Характерник. Трилогия
Шрифт:
Как результат всего этого, экономика трещала по швам, а хозяева из-за океана теряли деньги, нервы, надежду на легитимность будущих выборов своего ставленника. На юге и востоке бушевали митинги, на площадях Донбасса, Харькова и Одессы реял российский триколор, в потасовках гибли люди, женщины становились вдовами, а дети сиротами. При таком раскладе фигур на политическом поле вверх поперли ярые фашисты. Сначала заокеанских хозяев устраивали у власти явные бандиты, но со временем пришло понимание того, что преступный элемент дискредитирует идею смены власти, что их самих, американских советников и покровителей, скоро могут обвинить в потакании нацистов. Поэтому наступив на горло своей песне, стоящие у истоков революции в центре Европы, дали добро на отстрел самых непримиримых вождей. Первая ласточка – Сашко Билый, оказался тем пробным камнем, который вывел людей к зданию парламента.
–Ню-ню, дорогие товарищи пиндосы, то ли еще будет! Здесь вам не Сербия, если вы еще этого не поняли. Война будет. У вас «север» с «югом» бодались, а на Украине, «запад» с «востоком», сцепятся. Тфу! Поганка какая! Жалко народ. Им мозги за двадцать лет так промыли, что засрать их после этого, ничего не стоило. Не моя война.
Глава 4.
К оружию следует прибегать в последнюю очередь –
когда другие средства окажутся недостаточными.
Н. Макиавели
К дому, в котором жила Ирина, Хильченков подошел уже за полночь. Детский крик услышал еще когда поднимался по лестнице. Квартирная дверь была распахнута настежь, а в комнатах горел свет. В проходном коридоре переступив через тело неизвестного человека с пулей во лбу, поторопился исследовать квартиру. В центральной комнате наткнулся еще на двоих убиенных. Скорее всего работа Каретникова. В спальне перед детской кроваткой лежала мертвая Ирина. Женщину застрелили скорей всего из пистолета, но при этом патронов не пожалели, одежду пробили в четырех местах, и на взгляд Сергея, каждый выстрел был смертельным. Те, кто напал, обладали чувством человеколюбия, девочку пожалели, оставив ее в живых.
При виде Сергея, голодный ребенок, разорался еще сильней. Чем ему накормить девочку? Недолго думая, взял ее на руки и чуть баюкая, погрузил в сон. Куда же пропал Михаил? Этот вопрос сейчас волновал его больше всего.
С исчезновением Каретникова, наметилось два пути развития событий. С одной стороны, можно было бы, взяв ребенка, выехать в Россию. Он по сути своей, сейчас никто, обычный гражданский человек в чужой стране. С другой стороны, если есть возможность принести свою лепту в общий котел обороноспособности своего государства, обязан это сделать. Да, он способен действовать самостоятельно, аналогично подводной лодке в водах чужой территории, но в отличие от нее, было одно обстоятельство, которое заставляло Хильченкова крепко задуматься о своем ближайшем будущем. Задач от государства он не получал, планов операции, проводимой направленцами в чужой стране, не знал. Выходит, все, что он будет делать, может пойти в разрез интересам разведывательного ведомства. Ключ ко всему происходящему – Каретников и флешка, в которую негде заглянуть. Со времени пропажи Михаила прошло не более пары часов, компьютер может найтись у Людмилы. Значит немного времени у него есть. Сначала нужно отдать ребенка родителям Ирины, а после попробовать разыскать Каретникова, если тот жив, конечно. Пашке звонить пока не будет. От того, что он узнает о гибели жены завтра, а не сейчас, мало что изменится. Интересно, что на Богдановой флешке? При сложившихся обстоятельствах, держать ее при себе, несусветная глупость. Плохо, что Иринин раскуроченный комп лишенный жесткого диска, не катит. Н-да!
Хильченков держа на руках угревшегося, спящего ребенка, набрал на мобильнике номер Людмилы. После череды прерывистых вызывных сигналов в трубке, услышал сонный голос девушки:
–Да?
–Люда, это Сергей, – старался говорить монотонно и не громко, чтоб не потревожить спящую малышку. – Мне необходимо приехать к вам домой, диктуй адрес.
–Что случилось?
–Ира погибла, ребенок со мной.
Молчание в трубке, потом попытка упрека так и не высказанная вслух:
–Ты, ты, …! …
Людмила, скорее всего справившись с душившими ее слезами и эмоциями, продиктовала адрес, после чего отрубила связь. Хильченков вздохнул, если сейчас отдать ребенка родным, одной, хоть и маленькой проблемой будет меньше, но легче не станет. Снежный ком событий, кучей других проблем, навернулся на его плечи, а бросить все и пройти мимо них, он уже не мог, не имел морального права.
