Характерник. Трилогия
Шрифт:
Перевел дыхание. Куда его занесло из города Киева? Вряд ли в городской черте могло быть такое. А вот дальнейшее осознать вряд ли возможно человеку здравомыслящему, хорошо образованному и рассудительному. Потому как вступает оно в полное противоречие с теми установками и стереотипами, которые заложены в обычного человека с детских лет учителями и родителями.
Могильная земля начинает шевелиться и на поверхность высовывается человеческая рука. Но вовсе не живая и гибкая, а покрытая трупными пятнами и неуклюжая, будто кочерга, которой шевелят горячие угли камина. Она ворочается в воздухе, неуверенными пальцами отгребает почву, прокладывая дорогу другим участкам тела.
Появляется вторая рука – работа ускоряется. Наконец из могилы показывается голова, плечи, туловище. Мертвец постепенно вытаскивает своё тело на поверхность и, в конце концов, медленно поднимается на ноги.
Его пустые глазницы равнодушно смотрят в ночной мрак На первый взгляд кажется, что он вообще ничего не видит. Но Сергей сразу понял, это ошибочное представление. Пришелец из мира мёртвых делает один шаг, другой. Затем начинает уверенно двигаться между могил. Вот он доходит до края кладбища, на мгновение замирает, а затем, только ему известным способом, находит нужное направление и оказывается на просёлочной дороге.
Дальнейший путь страшного существа лежит в сторону деревни, туда, где обитают живые люди. Там есть свежая плоть, вкусная густая кровь, нежное мясо детей. Непреодолимое желание заставляет ускорить шаг, но терять осторожность нельзя: в деревне много собак, которые легко учуют ожившего мертвеца и поднимут дикий вой.
Хильченков пригибаясь следует параллельным курсом, видит как пришелец из потустороннего мира пробирается задворками, огородами. Приближается к крайней избе и заглядывает в окно. Ему самому кажется, что сквозь приоткрытую створку он вместе с чудовищем выбравшимся из могилы, чувствует запах живой плоти. Вот сейчас! Запах сводит мертвяка с ума, заставляет потерять всякую бдительность. Желание перехлёстывает через край, повинуясь ему, оживший мертвец распахивает окно и …
Больше не задумываясь над тем, как поступить, Сергей начинает действовать. Прыжок к спине нежити, в руках взятая еще у сарая коса. Широкий взмах и повернутая в последний момент голова с пустыми глазницами в ней, скатывается с плеч, летит в высокую траву у стены. Качество «работы» посредственное. Пришла в голову мысль, после взгляда на дело рук своих. Тоньше нужно, культурнее, не так нахраписто! Чему его дед учил? Вряд ли старый характерник остался бы доволен такой кульминацией. Тут же пришло оправдание. Зато быстро! Вон как тело нежити сдулось как шарик. Голову назад теперь не приклеишь.
В стороне от домишки услышал тихое хихиканье. Перекатом ушел влево, готовый вступить в бой с любым новым врагом. Показалось или нет? Воздух и все пространство подворья, как бы спрессовалось, хоть кусками режь. Из темноты навстречу готовому ко всему бойцу выступили две фигуры. О-о! Знакомицы! Богиню смерти и саму Смерть, узнал сразу, окликнул:
–Вам-то что здесь нужно? Тихий покой у речки Смородинки меня пока не прельщает.
–Так и мы пока только присматриваемся, – откликнулась Смерть. – Ты вот все нас гонишь, а вскорости быть может и мы сгодимся. Ты пока выбирай.
–А что, разве есть разница?
–Ох уж эти мужчины! Есть разница в том, молодую деву целовать или обнимать старуха? – молвила Мара.
–В этом случае без разницы.
–Вот и нам без разницы, ты ли пойдешь с одной из нас, или уйдут те, кто по твоей милости бренный мир покинет.
–А я не собираюсь участвовать в проводах.
–Это ты так думаешь, – костлявая вновь хихикнула, вызвав в душе отвращение. – Кое-кто уже предопределил шаг к нашим пенатам, теперь ждем содействия с твоей стороны.
–Кто?
–Тебе так нужно знать имя того, кто пустит за тобой гончих?
–Всегда полезно быть в курсе событий.
–А что, подруга, с нашей стороны ведь не будет нечестным, если скажем ему имя его врага?
Смерть безглазым черепом кивнула товарке.
–Ван Альтен, и он американец. Только ему в отличие от его людей, ты нужен живым. Однако ты наглец, смертный!
–Что?
–Ты запустил Живу в свое тело, а этого мы не любим.
Мара поежилась, отступила в темноту. Костлявая, скаля безгубый рот, осуждающе покачала головой и тоже растворилась в ночи. Он сразу почувствовал, как тяжесть в теле уходит. Стало легче дышать. Вдруг поднявшийся ветер, со стороны дороги притащил за собой в деревню веретено воронки. В один миг вихревой поток затащил его тело в себя, поднял вверх и выбросил в …
* * *
Сергей открыл глаза, но светлее от того не стало. Пошевелив конечностями, боли в своем теле не ощутил. Уже хорошо! Где это он? В какую задницу занесла нелегкая? Сознание подсказало требуемую информацию. Ах, вон оно как! Руки сжимали знакомые предметы. На ощупь определился с фонарем, включил его. При свете яркого мощного светового круга осмотрелся. Точняком – коллектор!
Раньше Хильченкову приходилось проходить через такие места. Жить захочешь, по-всякому раскорячишься. Городские коллекторы, как правило представляют собой гигантского змея, раскинувшего свое мощное туловище трубопроводов через весь населенный пункт.
Фух, ну и вонища! Канализация спертой теплотой и вонью «дышала» в лицо. В мозгу подспудно проскочила мысль про микробов и нечистоты, заставив тело, скорей ментально, чем на самом деле, испустить из себя липкий, холодный пот. Бррр! Повел световым пятном фонаря по стенам. Не труба, а целый тоннель. Канализация-то древняя, ясно что строили еще годах в сороковых, а может и до войны с фашистской Германией. Как раз на развилку угодил. Взял направление, пока еще стараясь не запачкать фекалиями обутые в зимние полусапожки ноги.
Луч света, скользивший по стенам, то и дело высвечивал покрытую плесенью и влагой кладку красного кирпича. В нескольких местах коллектор пересекали трубы отопления, проходили соединения с другими канализационными стоками труб меньшего диаметра, встречались отверстия внизу боковых стен в которые выведены сливы ливневых решеток. Чтоб сносно дышать, прикрыл нос остатками рубахи у ворота. Кто так строил? Вентиляции никакой! По длинной, прямой трубе выбрался к очередному подземному кирпичному мешку, снова попал на развилку. По ощущениям прошел метров двести. Куда идет? Как? Тут на поверхности хрен разберешься в давно подзабытых и наново построенных улицах, а уж о подземных коммуникациях, и говорить нечего. «Нырнем» влево? Ф-фу! Ну и амбре! Вон следы явного пребывания крыс в этих катакомбах. Добро, что их самих не видно.