Характерник. Трилогия
Шрифт:
–Ирвин! Он выпрыгнул в окно!
Время так поджимало, что казалось, не успевает. Из окна Хильченков оценил обстановку в этой стороне периметра. Радости мало. Из парковой зоны в сторону административного здания направлено порядка двух десятков стволов, и для тех ребят его невидимость исключалась. Всех стрелков своим вниманием он охватить не мог. Позиции далеко, развернутость по фронту широкая. Такое оцепление ему не пройти. Черное пятно на счищенном до асфальта подобии маленького плаца или стоянки автотранспорта, при ярком свете фонарей, привлекло внимание. Канализационный коллектор, это единственный шанс из патовой ситуации. Метнулся к убиенным. Эх, сейчас бы переодеться в чистую одежду!.. Обзавелся пистолетом, ножом и фонарем, на остальное времени не хватило. Пару скачков и
–Я умер! – концентрируясь, выкрикнул формулу-заклинание, после чего, выпрыгнул из окна.
Ни один характерник не любит формулу умирания. Вселенная даруя тебе невидимость именно такого порядка, взамен забирает не только твою энергию но и обычную физическую силу. В свое время дед, заставил его пройти урок умирания, после чего отвратность воспоминания об этом осталась навсегда. Человек, произнесший эту формулу-заклинание, действительно умирает для всего мира, он становится невидим для других, его не воспринимают как личность, он пустота, он пыль на поверхности земли. Пользоваться «смертью» можно очень недолго, энергия из тебя высасывается со скоростью всасывания мусора мощным пылесосом. А когда ты закончишь «быть мертвым», от твоего тела и даже изо рта, действительно будет пахнуть могильной землей.
Хильченков не теряя ни одной лишней секунды, подбежал к чугунной крышке. Провозившись с наледью, в конце концов смог подцепить чугунный блин клинком ножа, поднатужившись, поставил его на ребро. Всунувшись в коллектор, прикрыл над собой крышку. В полной темноте выдохнул:
–Я вернулся!
Тело радостью ответило на возвращение в мир живых, вот только здоровье после вынужденной отсидки подвело. Сергей потерял сознание.
Глава 5.
Американцы после 1823 года, когда они приняли
доктрину Монро, объявили зоной американских
интересов и ответственности весь континент.
Им понравилось жить за счет других народов
возникла идея «богоизбранности», а на рубеже
19–20 веков четко оформилась идея мирового
господства.
Леонид Ивашов.
Вызов на ковер, это всегда дело неприятное и даже опасное. Иногда кажется, лучше участвовать в боевых действиях, недосыпать, истекать потом где ни будь в жарком климате южноамериканских джунглей, чем предстать перед очами шефа в чистом кабинете офиса. Это может быть во-первых, ступенью в полосу новой, еще не познанной жизни в профессии разведчика. Выпускник какого-то престижного университета получив приглашение прибыть к начальнику, проявляя недюжинный энтузиазм и скорость, бежит показаться боссу, имея за душой предложения и суждения по ряду вопросов. Как же, его заметили! О нем помнят! Со временем щенячий восторг сменяется рутиной повседневных хлопот и волнений. Восемьдесят пять процентов персонала превращаются в обычных клерков, не имеющих или не торопящихся озвучить свое мнение. Они ровно сидят на пятой точке в периферийных офисах, изо дня в день выполняя рутинные задачи, перерождаются в обычный «планктон», чиновный аппарат, с непомерным аппетитом пожирающий деньги налогоплательщиков.
Всю недолгую дорогу Селенджер и Джеррард молчали. После бессонной, беспокойной, и казалось бесконечной ночи, высосавшей все соки из организмов разведчиков, когда стало понятно, что все предпринятые ими потуги к поимке офицера ГРУ ни к чему не приведут, оба приняв приглашение босса, утратили всякую охоту к анализу ситуации и планированию дальнейших действий. За одни сутки сразу два провала. Смерть резидента. Каретников умер и по их вине в том числе. Можно было бы работать с ним и другими методами, но жажда скорейшего получения результата, злополучная флеш-карта, которую так и не нашли, заставили применить спецсредства. Химия пагубно отразилась на организме подследственного, не выдержало сердце. Все было бы ничего, в руках оказался другой источник информации. Именно ему связной отдал материалы, свидетельствующие о прямом вмешательстве ЦРУ в процессы происходившие в этой стране. На той флешке как выяснилось, еще много чего записано, что не должно попасть в руки российских спецслужб. Кроме того, что офицера зовут Сергеем, Селенджер знавший его раньше, больше ничего о нем не ведал. Тот нигде не светился, по докладам источников не проходил. Взять его в разработку предполагалось только сегодня. Но кто знал, что он окажется таким прытким и пустит все их планы под откос.