Сначала показалось, что ночной город замер в сонной одури, но выйдя через арочный переход из колодца внутреннего двора на бульвар, Сергей тут же глотнул атмосферу города отданного на разграбление завоевавших его чужаков. Среднюю часть бульвара оккупировали кучки людей, представлявшие собой разного рода политические течения, а по нынешним временам, обычные банды. Под светом фонарей молодые ребята щеголяли в камуфляже с повязками УНА-УНСО на рукавах. Метров через сто, такие же отморозки в разномастной одежде, представляли правый сектор майдана. Их соседей оккупировавших лавку еще дальше, не разобрать. Те мало того, что горланили песни, ржали как кони, наверное упиваясь безнаказанностью своих действий, так еще устроили прямо посреди прогулочной дороги, большой костер искры из пламени которого, порывы ветра поднимали выше человеческого роста. Смотрелось все, подобно сюрреализму средневековых картинок из древних исторических фолиантов. И по одной и по другой проезжей части бульвара проносились машины, фарами дальнего света слепя редких прохожих.
Выбрав место поспокойней, пересек бульвар. Ни о какой маршрутке не было и речи, время позднее, но добираться до ботанического сада пехом, занятие неблагодарное. Кто знает, сколько майданутых и бандерлогов может повстречаться на пути? Прислонившись спиной к серой стене длинного здания, рядами темных окон вытянувшегося по всей дистанции до самого перекрестка, заставил себя расслабиться и нырнуть в состояние Хара. Сергей сцепил действительность ночного бульвара с призрачной реальностью информационного поля Земли. Невидимое щупальце сознания потянулось вниз по бульвару, распознало и вычленило светящиеся светлячки разума на проезжей магистрали, коснулось ауры живых существ и определившись, послало импульс теплоты и добра одному из захваченных объектов. Все! Необходимо вернуться назад, иначе усталость прожитых суток и постоянное вычерпывание своей энергетики, могло подобно наркотическому трансу, затянуть в навь.
Вернувшееся сознанье не сразу позволило сделать шаг к остановившейся у обочины легковушке. Повело! Словно пьяный, прижимая к груди сверток со спящим ребенком, пошатываясь приблизился к дверце. Открыв ее, почти плюхнулся на сиденье рядом с водителем.
За рулем серебристого Пассата сидела миловидная женщина, мертвой хваткой вцепившаяся в рулевую колонку. Если бы не взгляд, бездумно устремленный вперед в лобовое стекло, схожий с выражениями лиц киношных зомби, ее можно было бы назвать красивой. Хрупкого телосложения, уже не молодая, но и не старуха, она была из породы тех представительниц слабого пола, которых мужчины до самых седин привыкли носить на руках. Густые темные волосы на ее голове уложены в замысловатую прическу. Более детально черты лица при свете уличных фонарей не рассмотреть, а Хильченкову это и не нужно, ему бы контроль над ее сознанием не потерять, а то запросто по мордасам получишь или на истерику нарвешься. Ясное дело, представьте себе в салоне вашего авто, ни с того ни с сего, вдруг оказывается незнакомый субъект. Тут кто хочешь, поведет себя неадекватно.
–Едем прямо. – Велел Сергей.
Женщина как робот тронула машину, не набирая высокой скорости, поехала по прямой. Хильченков всю недолгую дорогу, выполняя роль штурмана, вел даму по запланированному ним маршруту. Обогнули сад, попав в лабиринты переулков частного сектора. Вот здесь действительно тьма египетская, наверное один фонарь на сто метров дороги. Кажется здесь.
–Стой! – скомандовал незнакомке.
Приложил ладонь к темени, ощутил, как напряжение отпускает ее, заставляя расслабиться одеревеневшие мышцы.
–Спать!
Протянул руку, через безвольное тело дотянулся до кнопки на двери. Опустив с ее стороны стекло до состояния щели, заглушил машину, вытащил ключ из замка зажигания, вылез наружу, захлопнув за собой дверь. Заблокировав двери и поставив Пассат на сигнализацию, протолкнул ключи через щель внутрь машины. Подруга к утру выспится, а в этом переулке сейчас поспокойнее чем во всем Киеве будет. Двинулся дальше.
Узкие улочки одноэтажного района, составляющего частный сектор, можно сказать недалеко от центра города, спрятались за порослью кустарников, вишневыми деревьями и каштанами. Даже в темноте вид заборов и створ ворот, в некоторых местах оплетенных лианами виноградной лозы, передавали любому пришлому неповторимый шарм уходящей эпохи. Ухоженные белые мазанки, серые шлакоблочные строения и домишки из красного кирпича, ничем не отличались от подобных построек на улицах иных городов Украины. Зажиточно здесь жили всегда. Вот и нужный ему номер дома. Сбоку от ворот самодельная лавочка с удобной спинкой и подлокотниками. Девочка в конверте одеял, словно почувствовав что пришли, закряхтела, завозилась, отгоняя от себя принудительный сон.