Два раза на меня татар приводил. Тохта зовёт в Орду, но как я пойду, если там меня смерть ждёт? Я же знаю. Я нутром чую: на смерть зовёт.
— Да. Орда не тёща, блинов не печёт.
— Был у Ногая на Дону. Хорошо принял. Так нет, давай приезжай в Золотую Орду. Ясно зачем. Они с Ногаем как кошка с собакой. А я при чём, Миша? Я-то, русский князь, каким боком меж ними?
— Но всё же вам лучше помириться, Дмитрий Александрович. Татары — шут с ними, но вы-то одного гнезда дети.
— Вот то-то, Миша. Езжай ты к Андрею, уговори его, чтоб отстал от меня. А? И чтоб вернул княгиню. А? Съезди, Миша.
— Не послушает он меня, князь, не послушает.
— Но почему?
— Я ему в сыны гожусь. Скажет, яйца курицу не учат.
— А ты возьми с собой епископа Симеона.
— Симеон умер давно. У нас уже другой рукоположен митрополитом — Андрей.
— Откуда взят?
— Из игумнов Богородицкого монастыря. Литовского рода сам, сын князя Ерденя. Но христианин благоверный, литургию ведёт — заслушаешься.
— Ну вот и езжай с ним. Епископ, да ещё из князей, неужто не уговорите Андрея?
— А где сейчас князь Андрей?
— Должно, в Торжке, мою казну пересчитывает. Попроси его хоть часть вернуть, я ж ныне наг и нищ. И княгиню. Обязательно выручи княгиню мою, Миша. Очень прошу тебя.
— Постараюсь, Дмитрий Александрович. Не знаю, как получится, но я постараюсь.
В Торжок князь Михаил и епископ Андрей поехали в сопровождении тридцати гридей. Иерей, несмотря на свой сан, сидел на коне как влитой, видно, будучи княжичем, получил настоящее воспитание и навык.
Князя Андрея они нашли у Торжка в шатре, установленном на берегу реки.
— A-а, — вскричал Андрей, завидевши их, шедших к шатру. — Не иначе посланцы от братца.
— Здравствуй, Андрей Александрович, — приветствовал Михаил. — Как ты догадался?
— Как? Очень просто. Мои отроки почти до Твери гнались за этим зайцем линялым. Ха-ха-ха. Едва за хвост не ухватили. Ну, заходите, гостьми будете. Акинф, вели принести нам мёду хмельного.
— Если можно, князь, мне бы сыты, — попросил Михаил.
— И мне тоже, — подтвердил епископ.
— Ну что ж, принеси и сыты, а мне всё же мёду.