Машина свернула с трассы в лесомассив и по хорошей дороге вкатилась в небольшой населенный пункт с охраной на КПП. В тонированных стеклах «Мерседеса» уже виднелся центральный загородный особняк, давно выкупленный их службой и переоборудованный под разведцентр и для проживания в нем высокопоставленных персон ведомства. Голову Селенджера посетила единственная мысль, похоже сейчас их будут иметь. По крайней мере, чтобы получить ответы на накопившиеся вопросы, шеф вывернет их наизнанку.
Водитель подкатил автомобиль под самый порог особняка. Навстречу разведчикам вышел Вальтер Гальдер собственной персоной, бессменный начальник личной охраны шефа. Держался он уверенно и как всегда спокойно, хоть и было видно, что выглядит уставшим. Может быть годы берут свое?
–Привет Ирвин. Здравствуй Том. Давненько мы с вами не встречались. Рад, что вы живы. Шеф уже спрашивал про вас. Ждет. Оставьте оружие внизу и поднимайтесь в кабинет.
Вот так, все по-быстрому, все предсказуемо по-деловому, а ведь у них троих было что вспомнить. Однако в данных условиях вспоминать о былом неуместно. Как говорят русские, перед тем как развальцуют твое заднепроходное отверстие, разговоры излишни.
Сняв с брючных ремней кобуры с пистолетами, оставили их на столе в гостиной. Оба зафиксировали наличие лощеных мальчиков из структуры Гальдера, охрану нижнего яруса особняка. Поднявшись по лестнице, без сопровождения прошли в кабинет Ван Альтена.
За огромным письменным столом из красного дерева в кресле сидел босс. Его старческая худоба комично смотрелась в кожаных подушках большого кресла, и в другое время можно было бы поострить с напарником по этому поводу, но не сейчас. Взгляд, поднятый из бумаг на столе и брошенный на них над стеклами очков, заставил нервно поежиться. Торопливый кивок в сторону, и оба уселись на небольшой диванчик стоявший у стены, обтянутый коричневой кожей. Казалось, шеф потерял к ним всякий интерес, и это было непривычно.
Ван Альтен отложил в сторону листки бумаги, и только после этого вперился своим взглядом в обоих.
–Я тут изучил докладные дежурных того отдела СБУ, в котором вы бездарно протратили время этой ночью. – Изрек своим скрипучим голосом. – Ирвин, вы прекрасно знаете, как я бываю недоволен не профессиональностью своих подчиненных.
–Сэр, я это знаю. – Поспешил согласиться Джеррард.
–Так в чем же дело? Почему один русский, – он заглянул в бумагу на столе, потом продолжил, – гм, инвалид, обвел вас вокруг пальца? Причем заметьте, двоих оперативных сотрудников и двенадцать человек силовиков. Там еще есть трое погибших.
–Сэр, это так…
–Вот! Погибли люди. Но даже это не важно. В конце концов, им за это платят большие деньги. Как случилось, что русский ушел?
Гримаса недовольства на уже не молодом лице, проявилась еще откровенней. Многоходовая операция летела ко всем чертям. Из-за мелкого камешка, случайно попавшего в отлаженный механизм крупнейшей аферы, названной оранжевой революцией, американские концерны в будущем могли потерять баснословную прибыль. Да, что там прибыль? США, как государство поставленное над всем миром следить за демократическими устоями, теряло уважение партнеров, их веру в его непогрешимость, значимость, власть в конце концов. Совсем недавние события в Крыму, могли запудрить газетными утками умы обывателям стран Западной Европы, но не профессиональным политикам и денежным воротилам, теперь осталось упасть в грязь лицом в еще одном щекотливом деле и полетят головы с плеч. До импичмента президента, дело конечно не дойдет, а вот смена верхушки ЦРУ, вполне может произойти. Кто в выигрыше? Русский Иван…